Проклятье, с*ка! 1 (СИ) - Морале А. - Страница 39

Комната, барак, казарма… Не знаю, как правильнее назвать, но это и не важно. Большая комната на двадцать одноуровневых кроватей. Всё в ней было максимально просто — это место только для того, чтобы переночевать. Больше в ней ничего и не было. Единственный плюс — это свой душ и туалет. Хотя, свой — это громко сказано. Точно такой же общий, без перегородок и кабинок, на десять мест, но только для нашей комнаты.

Но был и существенный минус. Охрененно огромный минус! Оля была единственной девушкой в нашей казарме. Это очень… неловко. Особенно среди заряженных тестостероном парней. Интересно, будут у нас неприятности на этой почве или нет? Хотя нет, не так сформулировал. Будут у нас серьёзные неприятности на этой почве или не очень?

По молчаливому согласию всех парней нашей маленькой казармы, Оле отвели отдельное время в душе и к ней никто не пристраивался. Ну, почти… Всегда есть исключение из правил.

Тройка избранных, мажориков, которые диктовали всем свои правила и рассказывали, как жить и что делать. И этих парней такое положение дел категорически не устраивало. Они немного ворчали и каждый раз вставляли по этому поводу свои колкие реплики, но дальше ворчания дело не доходило. Сраная золотая молодежь, которая считала себя лучше остальных. Пока они меня не трогали, я даже проклинать их не стал. Лучше не светить лишний раз своей Силой в этом мире.

Выходные здесь не предусмотрены. Если так можно вообще сказать. Шесть дней учёбы и один выходной на благо академии. Субботник, мать его! И почему я думал, что учёба — это удовольствие, гулянки и дружба? Ни на что это времени здесь просто не было! Хорошо, хоть Ярик подвернулся под руку, новые знакомства заводить просто некогда. Даже с парнями из нашей комнаты мы не сильно сдружились. Не знаю почему. Хотя нет — знаю! Сейчас расскажу.

Первый наш косяк — это дружба с Олькой. Какого хера эта девчонка дружит с этими двумя, а на остальных смотрим свысока?! Так думал каждый второй из наших соседей.

Второй косяк. Ну, здесь уже постарался Ярослав, помяв ещё при поступлении двух парней на состязании по самбо, считавших себя непобедимыми чемпионами. Больше помяв их самолюбие, конечно. Но парни злобу затаили и даже настроили против нас несколько своих товарищей.

Ну и третий косяк. Тут мы уже точно ни при чём. Наша тройка избранных, считавших, что мир вертится только вокруг них, и не ладивших не только с нами, но и с остальными обитателями нашего барака. Парни смотрели на всех, как на грязь под своими ногтями, и наверняка хотели подмять под себя всех остальных. Кое-какие успехи в этом у них уже были.

Ладно! Это всё не смертельно — год учёбы мы потерпим, тем более, виделись мы с ними крайне редко.

Что ещё… Девчонок в академии мало. На три тысячи парней едва пара сотен — я видел списки. Царство мужчин! Молодых и полных энергии мужчин! И тестостерона здесь хоть жопой жри. В нашей группе из ста человек всего пять девушек.

Учёба текла своим чередом. Лекции чередовались с тренировками, тренировки со сдачей контрольных тестов и нормативов. В наши головы вдалбливали многое. Ладно, я мог понять, для чего мы учили уголовное право или даже историю. Но зачем зубрить русский язык? Разве в школьной программе мы прошли не всё? Не знаю, что из этого пригодится на практике, но я старался запоминать и не сильно умничать.

«Повторение — мать учения!» — любимая присказка одного из преподавателей.

Первые три недели пролетели, словно один день, и я уже думал, что неприятности меня минуют и, наконец, моя неудача забыла о моём существовании. Но… В общем, зря я так думал. Очень зря!

С вечерней тренировки я вернулся поздно. Большинство парней уже спало, а Олька сидела на своей кровати какая-то раздражённая или заведённая, поджав ноги под себя и держа в руках толстую тетрадь конспектов и что-то зубрила.

— Оль! Как дела? — вежливо поинтересовался я у своей соседки по кроватям.

— Не очень… День какой-то херовый. Ещё и эти, — она кивнула в сторону тройки наших мажоров. — Сегодня в ударе. Пытались докопаться до меня. То я неправильно веду себя, то не убираю здесь, то ещё что-то.

