Сердца и медведь (СИ) - Котов Сергей - Страница 43

Это и был план «А», до того, как я сам вызвался пойти туда… впрочем, сам ли? Даже мне очевидно, что мной манипулировали. Контролёр и Юймэй были куда ближе друг к другу, чем ко мне. Холодные, расчётливые сволочи. Как только он понял диспозицию, тут же стал играть на её стороне… «свой» хренов… впрочем, что это меняло? Я ведь принял решение сам… можно ведь было сыграть «дурака». Сидеть себе тихо… интересно, что бы они тогда придумали? Разговор с детьми? Наверняка у них была ещё куча способов, как именно меня убедить в том, что я должен с этим разобраться.

Наверно, они думали, что я вызвался из-за чувства вины. Будто это я привёл сюда Дениса… впрочем, пусть думают, что хотят.

Я готовился к выходу там же, где нас поймали. В том же автобусе. Только других автобусов вокруг стало больше. И не только автобусов: часть снаряжения и сердца притащили на вертолёте. От принятия решения до того времени, когда мне надо было выходить, прошло меньше часа.

«До места тебя доставит дрон. Впрочем, у тебя ведь уже есть опыт такого передвижения», — Юймэй в завершение инструктажа не смогла удержаться от колкости.

Я молча кивнул, даже не взглянув на неё. Перед глазами уже стоял корабль и те странные отсветы в его глубине.

— Сколько до старта? — спросил я.

— Пять минут ровно, — ответила Юймэй, после чего вышла из бокса, в котором я проходил инструктаж.

И вместо неё неожиданно зашла Ольга.

Она долго смотрела на меня своими большими глазами прежде, чем что-то сказать. И мне это совершенно не понравилось. «Будто прощается», — мелькнула в голове непрошенная мысль.

— Ты не обязан… — сказала она наконец.

— Знаю, — кивнул я. — Но как дальше-то жить? Всех всё равно не успеют эвакуировать… а сколько в городе и окрестностях Чжаолинев? Ты бы смогла потом смотреть кадры новостей зная, что могла бы их спасти?

— Мир жесток, — она пожала плечами и грустно улыбнулась, — а мы всего лишь люди.

— Отец говорил, что каждый правильный поступок делает его лучше, — ответил я.

— Он был хорошим человеком. Уверена.

Только теперь перед глазами встало лицо мамы. Оставить ей весточку? Попрощаться?

«Только не это!» — упрямо подумал я, сжимая челюсти. Надо вернуться. Вот и всё.

— Извини… — пробормотала Оля, приняв на свой счёт мою реакцию.

— За что? — удивился я.

— За всё… ты вступился за нас там… и это привело тебя сюда.

— Это привело меня к тебе, — улыбнулся я. — Оль, ты лучшее, что было со мной.

— Правда?

Она подошла ближе. Её глаза блестели, а щёки налились лёгким румянцем. Она чуть прикрыла глаза. Её губы пахли клубникой.

— Возвращайся обязательно, хорошо?

— Проследи за тем, чтобы детей не бросили, ладно? — просьбой ответил я.

Она хотела что-то ответить, но потом снова посмотрела мне в глаза и просто молча кивнула.

— Как вы встретились? — я всё-таки решился задать волновавший меня вопрос.

— С Денисом? — Ответила она.

— Да. Пока есть время, расскажи про него, всё, что понять успела. Это может быть важно.

— В старом заброшенном садике в моём районе. Я приходило туда, когда тоскливо становилось… это был выпускной класс, поздняя осень, депрессия, мучительные мысли, что делать дальше… я считала это место своим, приходила туда грустить…

Она запнулась на секунду и опустила взгляд. Я успел заметить, что в уголках её глаз мелькнули слёзы.

— Он… он первым… — едва слышно прошептала она. — Он показал мне, что я могу на самом деле… тогда я впервые увидела линию…

— Хватит… — сказал я, поднимаясь. — Не стоит оно того…

— Извини!

— О детях. Проконтролируешь?

— Да. Да, Саш… я всё сделаю.

Дверь бокса открылась. На пороге стояла Юймэй. Я кивнул и вслед за ней вышел из автобуса.

