Назад в СССР: Лесник Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 29

— А зачем он ее взорвал? Чем руководствовался?

Оля невесело усмехнулась.

— Ты не поверишь, но старик твердил одно и то же, считая это дырой в преисподнюю. Вот ему высшие силы, якобы и посоветовали.

— Ну а итог-то истории какой?

— Живность перестала пропадать.

— О как! Это кур что, черти из той дыры воровали? — рассмеялся я.

— Не знаю. Я просто хотела узнать твою точку зрения на этот счет. Кстати, статью мою, так и не опубликовали. Сказали не морочить людям головы и читать про это никому не интересно.

Я задумался. Быть может, в памяти были похожие случаи? Или читал что-то подобное? Но нет, я как-то вообще журналами и газетами не сильно увлекался. Фантастикой, в общем-то, тоже. Дома книжная полка была практически пустой, я там музыкальные компакт-диски хранил.

Рассказанное Ольгой было всего лишь байкой. Конечно же в Союзе о таком почти не писали. Не принято так было. Был у меня на службе старый прапорщик, инструктор. Так тот любил такие темы, бывало так на уши присядет, что не знаешь, куда деваться. Был одержим тайнами СССР, упорно считал, что в Московском метро есть секретные бункера и лаборатории… Тьфу! Может и так, а может и нет, я просто никогда этим особо не интересовался. Хотя, был один момент…

— Долго нам еще идти?

— Вроде бы нет.

Судя по карте, дорога шла в стороне от Прокофьевки. Нам нужно было ориентироваться на небольшой пруд, который находился слева от нас. Там можно было свернуть и идти напрямик к нашему поселку. Вот только этот самый пруд почему-то не попадался. То ли мы прошли его, не обратив внимания, то ли еще не дошли. Однако прошло уже больше двух часов, а густо заросшая дорога продолжала петлять по лесу. Конечно, я совершил ошибку, когда взял в проводники Ольгу. Она явно не годилась для этого, хотя нельзя не признать, стойкости и смелости ей не занимать. Другая бы, при виде тех же мертвых браконьеров, уже психанула бы и унеслась куда-нибудь в лес…

Честно говоря, идти уже осточертело. Часы показывали десять. Ноги в тяжелых сапогах гудели, голова болела. Хотелось спать — все-таки и ночка у меня выдалась бессонной. Усталость брала свое, несмотря на то, что организм молодой. Как только доберемся до Прокофьевки, нужно будет хорошенько поесть и основательно выспаться.

Я даже начал склоняться к мысли, что и мы к мельнице вышли быстрее. А, как ни крути, почему-то обратный путь всегда проходит немного быстрее… В какой-то момент я не выдержал и остановился. Взял карту, повертел ее в руках, затем смял и выбросил в первую попавшуюся канаву.

Девушка смотрела на меня со смесью удивления и недовольства.

— Зачем?

— Зачем? Да потому, что от этой карты нет никакого толка! За двадцать лет тот пруд мог высохнуть и, а мы просто прошли мимо. Дорога обозначена плохо, не понятно даже, тропа это или шоссе!

— Думаешь, мы заблудились?

— Нет. Не, не думаю. Но идти дальше…

Вдруг, где-то вдалеке, впереди нас раздался одиночный выстрел.

— Что это? — Ольга схватилась за ружье.

— Не знаю, но лучше бы проверить. Если где-то здесь есть охотники, они подскажут, в каком направлении двигаться. А даже если и нет, все равно у нас особого выбора нет.

Угрозу браконьеров я больше не рассматривал. Если же кто-то и уцелел, вряд ли он может представлять какую-нибудь опасность.

Мы рванули вперед, но на всякий случай, снова сошли с дороги.

Метров через семьсот лес начал редеть и дорога вывела нас на перекресток. Здесь проходила другая, куда более прокатанная дорога. Было видно, что ей пользовались гораздо чаще, нежели та, которая вела к заброшенной мельнице.

Остановившись на перепутье, мы не увидели ничего подозрительного.

— Так, ага… Я поняла, где мы! — радостно отозвалась Ольга. — Нам туда! Все, Жень! Через полчаса будем в поселке!

— Это хорошая новость.

Она решительно повернула на юг, где вдалеке, за редкими деревьями виднелось заросшее сухим камышом болото. Вздохнув, я двинулся следом за ней.