— Хочешь, поговорю с ними?

— Не вздумай! Я знаю, чем это закончится.

— Чем? — на всякий случай решил я узнать её мнение.

— Отчислением. Тебя точно отчислят, а их отмажут.

— Ну ладно, я подумаю. Может, придушу ночью подушкой кого-то из них, — решил я разрядить обстановку простенькой шуткой.

— Иди спать, душитель! — хмыкнула Оля, улыбнулась мне и снова уткнулась в исписанную тетрадь.

Я угукнул, пожелал ей спокойной ночи, повернулся на бок и закрыл глаза… И открыл снова. Мне не спалось. Из головы не выходили слова девушки — не люблю, когда моих друзей обижают. Но как отомстить или приструнить этих трёх идиотов, я пока не придумал. Да и Силу в академии я применять не спешил. Тут за каждой необычной и нестандартной ситуацией сразу следует серьёзное и кропотливое расследование.

Сука! Охраняют будущих аристократов сильнее, чем самого Императора. Хотя, тут ведь не только будущие аристо учились. Вполне вероятно, здесь много реальных наследственных дворян: барончиков, графчиков, может, даже маркизиков. Прокурорская или полицейская служба — хороший толчок не только для карьеры, но и для роста титула. Да уж… не думал я, что будет так непросто.

Олька училась допоздна. И только часов в двенадцать выключила свою маленькую лампу над головой и пошла в душ. И я, наконец, закрыл глаза. И с закрытыми глазами уже не заметил, как за Олей в душ нырнули три шустрые тёмные тени.

Словно что-то толкнуло меня в плечо. Какое-то внутреннее чувство. Запоздалое чувство! Я уже упускал что-то важное и катастрофически куда-то опаздывал. Сердце гулко бухало и торопливо стучало в груди, накачиваемое адреналином по самое не могу. Я ещё не понял что, но уже точно знал — происходило… произошло что-то очень херовое!

За всё то время, что я приучался избегать неприятности и старался не попадать в них — я научился чувствовать приближение беды своей задницей. И сейчас моя задница прям вопила : «Макс, нам жопа!»

Вскакивать с кровати и куда-то бежать я не спешил, хотя, может, и нужно было. Просто открыл глаза и таращился в темноту над головой, прислушиваясь к тихому храпу парней. Маленькая дежурная лампа над входной дверью, ещё одна точно такая над дверью в душевую — вот и всё освещение.

Вроде всё тихо… Почему тогда я проснулся? Что не давало мне спать? Может, дурной сон? Какого хера сердце бьётся так громко? И сколько я проспал? Одни вопросы. Судя по ощущением, проспал я полчаса или час — не больше.

Тихий писк или какой-то скрип со стороны душевой заставил меня вздрогнуть. Я пробежался по комнате взглядом и насчитал четыре пустых койки. Одна Олькина, а три других… Сука! Сука!

Соскользнул с кровати, натянул штаны, проверил на автомате карман, нащупал нож в чехле и, не став обуваться, шлёпая босыми ногами по холодному полу, двинулся к подсвеченной двери. Мне это всё не нравилось, а холодок, пробегавший по хребту, заставлял нервничать ещё сильнее.

Одна дверь в тёмный предбанник, вторая уже из него. Яркий свет резанул по глазам, а клубы молочного пара ударили в лицо. Я растерянно замер на пороге, пытаясь вычленить звуки. Шум воды почти не заглушал тихие мужские голоса и какой-то обречённый женский стон. Хлюпанье, рычание, шлепки, суетливое сопение. Сколько здесь звуков, оказывается.

Несколько шагов прямо по раздевалке, поворот налево, а затем направо. Большая комната с душевыми лейками на белых стенах и четыре человека ровно посередине. Трое обнажённый парней стояли спиной ко мне — загорелые, подтянутые, с крепкими ягодичными мышцами. И одна сломленная девчонка на коленях перед ними.

Сука! Так больно мне ещё никогда не было! Зубы скрипнули до хруста, кулаки сами собой сжались до судороги в костяшках. СУКА! Олька равнодушно скользнула взглядом по моему лицу, словно не узнала или будто ей было всё равно, и потупила глаза в пол. Лицо разбито, губы в крови. Сгустки крови и зубы на белом полу. Жестко! Это чтобы не кусалась?