Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 22

— Отлично, спасибо, — сказал Мерфи, делая очередную пометку, когда Страйк с кряхтением опустился обратно на диван.

— Итак, Ледвелл упоминал кого-нибудь еще как возможного Аноми? — спросил Мерфи.

— Нет, — ответила Робин, — только Монтгомери.

— Каково было ее душевное состояние во время вашей встречи с ней, по вашему мнению?

— Переживания, — сказала Робин. — Она выглядела так, как будто не заботилась о себе. Обкусанные ногти, помятая одежда — ее ботинки нужно было починить…

— Вы заметили, что ее ботинки нужно было починить? — спросил Мерфи. Его верхняя губа была толще нижней, что придавало лицу, которое в остальном было угловатым, некую слащавость. У него были ясные глаза, хотя они ничуть не отличались от янтарного цвета глаз Эди Ледвелл.

— Да. Она была — она была вся из странных контрастов. Очень дорогая сумка и пальто, но в остальном она была немного не в себе. У нее также были синяки от пальцев на шее.

— Синяки на шее?

— Да — сначала я подумала, что это грязь, но потом подошла ближе и увидела, что это на самом деле. Я спросила ее, что с ней случилось, и она сказала, что ударилась обо что-то, что она была неуклюжей. Но это были синяки от пальцев, я могла видеть след от большого пальца. Она упомянула о парне, но не назвала его имени. У меня сложилось впечатление, что они жили вместе.

— Да, так и было, — сказал Мерфи. — Он учитель. Давала ли она вам какие-либо основания предполагать, что она думает, что пытается закончить отношений? Какие-нибудь упоминания о домашнем насилии?

— Нет, — сказала Робин. Она казалась полностью сосредоточенной на том, что Аноми делает с ней, и на том, что Блэй думает, что за всем этим стоит она, хотя я не удивлюсь, если были и другие личные проблемы. Она выглядела так, что если бы я увидела в новостях, что она покончила с собой, это не удивило бы меня так сильно, как это. Это определенно сделал кто-то другой, не так ли?

— Да, — сказал Мерфи.

— Блэй тоже ранен? — спросил Страйк.

— Да, но — я уверен, вы понимаете…

— Конечно, — сказал Страйк, успокаивающе подняв руку. — Попробовать стоило.

— Это обвинение Блэя, что она была Аноми, — сказал Мерфи. — Что заставило его поверить в это, вы знаете?

— Насколько я помню, — сказала Робин, уставившись в стол, пытаясь вспомнить точные слова Ледвелл, — он сказал, что слышал что-то подобное, но не сказал ей, где он это слышал. Они несколько раз разговаривали по телефону, он повторял обвинения, а она их отрицала. Но потом, во время их последнего разговора, он сказал ей, что у него есть досье с доказательствами того, что она — Аноми.

— Буквальное досье? — спросил Мерфи. — Физическое досье?

— Я не знаю точно, но она, похоже, так думала, — сказала Робин. — Она сказала, что спрашивала его, что в нем было, но он не сказал ей.

— Хорошо, это определенно нужно изучить, — сказал Мерфи, посмотрев на Дарвиш, которая кивнула, — это досье и Аноми. Мы поговорим и с этим Себом Монтгомери. Полагаю, вы не знаете, где он сейчас работает? — спросил он Робин.

— Нет, — ответила Робин, — извините. Поскольку мы не смогли взять это дело, я не стала запрашивать его данные.

— Нет проблем. Его несложно будет разыскать, если он помогал им анимировать тот мультфильм.

Дарвиш, которая молчала с тех пор, как дала определение Аноми, теперь прочистила горло.

— Еще пара вопросов, — сказала она Робин, впервые щелкнув пером своей ручки и открыв блокнот. — Ледвелл говорила что-нибудь о том, что Аноми напала на нее за ее политические убеждения?

— Нет, — ответила Робин, — она вообще не упоминала о политике. Все нападки были личными — утверждение, что она работала проституткой, размещение фотографии ее квартиры. Он также поделился подлинной частной информацией, которая у него была о ней.

Дарвиш сделал короткую пометку, затем подняла глаза и сказала:

— И вы совершенно уверены, что она не упоминала никого другого в качестве возможного преследователя?

— Я уверена, что нет, — сказала Робин.

— Она случайно не упоминала актера, который озвучивал ее персонажа Дрека?