Вдруг, в поле зрения попали свежий след от колес. Остановившись и отследив траекторию движения, я увидел, что в непосредственной близости от придорожной канавы пролегало небольшое болотце. И там, в тине торчала задняя часть мотоцикла… По боковой кожаной сумке, я сразу узнал его — это был мотоцикл Николая Егоровича, дяди Ольги…

Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. Да что ж такое творится вокруг? От череды событий голова кругом идет!

— Жень, что там? — справа послышался взволнованный голос Ольги. Так как девушка шла впереди, она не сразу заметила, что я отстал.

Скрывать от нее обнаруженную находку не было смысла, поэтому я просто поманил ее рукой.

Та подошла ближе и остановилась как вкопанная, с ужасом глядя на пруд.

— Это же мотоцикл дяди! — пробормотала она, с трудом удерживая себя в руках. — О боже, что здесь произошло?

— Не знаю. Но уж точно ничего хорошего! — процедил я, напряженно осматриваясь по сторонам. В целом, с двух сторон было редколесье, с третьей болото и далее степь. Лес, из которого мы вышли, был дальше. Ничего подозрительного я не заметил, впрочем, здесь особо и не спрячешься…

Это что же получается, Николай Егорович не справился с управлением мотоцикла и влетел в болото? А может быть, помогли?

Тем не менее, простого визуального наблюдения хватило, чтобы понять — судя по тому, как лежал в воде сам транспорт и оставшимся на дороге следам от колес, мотоцикл двигался в Прокофьевку, а не из нее. Но это еще ни о чем не говорило, ведь его просто могли развернуть и скинуть туда позже. И тут возникало два закономерных вопроса — кто это сделал и куда после падения подевался сам председатель?

Крови я не заметил ни на земле, ни на траве. Никаких вещей или других следов тоже не было. Говорить о гибели дяди Ольги было преждевременно. И все же на душе было как-то неспокойно…

— Так! Оль, мы ведь слышали выстрел? Тут несложно предположить, что стреляли, скорее всего, по мотоциклу. Но где же тот, кто стрелял? Затаился или сразу же покинул место происшествия? Или стрелявший вообще не имеет отношения к случившемуся и оказался в этом районе случайно…

— Неужели он погиб? — девушка хотела было ринуться в мутную воду, но я удержал ее за плечо.

— Не стоит, — поспешно заявил я. — Там его нет. Если бы Егорович и впрямь погиб здесь, тело обязательно бы всплыло. Вытащить тяжелый мотоцикл из воды без троса не получится, тут бы машину… Осмотр мог бы о многом сказать, но в данный момент это невозможно. Сама посмотри, тела нигде нет. Говорить о его гибели преждевременно.

Она нервно дернула плечом, тем самым скинув с плеча мою руку, прошла еще пару шагов и все-таки остановилась. Несколько секунд стояла словно статуя, затем, видимо взяв себя в руки, медленно отошла к росшей неподалеку молодой березке. Небрежно скинув вещевой мешок с плеч, она опустилась на землю. Шумно выдохнула.

Несколько секунд было тихо.

— Я словно чувствовала, что не стоит ему ехать в город. Можно же было отправить кого-то другого? Черт возьми! Он ведь последний, кто у меня остался… — тихим, но твердым голосом пробормотала она.

— Оля…

— Ты не понимаешь! Он мне как отец был…

— Так, ну не хорони ты человека раньше времени! — решительно произнес я, глядя на нее недовольным взглядом. — Чего ты в самом деле начала тут?

Говорить что либо еще или задавать неуместные вопросы было не к чему. Да Ольга и сама не была настроена для бесед. Она просто сидела и смотрела то на дорогу, то на мотоцикл.

Пауза затянулась. Время шло, а ровным счетом ничего не менялось.

— Так, ну смотри… С момента выстрела и до нашего появления на дороге прошло от силы минут пятнадцать, так? — заметил я, глядя на пруд. — Если бы на Егоровича напали, были бы другие следы! А их тут нет! Далеко до Прокофьевки?

— Километра полтора, думаю.

— Значит, он вполне мог добраться до поселка и пешком, так? Скажем, сам бросил мотоцикл и отправился налегке.