Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия - Страница 82

Так, хватит! Сама не раз говорила: «Прошлое — это прошлое, мы же живём в настоящем».

Последовав примеру Сирила, я отвернулась к окну с целью обдумать произошедшее хотя бы на последних минутах пути. Пожалуй, пару часов назад я стала единственным за всю историю человеком, ступившим на территорию Верхней Аксиллы, и не сказать, чтобы была этому особенно рада. Как я и думала, это место, так старательно замаскированное под конфетку, на самом деле и на булыжник не тянет. Кроме звона золота и блеска серебра в нём нет ничего, а всё за стеною с двумя драконами на верхушке уже давным-давно пропахло ненавистью, злобой и крайней жестокостью. Те, кто сегодня были в амфитеатре; те, кто торгуют людьми, словно скотом; и даже те, кто просто закрывают глаза на столь дикие безумства, — уже давным-давно умерли где-то внутри. Всё, что мне остаётся — это убить их ещё и физически. Вот только как? Я не знаю.

Есть и ещё одна вещь, которую я поняла за сегодня. На самом деле, я думала о ней уже довольно давно, однако всё никак не могла найти в себе силы признать нечто, столь сильно противоречащее всем моим принципам и убеждениям. Эксили, как и люди, — существа абсолютно разные и непохожие друг на друга. Одни из них — чистое, беспросветное зло, твари, не способные чувствовать сострадание даже к себе подобным: на них я за сегодня уже достаточно насмотрелась и теперь готова отдать весьма и весьма многое, дабы следующая наша встреча имела место быть уже на казни эксильского рода. Другие — зло, конечно, однако, скорее его тень, чем истинная природа. Это такие как Вик, Аки, и, пожалуй, даже Сирил. Конечно же, он виновен во многих грехах, и именно он привёл эксилей в наш мир, тем самым положив начало всему этому ужасу, однако… Думаю, даже так, в нём нет всей той злобы и ненависти, коей я успела за сегодня вдосталь налюбоваться.

С подобными мыслями в голове я наконец-то заметила дворцовые стены, что становились всё ближе и ближе с каждой секундой. Я вернулась, а значит — пришло время начинать полномасштабную войну.

Это был первый раз, когда с её визита началось нечто плохое, а не хорошее. Приблизительно в девять часов вечера — время, когда летняя ночь только вступает в свои владения — она зашла ко мне без стука, слегка растрёпанная и взволнованная. Несколько прядей белоснежных волос выбились из толстой косы, изысканным движением отброшенной назад, когда девушка только переступила порог моей комнаты. Уже это показалось мне странным, так как Ада никогда не любила заплетать волосы и делала это исключительно на ночь — и то лишь потому, что ночи в это время года были действительно жаркими. Лёгкая сорочка, длиною чуть ниже колен, и шёлковый халатик, наброшенный поверх неё, служили ещё одним, вещественным доказательством незапланированности и спонтанности данного визита.

— Нам нужно поговорить, — начала она ещё с порога, совершенно не удивив меня этим своим заявлением.

— Конечно, — заверил я, жестом приглашая её присесть на кровать, где уже давно и сам удобно устроился. — Но неужели твоё дело настолько важное, что не могло подождать до утра?

— О том, важное оно или нет, решать тебе, однако, я совершенно точно не смогу заснуть, не поделившись с тобой всеми своими мыслями и опасениями.

— В таком случае, говори. Я внимательно слушаю, — последнее не было ложью, так как я действительно приготовился не упустить ни единого слова.

Ада глубоко вздохнула, набрав в лёгкие побольше воздуха, и начала рассказ, приведший её ко мне в столь позднее время. Лицо девушки отчётливо говорило о том, с какой серьёзностью она относится ко всему происходящему, пока в голубых глазах читался приказ оставаться столь же сосредоточенным и вдумчивым, как и сама париса.

— Я устала сегодня и хотела лечь спать слегка пораньше. К восьми уже была готова отключиться, однако, всё-таки решила заглянуть перед сном к Вику, поскольку ещё вчера мы договорились попить чаю вместе. Думала сказать ему, что плохо себя чувствую и удалиться, вот только когда лишь увидела господина — тут же потеряла всякое желание спать. Никогда ещё он не был настолько подавленным и взволнованным! Самособой, я тут же спросила, в чём дело, однако, Вик не горел особым желанием делиться…

На пару секунд Ада замолчала, как будто специально выдерживая паузу, и продолжила лишь тогда, когда уже я, вне себя от волнения, закричал: «Да говори же!».

