Если это будет продолжаться... - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 18
- Предыдущая
- 18/32
- Следующая
— Все наверх, — сказал он. Пора завтракать.
Хорошая идея, — ответил я.
Мы уплели по яичнице с беконом и по большому сладкому аризонскому грейпфруту. Он не позволил мне заплатить за него и даже сам пытался оплатить мой счет. Когда мы вернулись к грузовику, он остановился на лесенке и сказал:
Через три четверти мили полицейский кордон. Думаю, для кордона они выбрали неплохое место.
Он отвернулся.
— Да… — сказал я. — Полагаю, что мне лучше пройтись пешком. После завтрака очень полезны пешеходные прогулки. Спасибо, что подвезли.
— Не стоит благодарности. Да, кстати, ярдах в двухстах отсюда, если пройтись назад, начинается проселочная дорога. Она ведет на юг, но потом поворачивает на запад, к городу. Лучше гулять по ней — машин меньше.
Еще раз спасибо.
Я повернул к проселочной дороге, раздумывая, действительно ли мое криминальное прошлое так очевидно первому же встречному. В любом случае, прежде чем я войду в город, мне надо привести себя в порядок. Проселочная дорога вела мимо ферм, и я миновал несколько, прежде чем решился зайти в маленький дом, в котором обитала испано-индейская семья с обычным набором детей и собак. Я решил рискнуть. Многие испанцы в глубине души остались католиками. И, возможно, ненавидели блюстителей морали не меньше, чем я.
Сеньора была дома. Это была толстая, добрая, похожая на индианку женщина. Мы не смогли о многом поговорить из-за моего слабого знакомства с испанским языком, но попросил «агуа» и получил «агуа» и для того, чтобы напиться, и для того, чтобы вымыться. Сеньора заштопала мне брюки, в то время как я глупо маячил перед ней в трусах, и многочисленные дети весело комментировали это событие. Она даже дала мне бритву мужа, чтобы я побрился. Она долго отказывалась взять деньги, но тут я был непреклонен. Я покинул ферму, выглядя почти прилично.
Дорога повернула к городу, и мне не встретилось ни одного полицейского. Я нашел на окраине магазин и маленькую портняжную мастерскую. Там я подождал, пока мое возвращение к респектабельности не завершилось вполне благополучно. В свежевыглаженном костюме, в новой рубашке и шляпе я мог смело гулять по улицам и благословлять полицейских, глядя им в глаза. В телефонной книге я нашел адрес нужной мне церкви. Карта на стене портняжной мастерской позволила мне добраться до места, не задавая вопросов прохожим.
Я успел к началу службы. Вздохнув облегченно, я уселся в заднем ряду и с удовольствием прослушал начало службы, как любил слушать ее еще мальчишкой, пока не понял, что в самом деле за ней скрывалось. Я наслаждался чувством безопасности. Несмотря ни на что, я добрался до цели. Сказать по правде, я вскоре заснул, но проснулся вовремя, и вряд ли кто-нибудь заметил мой проступок. Потом я некоторое время слонялся вокруг, пока не дождался удобного момента, чтобы поговорить со священником и поблагодарить его за редкое удовольствие, которое доставила мне его проповедь. Я пожал ему руку и условным образом надавил пальцем на ладонь.
Но он не ответил. Я был так удивлен и ошеломлен, что даже не сразу понял, что он говорит:
— Спасибо, молодой человек. Всегда приятно новому пастору услышать добрые отзывы о своем труде.
Наверное, меня выдало выражение лица. Он спросил:
— Что-нибудь случилось?
— О нет, сэр, — пробормотал я. — Я здесь впервые. Так вы не Бэрд?
Я был в панике. Бэрд — единственный мой контакт в этой части страны. Если я его не найду, меня поймают за несколько часов. В голове уже вертелись несбыточные планы украсть еще одну ракету и направиться ночью к мексиканской границе.
Голос священника донесся как бы издалека:
К сожалению, меня зовут иначе. Вы хотели бы видеть господина Бэрда?
— Как вам сказать, сэр. Это не так уж и важно. Он старый друг моего дяди. И дядя просил зайти к нему и передать привет.
Может быть, та индианка спрячет меня до темноты?
— Ну, его увидеть нетрудно. Он здесь же, в городе. Я заменяю его, пока он занемог.
Сердце мое забилось с двенадцатикратным ускорением. Я постарался не выдать волнения.
