Будет скафандр – будут и путешествия - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 9

• Предыдущая
• 9/55
• Следующая

– Ну, вот еще, мистер Чартон. Не бросать же мне вас одного ковыряться здесь.

– На праздники многие уедут, так что я, может, вообще не буду открывать бар. Отдохни, Кип. Ты ведь изрядно устал этим летом.

Я дал себя уговорить, но все же остался до самого закрытия, да еще подмел пол. И только после этого отправился домой, серьезно задумавшись по пути.

Все. Карнавал окончен, и пора убирать игрушки в ящик. Даже деревенскому придурку и то ясно, что скафандр мне ни к чему. Не то, чтобы я обращал внимание на подначки, но… серьезной нужды в скафандре у меня действительно не было, а нужда в деньгах была. Даже если Стенфорд, МТИ, Карнеги и все остальные откажут мне в приеме, я все равно начну учиться в этом семестре. Университет нашего штата не из лучших, это верно, но я ведь тоже ничем не блещу. Вдобавок я уже знал, что от студента зависит больше, чем от колледжа.

Мама уже легла, а папа читал. Я поздоровался и пошел в сарай, решив снять с Оскара всю смонтированную мной оснастку, упаковать его в ящик, надписать адрес и утром позвонить на почту, чтобы его забрали. Его увезут прежде, чем я успею вернуться с Лесного озера. Быстро и аккуратно.

Оскар висел на своем месте, и мне показалось, что он улыбнулся, приветствуя меня. Чушь, конечно. Я подошел поближе и похлопал его по плечу.

– Ну, старик, ты оказался настоящим другом. Рад был с тобой познакомиться. Надеюсь, что еще встретимся. На Луне.

Но Оскару не суждено отправиться на Луну. Нет, его увезут в Акрон, штат Огайо, на демонтаж. С него снимут детали, которые еще можно использовать, а все остальное выкинут на свалку. У меня даже во рту пересохло.

«Ничего, дружище, все в порядке», – ответил Оскар.

Вот, видели? Бедная моя голова! Ведь это не Оскар заговорил, это я просто слишком долго не обуздывал свое воображение. Так что я перестал похлопывать его по плечу, вытащил ящик и снял с его пояса гаечный ключ, чтобы отвинтить баллоны с дыхательной смесью. И замер на месте.

Оба баллона были заряжены, один кислородом, другой – кислородом с гелием. Я пошел на такие расходы, чтобы хоть раз подышать настоящей дыхательной смесью космонавта. Батареи и энергоблоки я зарядил совсем недавно.

– Оскар, – сказал я ласково, – пойдем погуляем вместе напоследок, а?

«Ну, здорово!»

Я полностью залил резервуар питьевой водой, загрузил аптечку, тубы с питательными пилюлями, положил запасную аптечку в гермоупаковке в наружный карман (во всяком случае, я надеялся, что упаковка была герметичной). На поясе закрепил полный комплект инструментов. Потом включил нагреваться установку, которую сотрудники Федеральной Комиссии Связи разнесли бы кувалдой, пронюхай они о ее существовании: из деталей, оставшихся от моих попыток собрать для Оскара микроволновую рацию, я соорудил своего рода радиотестер для проверки работы рации в скафандре. К тому же, я наводил по нему антенну. Из старого проигрывателя марки «Уэбкор» модели 1950 года я соорудил радиоэхо и подключил его к тестеру.

Я залез в Оскара и наглухо застегнулся.

– Хорош?

«Хорош!»

Взглянув на отражение циферблатов, я отметил показания индикатора цвета крови, потом убавил давление так, чтобы Оскар обвис. При давлении, близком к давлению уровня моря, бояться следовало не столько недостачи кислорода, сколько его избытка.

Мы совсем уже собрались выходить, когда я кое-что вспомнил.

– Секундочку, Оскар.

Я написал записку родителям, чтобы они знали, что я уйду завтра пораньше с утра – мне нужно успеть на первый автобус в сторону озера.

Потом мы перебрались через ручей на пастбище. Я даже не споткнулся ни разу, до того привык к Оскару. Ступал я в нем теперь уверенно, как горный козел. Выйдя в поле, я настроил рацию и сказал:

– «Майский жук» вызывает «Крошку». Ответьте, «Крошка».