— Нет, — сказала Робин, нахмурив брови, — но она сказала кое-что об этом персонаже: она очень хотела бы, чтобы его не создавали. Она не сказала почему — разве что потому, что в мультфильме Дрек — это тот, кто заставляет других персонажей играть в игру. Возможно, она имела в виду, что если бы не было никакого Дрека, Аноми никогда бы не создал игру.

— Вы смотрели этот мультфильм, не так ли? — Мерфи спросил Робин.

— Совсем немного, — ответила Робин. — Это…

— Чудаковато?

Робин заставил себя улыбнуться и сказал:

— Немного. Да.

Дарвиш, которая сделала еще одну краткую запись, теперь закрыла блокнот, а затем бросила на старшего инспектора Мерфи взгляд, который ясно говорил: “У меня есть все, что нужно.

— Хорошо, вы нам очень помогли, мисс Эллакотт, — сказал Мерфи, когда они с Дарвиш встали. — Я дам вам свой прямой номер, на случай, если вы вспомните что-нибудь еще.

Он протянул ей свою визитку. Его рука была большой, теплой и сухой, когда он пожал ее. Он был таким же высоким, как Страйк, хотя и довольно стройным.

Страйк проводил посетителей. Робин убирала карточку Мерфи в сумочку, когда снова появился ее напарник.

— Ты в порядке? — спросил он, закрывая стеклянную дверь под звук удаляющихся шагов.

— Отлично, — ответила Робин, как ей показалось, уже в десятый раз. Она отнесла остатки приторного чая в раковину и вымыла кружку.

— Что-то случилось, — сказал Страйк, когда звук захлопнувшейся двери на улицу эхом разнесся по лестничной клетке.

Робин повернулась, чтобы посмотреть на него. Страйк как раз снимал шинель у двери. Дождь все еще стучал в окна.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Робин.

— Тот вопрос о политике. —

— Ну… я полагаю, люди постоянно спорят о политике в Твиттере.

— Да, — сказал Страйк, который держал свой мобильный в правой руке, — но пока Мерфи спрашивал твое мнение о мультфильме, я поискал актера, который играл Дрека.

— И что?

— Его уволили из-за того, что многие осудили за его крайне правую политическую позицию. Он утверждал, что был сатириком, но Ледвелл и Блей не согласились с этим и уволили его.

— О, — удивилась Робин.

Страйк почесал подбородок и посмотрел на стеклянную дверь.

Не знаю, заметила ли ты, но нам так и не сказали, чем занимается эта Анжела Дарвиш. Она не оставила визитку.

— Я предположил, что она тоже из уголовного розыска.

— Возможно.

— А кем еще она может быть?

— Я подумал, — медленно сказал Страйк, — может, она из контртеррористического отдела… может, из МИ-5.

Робин смотрела на Страйка, пока не поняла, что теплая вода из кружки, которую она все еще держала в руках, капает ей на ноги. Она поставила ее на сливную доску.

— МИ-5?

— Просто подумал.

— Какой террорист станет нападать на пару аниматов?

Она поймала себя на том, что Страйк поднял на нее брови. Слабое эхо пуль, разрывающих офис парижского издательства, казалось, заполнило пространство между ними.

— Но Charlie Hebdo — это было совершенно другое. “Чернильно-черное сердце” — это не политическая карикатура, там не было ничего о религии…

— Нет, — сказал Страйк. Может быть, ты права. Ты готова идти? Я пойду с тобой, мне нужно купить что-нибудь на вынос.

Если бы Робин не размышляла над вопросом, почему ножевое ранение двух аниматоров могло заинтересовать MI5, она могла бы спросить себя, почему Страйк взял с собой небольшой рюкзак в Чайнатаун, чтобы забрать еду на вынос, но она была так озабочена, что его ложь осталась неоспоренной.

Глава 13

Но когда друзья твои в беде,

Ты смеяться и хихикать не переставай…

Джоанна Бейли

Мать с проснувшимся младенцем

Мэдлин и ее сын Генри жили в доме на Экклстон-сквер в Пимлико. Отец Генри жил через несколько улиц от них со своей женой и тремя детьми. Они с Мэдлин намеренно решили поселиться в одном районе, чтобы их сын мог спокойно приходить и уходить из одного дома в другой. Генри, казалось, был в хороших отношениях и с мачехой, и со своими сводными братьями и сестрами. Для Страйка, выросшего в условиях незащищенности и хаоса, все это казалось очень взрослым и цивилизованным.