Поход самоубийц (СИ) - Попов Илья В. - Страница 21

Однако даже он мерк рядом с тем полоумным калекой, что шугался света и забивался куда-то поглубже в тень, не вылезая оттуда даже для того, чтобы пожрать или отлить. Что уж и говорить — пахло от него соответствующе, и даже Спайк, которого сложно было назвать чистоплюем, старался держаться подальше от чудилы. Не иначе как его отрядили с ними, чтоб все остальные выглядели более-менее нормальными. Во всяком случае, другого объяснения для себя Спайк не видел.

— Ладно, хватит языком чесать, — прервал он треп Моргана, положил карты на стол и ухмыльнулся: — Кажись, удача наконец перестала казать мне зад.

— Не так быстро, — сказал Морган, едва только Спайку стоило протянуть руку к монетам. Мгновение — и на картинки, изображавших трех стражников и двух крестьян, легли карты рыцаря, короля, королевы, шута и священника.

Спайк мрачным взглядом проводил собственные деньжата, которые перетекли в карман Моргана, и с тоской вспомнил Логана. Нет, не то, чтобы Спайк скучал по старику или испытывал угрызения совести по поводу того, что предал хозяина. Уж кто только не точил зуб на Логана, но вряд ли хоть даже один самый его заклятый враг — коих было множество — посмел бы вдруг упрекнуть старикана в скупости. Могильщикам Логан всегда платил щедро, и помнится, бывали времена, когда Спайк спускал за ночь сумму, которую сейчас при всем желании не смог бы заработать и за год, ежедневно отправляя на Ту Сторону десятки ублюдков на потеху толпе.

Признаться, морской воздух Итеса неожиданно для самого Спайка навеял ему воспоминания о давным-давно минувших днях, когда на качающейся палубе он проводил больше времени, чем на суше, а в звездном небе ориентировался словно у себя дома. Эх, махнуть бы обратно на Падсбурские острова, собрать команду дерзких налетчиков, охочих до денег и славы, и вновь наводить ужас на торговые пути или грабить прибрежные городки… Вот только на корабль и отряд нужно золото, так как среди пиратской братии имя Спайка, некогда внушающее благоговейный трепет, сравнимый с ужасом, уже наверняка кануло в лету, и вряд ли кто-то захочет взять его на борт даже помощником, не говоря уж о том, чтоб задарма встать под его флаг в надежде на будущую добычу.

Лучшим лекарством от ностальгии — впрочем, как и от всех других недугов — Спайку всегда служила выпивка. Допив пиво, он громко рыгнул, взял в руки кувшин, потряс его и выругался:

— Твою мать! Пусто. Ладно, парни, предлагаю подняться наверх и взять еще пойла. Только хватит с меня этой кислятины — чую, завтра я с нее буду дристать дальше, чем вижу.

— Но Ленс сказал нам не показываться никому на глаза… — робко произнес Тео.

— А где ты здесь видишь Ленса? — оскалился Спайк. — Не ной — мы быстро, туда и обратно.

— С одной стороны, — протянул Морган, почесывая кончик носа, — наш юный друг прав, и если Ленс узнает о том, что мы покинули подвал, думаю, останется сильно недоволен нашим самоуправством…

— Если, — с нажимом сказал Спайк. — Я ж говорю — купим выпить и вернемся. Кто нашему святоше расскажет? Этот? — он оглянулся на Зверя, который сидел в углу спиной к стене, обхватив колени руками, и наблюдал за ними безучастным взглядом. — Он похоже и говорить-то толком не умеет. Что же касается синекожего — так он наверняка уж дрыхнет давно. Как заперся у себя, так от него ни звука.

— С другой, — спустя несколько мгновений раздумий на губах Моргана заиграла легкая улыбка, — вряд ли кому-то станет сильно хуже, если мы немного проветримся и разведаем обстановку.

— Другой разговор! — ухмыльнулся Спайк, хлопнул его по плечу и вновь обратился к Тео. — Давай, сопляк, не мни сиськи. Можешь, конечно, остаться тут в компании сумасшедшего, однако если он попытается обглодать тебе лицо, помни — я предупреждал.

— Но… — начал было Тео, но умолк, поморщился и тряхнул головой. Похоже, голос демона склонил чашу весов на сторону Спайка. — Хватит орать! Прекрати! Я тебя прекрасно услышал и в первый раз. Хорошо, поступим по вашему. Но как только возьмем все, что нужно, спустимся назад.

