Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия - Страница 93

Не успела малышка ещё прийти в себя, как я тотчас крепко обняла её и прижала к себе таким образом, чтобы у той не было ни единой возможности выбраться. А она пыталась: кусала за плечи, стучала по спине кулаками и со всей силы тянула за волосы — при всём этом не переставая плакать ни на секунду. В конце концов, даже мне это надоело, и я закричала: «Хватит! Расскажи мне! Ты можешь мне довериться!». «Нет! Ты с ними! Ты такая же, как и они!» — не без усилий выдавила из себя девочка между безостановочных потоков из слёз и криков.

Стиснув зубы, я извернулась и уложила Венди спиной на пол. Сама же оказалась, стоящей на четвереньках, прямо над ней. Даже в таком положении девочка не переставала вырываться, и я поняла, что нужно связать её ещё туже, если хочу, чтобы она действительно меня выслушала. Передавив её руки своими где-то у области запястья, я наклонила голову так, чтобы наши носы почти что соприкасались.

— Да, я с ними здесь и сейчас, но лишь потому, что жажду всё изменить! Я давно хочу рассказать тебе правду, но не могу — по крайней мере до тех пор, пока ты не перестанешь воспринимать меня, как главного врага всего человечества. Лучше кого бы то ни было я знаю, насколько сложно начать доверять кому-то, когда твой мир уже рухнул однажды. Но также я знаю, что это возможно! Всё, что для этого необходимо — это найти «нужного» человека! Правда в том, что мы, люди, без людей не можем. И даже одиночкам, вроде нас с тобою, нечего противопоставить этой элементарной истине!

Мой монолог Венди выслушала, ни разу не перебив и не укусив, так что, решив, что для первого раза этого более, чем достаточно, я отпустила девочку и, оставив ошарашенную малышку всё также лежать на полу, направилась прямиком к своей манящей кроватке. Пускай подумает. Прокрутит в голове каждое слово и решит для себя, что со всем этим делать. Мы с ней поговорили — это уже неимоверный успех.

На следующий день, когда я сидела за столом и читала книгу об устройстве человеческого тела, пытаясь понять, что же именно, кроме стального, перьевого покрытия, отличает эксильское телосложение от нашего, Венди тихо подошла ко мне сзади. Поскольку я была полностью погружена в свои мысли и совершенно точно не ожидала ничего подобного — даже подпрыгнула от неожиданности, когда девочка окликнула меня по имени.

— Расскажи. Правду о том, что ты тут делаешь. И о том, кто такая на самом деле.

Отложив книгу в сторону, я пристально взглянула на Венди, что так и продолжала стоять, пряча глаза где-то в ногах, и переспросила действительно строгим голосом (как-никак, открывая малышке правду, я не только собой рискую, а значит: у меня нет права на ошибку).

— Я могу тебе доверять?

— Да, — ответила Венди, решившись, наконец, посмотреть мне прямо в глаза.

И я рассказала. О себе, долгих скитаниях и встрече с Натом, что перевернула всю мою жизнь; о громком основании «Красного пламени» и столь тихом уходе оттуда же; о решении вести свою собственную борьбу здесь, во дворце и желании уничтожить каждого эксиля на этой планете — том самом, ради которого не пожалею даже жизни. Всё это время Венди слушала очень внимательно, удивляясь при этом всё больше и больше. Неосознанно она даже присела на стул, что стоял всего в паре сантиметров от моего собственного. Лично я же не могла не радоваться ещё одной, небольшой детали: в глазах девочки мелькали не только непонимание с потрясением — время от времени в них светилось ещё и восхищение.

— Есть вопросы? — закончила я рассказ, длинною в большую часть моей жизни.

— Да, всего один… Почему ты решила помочь именно мне? На том рынке были сотни рабов куда сильнее и красивее, чем я…

— На самом деле, я вообще никого спасать не планировала, пока не приметила тебя на той сцене. Честно говоря, даже не знаю, как объяснить… Я увидела в тебе себя. Все остальные были сломлены, а ты — нет. Несмотря на всю боль и страдания, в твоих глазах пылала не только ненависть, но и желание жить. Этот взгляд… он покорил меня.

