Дикарь Толян (СИ) - "Мархуз" - Страница 2

— Интересно, а мне что-нибудь с этой сделки перепадёт? — блин, явно не о том спршиваю в столь важный момент личной истории.

— Да, если хочешь, десятая часть, но зачем тебе деньги, если ты… — ну, понеслось дерьмо по трубам, так и норовят объегорить (согласно моей фамилии).

Сколько раз слышал гордые пустые фразы: «За мной не заржавеет!, "Не бойся — не обижу!», «Будешь, как сыр в масле кататься!», «За ценой не постою!». Потом приходилось сворачивать бошки и стрелять между изумлённых глаз, когда начинали литься оправдания класса «я не это имел в виду». В основном, виртуально, но иногда не мог себя сдержать. Конечно, если место тихое, без камер наблюдения и свидетелей. Правильно Тофсла с Вифслой своему Море доложили, что я дикарь.

— И как теперь поступим, умнейший?

— Пока поживи у меня, а потом я тебя сдам в аренду старосте деревни по соседству. Хотя расходов это не покроет. Да, первичным воспитанием займётся с тобой их пастух, заодно научит хоть чему-нибудь.

Так и началась моя новая жизнь в мире столь похожем на Землю, где всё так, да трошки не так. Чего говорить, если планета полна следов деятельности некой Древней Цивилизации. А маги, как раз-таки те люди, которые умеют управлять (порой, примерно) артефактами, оставшимися от прошлых тысячелетий. Гаран вылечил мне артриты, лёгкие и всякие другие боляки, а заодно и зубы подправил и всё какими-то горько-кислыми вонючими настойками. Отсталый мир, совершенно отсталый, коли лечатся не таблетками, а язвы не вырезают. Настойки, отвары, а то и бубнение над больным местом, даже если оно внутри. И повсюду кристаллы: и договоры скреплять «честным словом», и языки учить во сне, и тёмные места освещать, ежели приспичит. Правда, как и у нас, за всё люди должны платить, нет у них советских социалистических бесплатных бенефитов. Поэтому ништяки лишь для состоятельных семейств, а не кому попало.

Очень понравилось то, что не все тайники и базы Древних найдены. Иногда энтузиасты такие находки делают, что моментально обогащаются. Конечно лишь те, которые выживают в непроходимостях географии и топологии. Хоть самому заняться разведкой и добычей, мне-то это богом и Советской Армией положено, всё-таки учебку дальразведки прошёл когда-то. А ещё можно стать охотником. В здешних горах эдакая «серая зона» никому не принадлежащая, потому что слишком много опасностей имеется. Вот только стрелялки у меня нет толковой.

— Толиан, можно купить огнебой, если сможешь им пользоваться, — открыл мне глаза пастух Ремун — с востока иногда на продажу привозят.

Добрый человек таким образом хотел подколоть меня, как невежду, но…

Обсуждение «огнебоев» выявило две странности: до пастуха начало доходить, что я, хоть и дикарь, но кое-что знаю даже очень хорошо. Чересчур хорошо, до неприличности. И мне показалось непонятным каким образом человек самой простенькой профессии может разбираться в военщине. На Земле, издревле, в пастухи определяли самых никчемных жителей деревень. Тех, кого больше некуда приспособить в общине. Ну да, был один (Моисей), так это случайность, а не закономерность. Или прав я по жизни, считая, что любая случайность — это начало той самой закономерности?

Сразу почему-то вспомнился один бомжара из Гарлема, негр Буи, который попрошайничал на станциях метро. А потом выяснилось, что он это делает лишь для прикрытия и не более двух-трёх часов в день. А остальное время посвящает контролю и учёту деятельности бомжиков в Центральном парке Нью-Йорка, включая торговлю лёгкой наркотой. А уж когда он показал свою квартиру… Гарлем выглядит так, как будто «люфтваффе» бомбило его долго и упорно, а у пендосов так и не нашлось денег на восстановление. Окна его жилища, например, снаружи затянуты драной плёнкой так, что не видно стеклопакетов под ней. Зато внутри настоящий Эрмитаж.

Отсюда вывод — чем в реальности занимается дружище Ремун? И почему у него в подпасках, кроме меня, имеется ещё четыре человека на две дюжины коз и овечек? Тем более, что коров и лошадей пасёт совсем другая бригада.