— Может быть, если он болен, его лучше не беспокоить?
— Нет, напротив. Он сломал ногу — и с удовольствием примет гостя.
Священник задрал сутану, достал из кармана обрывок бумаги и карандаш и написал адрес.
— Отсюда два квартала, потом поверните налево. Вы не заблудитесь.
Разумеется, я заблудился, ног все-таки нашел в конце концов нужный дом. Дом был окружен большим неухоженным садом, где росли в живописном беспорядке эвкалипты, пальмы, кусты и цветы. Я нажал сигнал, в динамике что-то скрипнуло, и голос спросил:
— Да?
— Посетитель к достопочтенному Бэрду.
Последовало короткое молчание, потом тот же голос сказал:
— Вам придется самому войти. Моя служанка ушла на рынок. Обойдите дом и найдете меня в саду.
Дверь щелкнула и открылась. Я прошел в сад.
На качалке, положив забинтованную ногу на подушку, полулежал старик. Он опустил книгу, которую читал, и поглядел на меня поверх очков.
— Что нужно тебе, сын мой?
— Мне нужен совет.
Через час я запивал вкусный завтрак свежим молоком. К тому времени, как я добрался до вазы с мускатным виноградом, отец Бэрд кончил меня инструктировать.
— Итак, ничего не предпринимайте до темноты. Есть вопросы?
— Нет. Санчес вывезет меня из города и доставит туда, откуда меня проводят в Главный штаб. Все ясно.
Я покинул Феникс в двойном дне фруктового грузовика. Нос мой упирался в доски. Мы остановились у полицейского кордона на краю города. Я слышал отрывистые голоса полицейских и невозмутимо спокойный испанский ответ Санчеса. Кто-то прошагал по моей голове, и между досками верхнего дна появились светлые щели.
Наконец тот же отрывистый голос сказал:
— В порядке, Эзра. Это хозяйство отца Бэрда. Каждый вечер Санчес ездит к нему на ферму.
— Так чего ж он сразу не сказал?
— Когда он волнуется, забывает английский. О'кей, пошел, чико.
— Gracias, senores. Buenas noches [Спасибо, сеньоры. Спокойной ночи (исп.) ].
На ферме отца Бэрда меня посадили в геликоптер, бесшумный и хорошо оборудованный. Оба пилота обменялись со мной приветствием, но больше не сказали ни слова. Мы поднялись в воздух, как только я устроился в кабине.
Иллюминаторы пассажирской кабины были закрыты. Не знаю, ни в каком направлении мы летели, ни сколь далеко. Поездка была не из комфортабельных, потому что пилоты все время летели над самой землей, чтобы их не засек радар.
Первое, что я увидел, выйдя из приземлившейся машины, было дуло пулемета, за которым возвышались два неулыбчивых человека.
Но пилоты сказали пароль, мы обменялись тайными знаками.
Мне показалось, что часовые были чуть-чуть разочарованы, что я оказался своим и они не смогли отличиться. Удовлетворившись нашими ответами, они завязали мне глаза и повели. Мы миновали дверь, прошли еще ярдов пятьдесят и забрались в какое-то тесное помещение. Пол ушел из-под ног. Я выругался про себя — они могли предупредить, что мы в лифте. Покинув лифт, мы перешли на какую-то платформу, и мне велели держаться покрепче. Платформа двинулась вперед с громадной скоростью. Потом мы еще раз опустились на лифте, прошли несколько сот шагов, и с меня сняли повязку. И тут я впервые увидел Главный штаб.
Я не ожидал ничего подобного и потому громко ахнул. Один из стражей широко улыбнулся.
— Все вы так, — сказал он.
Это была известняковая пещера, настолько большая, что в ней вы чувствовали себя, как на улице. Она заставляла вспомнить сказки, дворец короля гномов.
Я помню фотографии пещер в Карловых Варах. Главный штаб напоминал их, хотя, конечно, карловарские пещеры уступали штабу и в размере, и в роскоши. С первого взгляда я даже не смог оценить истинных масштабов пещеры: не было привычных наземных ориентиров.
Мы стояли несколько выше ее пола, и пещера была залита ровным светом. Я чуть не вывернул шею, вертя головой, потом посмотрел вниз и увидел там игрушечную деревню. Домики были высотой в фут.
- Предыдущая
- 18/32
- Следующая