Засмущавшись, девочка опять отвернулась, однако, я не придала этому особого значения. Теперь всё абсолютно точно должно было измениться. Я знала это. И подтверждение не заставило себя долго ждать.

— Я помогу тебе, — прошептала Венди так тихо, что даже я, сидящая к ней почти что вплотную, с трудом разобрала сказанное. — Не знаю, смогу ли многое, но, клянусь, я, как и ты, жизнь отдам, чтобы отомстить им за то, что они с нами сделали.

Не в силах сдержать внутри себя улыбки(это было просто до ужаса мило), я протянула руку вперёд и взъерошила малышке тогда ещё грязные волосы. Конечно, для неё подобное было весьма непривычно, и после громкого «эй!»я только и ждала, когда она отстранится. Однако Венди не сделала ничего подобного. Это уже многое значило.

С того момента Венди стала моей второй парой глаз и ушей в этом замке. Самособою, от остальных обитателей дьявольского пристанища на неё свалилось ещё больше негатива, чем на меня в своё время: привезти во дворец первого человека было решением самого короля, а вот второго — какой-то аристократки. Одни просто перешёптывались о том, что недопустимо парисе иметь личную прислугу, когда её нет даже у Лудо Девериуса — второго по силе и влиянию эксиля, другие же высказывали свои мысли Венди прямо в лицо, не единожды пуская в ход кулаки. Малышка никогда и ни на кого мне не жаловалась, предпочитая решать свои проблемы самостоятельно, однако по новым синякам, я уже в первый день вычислила, что же именно здесь происходит. Поговорив с Сирилом, попросила его разобраться с данной проблемой. Тот не горел особым желанием делать что бы то ни было ради другого человека, однако, моё обещание вернуться к прежним традициям и вновь приготовить ему нечто вкусненькое заладило конфликт. С того момента, насколько мне известно, травля прекратилась (по крайней мере, синяки на теле Венди больше не появлялись). Конечно же, неприветливое отношение так никуда и не делось, однако Венди, как и мне, было глубоко плевать на то, что о ней думают окружающие — и когда я узнала её историю, то, в принципе, поняла почему.

Мать Венди Банш (именно такой была фамилия девочки) находилась на шестом месяце беременности, когда в наш мир прилетел Сирил со своей внушающей ужас армией. Родилась же малышка уже в практически полностью захваченном мире, принеся в семью вовсе не радость, а новые беспокойства. Как и все, после эксильского вторжения её родители больше не жили, а выживали: поэтому-то у них и не оставалось никакого времени на воспитание собственной дочери. За семь лет жизни с ними Венди не получила ни любви, ни заботы — их заменили упрёки и крики матери о том, насколько же дочь бесполезна. Также, смею предположить, её родные не брезговали и избиениями, найдя в дочери отличную возможность выпускать наружу накопленные внутри отчаяние и злобу. Практически всё, что Венди слышала от самых дорогих для неё людей — слова о том, что лучше бы она вообще не рождалась. Однако, каким-то мистическим образом, девочка не перебрала эту ненависть и даже единственной коркой хлеба делилась с котом, живущим неподалёку от них — в разговорах она постоянно вспоминала о своём Пушке, задаваясь вопросом, как он там сейчас поживает (да и поживает ли вообще). Кроме того, я уверена, что в этой девчонке спит настоящий, подлинный гений: её родной язык — английский, а русский, до чистого уровня, она выучила лишь по разговорам эксилей. Удивительный ребёнок, не правда ли?

Семья Венди относилась к тем счастливчикам, с которых ежемесячно лишь брали дань в виде продуктов питания (правда, оставляя куда меньше прожиточного минимума — но всё лучше, чем рабство). Вот только счастливчиками были родители Венди, не она сама… Когда малышке было семь, при осмотре территории её отметила для себя дочь местного господина. Венди, без каких бы то ни было протестов отца и матери (да и что они могли сделать в такой ситуации?) забрали в особняк одного из министров управляющего третьей зоной (прежней Великобританией). И я отлично знаю, что в таких случаях речь идёт вовсе не о роли служанки или уборщицы… Слово «питомец» подходит здесь куда лучше.