— Хорошо бы посмотреть на ваши огнебои, когда случай представится. Уж очень хочется узнать, есть ли варианты с нарезами внутри.

— Покажу, Толиан, когда караван придёт.

Век живи — век учись, оказывается по местной дороге ещё и караваны ходят. Впрочем мы обитаем в земле Ферез, совсем рядом с концом Восточного перевала. Наше королевство окружено горами и крупными реками по своим границам. Здоровенное, примерно километров пятьсот с запада на восток и триста с юга на север. Вот на самом восточном краю я ныне и обитаю, однозначно на краю местной географии. Можно сказать, что мы (которые пахали) контролируем местный въезд в страну. Здесь, возле дороги Древних, даже ошмётки крепости имеются. Явно кто-то когда-то растащил блоки из которых были построены стены и может быть даже башни. Камень однозначно искусственного происхождения слишком ценен, чтобы позволять ему тысячелетиями оставаться бесхозным. Хорошо хоть саму дорогу не раздербанили, иначе караванов нам было бы не видать.

— Деревенские отлично зарабатывают, когда торговцы останавливаются у нас после преодоления перевала. Специальный участок земли выделен и даже замощён для этого. Кроме того, у нас и еда, и питьё имеются по недорогим ценам.

— Ну-ка, попробуй напиток, который я приготовил, — это не подхалимаж, это я кое-что в окрестностях нашёл.

После чего вырвал с корнем, сам корень нарезал на куски, которые обжарил, а затем истолок. Теперь насыпал одну малую черпушку (это так «чайную ложку» нагуглило) в деревянную чашку и залил кипятком. Нет у нас посудины, чтобы заварить как следует с закипанием и сбеганием жидкости, коли не уследишь. Мой наставник понюхал жидкость, чего-то хмыкнул и… вытаращил свои глазенапы на меня.

— Дикарь, откуда у тебя кофе? — хлюп-хлюп-хлюп, как будто испугался, что отберут, — здесь такое не растёт, привозят из дальних земель за морями.

— Уважаемый, скажи что тебе понравилось.

— Конечно понравилось, всё-таки напиток для очень богатых людей.

— Тогда призадумайся, как и где мы будем выращивать эти растения. И разрешат ли нам торговать нашим кофе?

Ремун призадумался, поняв, что кофейный напиток не из зёрен, так как мне действительно неоткуда было их взять. А значит на опушке леса, где я ковырялся последнее время, чего-то такое растёт.

— И не такое горькое, а наоборот сладковатое, — попёрли его мысли вслух, — сахар тоже дорогой. Объясни, как такое возможно?

Я не стал топить за десятые годы девятнадцатого века на Земле, когда за цикорий всерьёз взялись из-за наполеоновской блокады. Главное, что обратил внимание на приметные цветки и решил провести «экскремент доктора Абста». Повезло — оказалось то самое, чего и ожидал.

— Кстати, а сколько нужно этого «кофе», чтобы выменять на огнебой и запас пороха к нему?

Мой воспитатель чего-то в уме посчитал, пальцами потеребенькал, губами почмокал, изображая раздумья.

— Думаю, что хватит двух фунтов.

Блинский «гугл» почему-то не желал переводить в килограммы, явно вредничал. Да и мой собеседник наверняка увеличил цену вдвое, чтобы свой интерес не упустить. Корешки грамм по пятьдесят, очень крупные, значит понадобится вырвать пару десятков растений. А их в моих опушечных родовых землях до фига и больше. Эх, чего бы ещё найти столь же ценное?

С правом на торговлю оказалось всё просто. Выращивай что хочешь, продавай, но управляющему обязательно плати налог с дохода. Аж десятую часть, коли простолюдин. Если вымениваешь на что-нибудь другое, то платить нужно будет лишь когда продашь это другое. В общем, стоит разобраться в местных правилах.

Глава вторая

— Может лавку свою откроем? Я буду охотиться и искать всякую интереснятину, ты будешь выменивать это добро у караванщиков на ценные товары.

— Я подумаю, придётся не только с управляющим согласовать, но и со старостой. И с разбойниками…