Дрон, который нёс меня обратно к заброшенному аквапарку, летел очень низко. Подо мной мелькали всё те же промзоны. Я потрогал пальцами сердце, замедляющее время и вдруг подумал: а ведь за прошедший час произошло больше событий, чем за год до того момента, как я встретил на шоссе «Мерседес» Егора… мне вдруг остро захотелось, чтобы между мной и тем местом, куда мне предстояло вернуться, снова легли месяцы или годы обычной беззаботной жизни. Впрочем, бывает ли она, эта беззаботная жизнь? Сомневаюсь. Разве что в кино, когда уже всё хорошо и надо показать под бодрую музыку, как у героев всё сложилось наилучшим образом… странно, но я даже такого счастливого финала не хотел. Ведь для этого всё равно придётся идти туда…

Дрон сел возле недавно обрушившейся башни. На стенах корпуса появились новые трещины. Я скосил глаза и посмотрел туда, где на внутреннем дисплее визора отображался отсчёт до предполагаемого времени разрыва. Чуть больше часа. Целая вечность! Если не считать, что за это время мне нужно будет обшарить огромный чужой корабль.

Благодаря прибору ночного видения, в фонарике не было никакой необходимости. И это было здорово. Мне совсем не хотелось бродить одному среди этих сырых и холодных стен единственной светлой искоркой.

До резервуара я добрался довольно быстро. Взрыв, который уничтожил подводный аппарат, повредил его стенку, но больших разрушений не наблюдалось. Я пошёл вдоль бортика в поисках трапа, по которому можно было бы спуститься к воде. Прыгать было всё-таки высоковато, да и шуметь не хотелось.

Интересно, как Денис прошёл здесь? Без снаряжения, без ничего… может, у него с собой был кислородный баллон или что-то в этом роде? Хотя вряд ли… нырять без оборудования, с его комплекцией… должно быть, он очень уж сильно хотел домой!

Или нашёл другой вход. Всё-таки шлюз? Ведь просто так, при такой разнице давления, в док не попадёшь.

Впрочем, времени искать нет. Надо нырять.

Трап я так и не обнаружил. Поэтому я подошёл к краю бассейна, оттолкнулся посильнее и, удерживая защитную маску, солдатиком ушёл в тёмную воду.

Проекция прибора ночного видения мигнула перед глазами, оттенок окружающего поменялся с зелёного на синий, но в целом видимость осталась достаточно хорошей. Что это? Одним усилителем светового потока явно не обошлось! Синтетическое видение? Что и говорить, экипировали меня как надо…

Плыть в заброшенном бассейне, среди техногенных обломков было, мягко говоря, неуютно. И когда я увидел днище корабля у меня случилось что-то вроде панической атаки. Я замер прямо в воде, ощущая, как эта туша приближается ко мне. Чтобы вдавить в мусор на дне дока, лишить подвижности и наблюдать, как жизнь медленно покидает меня, вместе с остатками кислорода…

Я сильно сжал кулаки. Если бы не перчатки, наверно, мои ногти пропороли бы ладони. Но это неожиданно помогло.

Рюкзак с двигателем весил достаточно, чтобы удерживать меня на дне, поэтому я, отталкиваясь от поверхности, будто бы большими и медленными скачками двинулся в сторону трапа из ржавых скоб. «Как в кошмарах, — подумал я, и тут же в голове всплыла вычитанная где-то фраза: — Некто бродит над вашей могилой».

Вот и трап. Подниматься было довольно тяжело. Можно было сразу воспользоваться «средством мобильности», мне сказали, что погружение под воду ему не страшно, но я опасался близости каменной стены. Стартовать в неудобной позе не хотелось.

Подниматься было тяжело, я запыхался. Будто глядя на себя со стороны, я подумал: «Блин, я же не какой-то спецназовец! Их всю жизнь таким вещам учат! Куда я суюсь⁈»

Но отступать было поздно.

Я выбрался на борт дока и какое-то время лежал на пахнущем плесенью бетоне, жадно вдыхая влажный воздух. Потом приподнялся на локтях и посмотрел на корабль.

«По каким же ты морям плавал, а, приятель?» — подумал я, разглядывая его стремительный силуэт.

Жаль, что глаголицы я не знаю. Было бы интересно узнать его название…

Только я подумал так, и тут же незнакомые мне раньше значки Ⰸⱁⰾⱁⱅⱁⰵ Ⱄⰵⱃⰴⱌⰵ вдруг сложились в понятные слова: «Золотое Сердце». Случайность? Или они знали, что такое сердца?