Секунды спустя я услышал свой голос, воспроизведенный с магнитной ленты.

– «Майский жук» вызывает «Крошку». Ответьте, «Крошка».

Теперь я решил попробовать передачу со второй антенной. Шагая через пастбище, я продолжал вызывать «Крошку», воображая, что нахожусь на Венере и должен держать постоянную связь с базой, потому что иду по незнакомой местности в условиях непригодной для дыхания атмосферы. Все оборудование функционировало нормально и, будь я и вправду сейчас на Венере, мне не грозила бы никакая опасность.

С юга по небу пронеслись два огонька. Самолеты, решил я, или вертолеты. Такие вот огни всякие психи обычно принимают за летающие тарелки и поднимают шум. Я проводил их взглядом, потом зашел за холмик, который обычно нарушал мне радиосвязь, и снова вызвал «Крошку». «Крошка» ответила, а я замолк, – постепенно приедается разговаривать с идиотским прибором, который только и может, что повторять как попугай твои слова.

И вдруг я услышал:

– «Крошка» вызывает «Майского жука». Ответьте!

Сначала я решил, что меня засекли власти, и что я попал в неприятность. Но потом подумал, что на мою волну попал какой-нибудь радиолюбитель.

– Здесь «Майский жук». Слышу вас хорошо. Кто вы?

И снова услышал эхо своих слов.

Потом резко завопил тот, новый голос:

– Здесь «Крошка»! Дайте ваш пеленг!

Глупо, конечно, но я уже не заметил, как ответил:

– «Майский жук» – «Крошке». Переключитесь на один сантиметр по диапазону и продолжайте говорить! – Потом переключил рацию на микроволновую антенну.

– «Майский жук», слышу вас хорошо. Пеленгуйте мое место. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

– Вы примерно на сорок градусов к югу от меня. Кто вы?

Не иначе, как один из тех огней!

Но додумать до конца я так и не успел, потому что космический корабль сел чуть ли не на меня.

Я ведь так и сказал: «космический корабль», а не «ракета». Приземлился он без шума, только с каким-то выдохом, и никаких реактивных двигателей, выбрасывающих струи пламени, не наблюдалось. Похоже, что аппарат передвигается на одном лишь благочестии и непорочном образе жизни.

Но мне было не до подробностей – я сосредоточился на том, как бы не оказаться раздавленным. Скафандр при одном «g» – это вам не тренировочный костюм, и хорошо, что я так много упражнялся.

Корабль опустился прямо туда, где только что стоял я, заняв гораздо больше места, чем ему причиталось. Огромная такая черная махина.

Вслед за ним с таким же всхлипом опустился второй, как только в первом открылся люк. Из люка вырвался сноп света и две фигуры, которые кубарем понеслись вниз и побежали по полю. Одна из них неслась как кошка, вторая двигалась медленно и неуклюже, видно, мешал скафандр. Н-да, доложу я вам, все-таки у человека в скафандре вид еще тот.

Один из самых больших недостатков скафандра заключается в том, что у него очень ограничен сектор обзора. Пытаясь не выпустить из вида бегущих, я не заметил, как открылась дверь во втором корабле. Первая фигурка остановилась, поджидая своего одетого в скафандр спутника и вдруг упала, жалобно вскрикнув.

Крик боли узнать всегда легко. Я побежал к ней как мог быстро, склонился и попытался посмотреть, что случилось, наклонив голову так, чтобы луч моего прожектора ударял в землю.

Пучеглазое чудовище…[3]

Несправедливо, конечно, но это было первое, что пришло на ум. Я глазам своим не верил и охотно ущипнул бы себя, но когда на вас скафандр, это не помогает.

Непредубежденный ум (а мой таковым не был) мог бы отметить, что чудовище выглядело весьма симпатичным. Маленькое, в полменя, грациозных очертаний, не столько как девушка, сколько как леопард, хотя и не похожее ни на то, ни на другое. Я даже не мог сообразить, какой формы это существо – не с чем было его сравнить.

Но я понял, что ему больно. Его трясло, как перепуганного кролика. Огромные, открытые, но мутноватые и безразличные глаза, по-птичьи затянутые мигательной перепонкой…

И тут что-то сильно ударило меня в спину, прямо между баллонами.

• Предыдущая
• 9/55
• Следующая