— Он беспокоится о Лудо. И о том, что с ним происходит, — тихонько прошептала париса, внимательно следя за моей реакцией. — Говорит, что твой брат встал на неверный путь и вряд ли сумеет вернуться с него в одиночку.

— И почему же тогда он рассказывает это тебе, а не мне — тому, кого это касается напрямую? — вставил я, перебив Аду слегка наглым образом.

— А разве он не пытался? И разве ты не отказался воспринимать его слова всерьёз? — упрёк в голосе девушке был слишком уж очевидным.

Я тяжело вздохнул. На самом деле, пару раз Вик действительно говорил со мной на эту тему, однако,мысль о том, чтобы тщательно обдумать всё им выше сказанное, мне в голову ещё ни разу не приходила. В основном Вик уповал на слишком большие полномочия Лудо, его тесные связи с генералом армии, неофициальные встречи с эксильской знатью и ещё некоторые, незначительные, детали, в которые я, в общем-то, не соизволил и вникнуть. Сомневаться в Лудо я не намерен. Ну а пытаться переубедить меня в обратном — только себе дороже.

— Ещё что-то? — спросил я наиграно-безразлично, в надежде закончить этот разговор как можно быстрее.

— Да, — ответила Ада бесстрашно, как и всегда. — Сегодня между этими двумя произошёл разговор, которыйв очередной раз заставил Вика убедиться в праведности своих опасений. На самом деле, он сам пошёл к Лудо в надежде образумить последнего. Кажется, прошлой ночью твой брат вновь куда-то исчез, никому ничего не сказав. Для Вика это стало последней каплей, и он решил из первых же уст узнать всю правду, какой бы ужасной она не была. Самособой, Лудо, в точности, как и ты, заявил, что он совершенно не понимает, о чём Вик говорит, и посоветовал последнему заняться своими делами, а не страдатьникому не нужными фобиями. Вик попросил ещё раз, сказал, что для него и ты, и Лудо — семья, которую он хочет защитить, однако, сделать это невозможно, если старший брат будет ставить младшему палки в колёса вместе того, чтобы помогать. Вроде как ничего криминального, верно? Вот только, знаешь, что Лудо ответил? «Некоторым, уже давно изжившем себя личностям в случае, если они хотят дожить век в тишине и спокойствии, следует держать рот на замке и не лезть туда, куда их не просят». Разве ты не видишь, Сирил?! С твоим братом определённо что-то не чисто!

— Или же Вик просто не так понял слова Лудо, что, в силу его возраста, более чем вероятно, — пытался я убедить больше себя, чем Аду.

— Ты отлично знаешь, что это не так! — обиделась Ада за своего товарища по поеданию сладостей. — Сколько бы Вику сейчас ни было — он адекватнее многих.

Вынужден признать — с этим не поспоришь. И в этом-то, в принципе, и заключается вся проблема, так как я одинаково не хочу подвергать слова Вика и верность Лудо сомнению. Вот только… Если раньше мне удавалось просто игнорировать подозрения Вика — вряд ли это будет возможным и дальше, поскольку, похоже, теперь за дело всерьёз решила взяться ещё и Ада. Нужно завтра же, в срочном порядке, собрать этих двоих вместе и заставить поговорить начистоту. Мне уже надоели эти сплетни и недомолвки! Пусть Лудо просто даст Вику ответы на все интересующие его вопросы, и вот тогда уже, наконец, эта проблема будет официально закрыта.

Дверь, оставленная Адой в спешке слегка приоткрытой, от лёгкого сквозняка скрипнула на весь коридор. Это заставило меня прервать свои размышления и вернуться к реальности — к той самой, где Ада, с нескрываемым нетерпением, ждала продолжения нашего, и так уже затянувшегося, разговора. Вот только, да простит меня париса,решение о том, что дискуссия на сегодня закончена и всем давно пора отдыхать, уже было принято.