— По рукам, — кивнул Спайк. — А насчет Ленса — не знаю, чего ты его боишься, я ж сам видел, как ты тому доходяге из инквизиции глаза выдавил, а второму хребет о дерево сломал. Если вдруг наш общий друг начнет возмущаться — просто повтори с ним и то, и другое.

Тео смущенно откашлялся и опустил глаза. Морган же смерил его заинтересованным взглядом:

— Действительно?

— О, ты бы его видел, — сказал Спайк, поднимаясь на ноги и с грохотом отодвигая стул. — Не будь он на нашей стороне — я б и сам струхнул. Ладно, франтик, раз уж тебе сегодня карты в руки, ты и платишь, идет?

Стоя на высоком холме, Архан с горечью наблюдал за небольшим монастырем, затерявшимся в зеленой долине. Некогда это место он без тени насмешки мог назвать своим домом. Покуда до него не дотянулись щупальца Новой Веры.

Знаки Создателя — всевидящее око, что разделяло посередине круг, верхняя часть которого была белой, нижняя же черной — были замалеваны алой краской, грубо и явно на скорую руку. Статуя Его была низвергнута наземь и разбита на куски, от часовни, где Ему воздавали мольбы, остался только обугленный остов

Перед воротами были врыты полудюжина острых кольев, на каждом из которых нашел свою смерть шрау. Чуть поодаль от покойников стоял криво сколоченный эшафот, на котором болтались два десятка послушников. Видимо, то были немногие истинно верующие, кто пытался дать отпор клятвопреступникам. Остальные же отринули истинную веру, спасая свои шкуры.

Грязные предатели.

Жалкие ничтожные создания, посмевшие пойти против воли Его.

Архан с хрустом сжал кулаки, а после закрыл глаза, пытаясь унять клокочущую внутри ярость. Сейчас она ему только помешает. Действовать необходимо с холодной головой и ясным разумом. Так говорил Ису, его наставник. Когда-то он был одним из наиболее почитаемых жрецов. Сейчас же смотрел черными впадинами на небо, ставши пищей для воронья и точно вопрошая Его: почему Он покинул детей своих в самый темный час?

А ведь именно Архан отправил сюда Ису вместе с остальными беглыми шрау, полагая, что в сем захолустье их не достанут цепкие руки инквизиции. Если бы Архан знал, что скверна уже прочно пустила корни в сердца тех, кого он считал духовными братьями…

Если бы он только знал.

Архан дождался полуночи и лишь после этого спустился к монастырю, чтобы легко перебраться через невысокую каменную стену и очутиться на хозяйственном дворе.

Первым ему попался служка — парень лет двадцати, в длинной белой тоге и с полностью обритой головой — который, с вилами на плече, испачканными сеном, опилками и навозом, не спеша брел от конюшни в сторону опочивальни.

При виде нежданного гостя он замер на месте, а потом открыл было рот — но крик его так и застрял в глотке. Покачнувшись, служка, из чьих глаз, ушей и ноздрей хлынула кровь, рухнул лицом в пыль. Архан же отправился к главному зданию, где находились кельи.

Большинство послушников видели пятый сон, так что Архан чувствовал себя волком, попавшим в загон с овцами. То был не бой — бойня. Архан убивал быстро и расчетливо, двигаясь из одной комнаты в другую, перерезая глотки одним резким движением. Нет, конечно же, он бы мог заставить каждого из предателей часами орать от боли и молить о пощаде — и как велико было искушение! — но он прекрасно понимал, что тратить сейчас силы и время на подобную мелюзгу — непозволительная роскошь.

Те из храмовников, кто не спал в столь поздний час, заперлись в кладовой. Кто-то даже попытался дать отпор. Худой паренек выскочил из-за угла и взмахнул мясницким тесаком, едва не снеся Архану полчерепа. Храбрый поступок для человека. Но невероятно глупый. И последний в его никчемной жизни. Церемониальный нож вошел чуть выше кадыка и пробил мозг. Милосердная смерть — послушник отправился на Ту Сторону еще до того, как осел на пол.

Оставив позади не меньше трех дюжин трупов, Архан отправился искать того, кто некогда клялся ему и его собратьям в вечной верности, чтобы затем ударить в спину. Попавшиеся Архану на пути брюхатые монахи и бритые наголо послушники обращались в бегство при виде шрау, чьи ярко-голубые глаза светились холодной ненавистью, где-то забил колокол, вдалеке заржали лошади, однако Архану было плевать на происходящее вокруг. Главное — убить Иннока, этого гнусного негодяя, посмевшего нарушить клятвы, данные пред ликом Создателя.