XVII. Де Брас (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 12

Ну-ну, забавно, мой бывший слуга, который сам, как мне казалось, не всегда был чист на руку, придумал эффективный способ борьбы с недоимками. Замечательно! И пацанам работа. Все лучше, чем воровать.

— Проводи меня к мэтру Перпонше, — серьезным тоном попросил я, стараясь не рассмеяться.

Когда мы вошли во двор, ко мне дернулись было пара охранников, из новеньких, не знавших еще меня в лицо, но Тибо небрежно махнул рукой, мол, все хорошо, и те остались на своих местах. Однако! Да паренька здесь очень даже уважают, причем взрослые опытные люди.

Сержант Пиверт увидел меня издали и по своей привычке замахал руками. Я кивнул в ответ. Он — молодец, все делает правильно. Надо премию выписать!

Моя комната ждала хозяина. Все тут было подготовлено к моему прибытию, когда бы оно ни произошло. Комната блестела чистотой, постель была свежезаправлена, огромное деревянное корыто ждало, пока его заполнят горячей водой, и Тибо уже отдал по дороге такое распоряжение, а на сундуке аккуратной горкой были сложены мои чистые вещи.

Я был дома.

Воду натаскали быстро, и я с огромным удовольствием погрузился в эту импровизированную ванную. Надо бы уже устроить более удобную купальню. А лучше всего, поставить на территории сруб под русскую баньку. Или, как минимум, заменить корыто на мраморную ванну. Думаю, можно найти исполнителей на такой заказ. А там, глядишь, и при дворе в моду войдет, и придворные кавалеры и дамы перестанут вонять, как разнорабочие после тяжелого трудового дня.

В комнату ввалился румяный и довольный жизнью Перпонше, который, как и прежде, не погнушался сам вытереть меня полотенцем и помочь облачиться в чистые одежды.

Я одобрительно потрепал его по щеке, и Перпонше расплылся в улыбке.

— Ваша милость, мы все так соскучились!..

Я был растроган, потому что чувствовал искренность говорившего. Люди семнадцатого века ни в чем не отличались от людей века двадцать первого. Они так же скрытны, хитры, злобны и коварны, и ничуть не кажутся простаками, как их часто рисуют в фильмах и книгах. Да, они не знают, что такое интернет, не умеют ездить на самокатах, не заказывают в кафе «Сойку латте» или зерна именно из Руанды, но это не делает их тупыми или ограниченными. Но во многих из них присутствует исконная лютая дремучесть, которую они впитали с молоком матери. Они суеверны и мнительны. Но при этом открыты душой, доверчивы и просты. И верны. Не все, разумеется, но мне повезло.

— Новости, вкратце! — потребовал я, грубым тоном пытаясь скрыть свою минутную сентиментальность.

— Все лучше, чем мы предполагали! Уже есть постоянные клиенты, которые берут кучера с экипажем на долгий срок, и их все больше. Но и обычные заказы на вечер, или довести до места и вернуть обратно, растут. Сейчас у нас уже тридцать фиакров, и я заказал еще двадцать! С размещением только проблемы…

— Это я заметил. Присмотри большой двор под аренду, а лучше под продажу. Деньгами я помогу…

Перпонше заметно обрадовался и тут же взволнованно сообщил:

— Я уже присмотрел, но… это будет стоить недешево! Зато место просто идеальное — близко от Лувра, большой двор с конюшней и крытыми навесами для карет…

— О деньгах не беспокойся. Они есть. И еще одно. Мы открываем новое предприятие. Оно будет дурно пахнуть, зато озолотит всех нас. Не пугайся, это будет сеть уличных срален по римскому принципу. Мрамор, лепнина, фонтаны, павлины. Срать у нас будет не только комфортно, но и престижно. Поручаю тебе в ближайшие пару недель подыскать нужные места, где мы построим специальные помещения для испражнений, отдельно для дам, отдельно для кавалеров, и для обычных горожан тоже будет отделение. Будем брать деньги за пользование. Так же нужно будет нанять людей, кто будет за всем следить. Еще нужны золотари. Пообещай им хорошее вознаграждение, но работать придется много. Вопросы?

Перпонше смотрел на меня, как на безумца, и только хлопал глазами. Но мне его одобрение и не требовалось. Мы еще вычистим эти авгиевы конюшни, избавим, насколько возможно, Париж от въевшихся ароматов, и сделаем город пригодным для жизни. В конце концов, мне, и правда, тут жить. А дышать запахом дерьма с утра до вечера я не желал.

— Ваша милость, я все понял, сделаю, — наконец, выдавил он.

— Вот и славно! А теперь прикажи подать ужин, я проголодался! Вот еще что, сегодня явится некий юноша на трех лошадях. Это мой новый слуга, Ив. Устрой его и объясни, что к чему в этом доме.

— Слушаюсь! Устрою в лучшем виде!.. — Перпонше будто немного расстроился. — Сейчас ужин принесут. Кстати, вам письма…

Он приоткрыл сундук и достал оттуда несколько запечатанных конвертов.

— Да, вот еще, — сказал я, пока не позабыл. — Вели поставить в моей комнате крепкий письменный стол, пусть будет покрыт самым качественным зеленым сукном. И закажи побольше перьев, чернил и пергамента!

— Будет исполнено!..

Перпонше удалился, а я занялся изучением корреспонденции.

Первое было от д’Артаньяна. Бравый гасконец своим кривым почерком справлялся о моем здоровье и сообщил, что нашел некого профессора в университете, который был весьма любезен и согласился поделиться своими знаниями о некоторых аспектах алхимических свойств элементов.

Говоря проще, он вынудил кого-то из профессуры заняться частным преподаванием. Это было перспективно, тем более что аббат де Бриенн рассказал д’Артаньяну некие сугубо технические вещи, которые тот решительно стремился воплотить в жизнь.

Более ничего интересного в письме от гасконца я не нашел. Ну, хоть у кого-то все хорошо и спокойно. Человек занят любимым делом, и я был рад за него от всей души.

Вторая записка была от самого кардинала Ришелье. Да! Причем адресована она была не шевалье де Брасу, а барону де Ла Руссу.

Кардинал в свойственной ему лаконичной манере просил… точнее, приказывал сразу по прибытию в Париж явиться к нему на аудиенцию. Повод он указать в силу собственной рассеянности позабыл.

Что же, никто не знает, что я в городе. Так что это дело подождем до утра.

Третья записка была еще короче двух предыдущих. Но, прочитав ее, мое сердце забилось как ненормальное.

Красивым ровным почерком было начертано следующее:

«Мой друг! Я жива и здорова, хотя все еще не могу собой распоряжаться. Помню о вас, молюсь о нашей встрече. Прошу, не забывайте и вы обо мне. R. L.»

Ребекка! Я узнал ее руку!

Письмо датировано третьим днем.

Признаться, я надеялся, что за прошедшее время ситуация разрешится сама собой. То, что Ребекку насильно вывезли из Парижа, я понимал. Но считал, что это сделал все же не граф Рошфор — слишком круто для него. Я думал, что она в срочном порядке отбыла в загородное именье по приказу отца или иного близкого родственника.

И письмо не опровергало эту версию.

Значит, нужно понять, где именно ее держат, а дальше… дальше будет видно…

Брошу на это все возможные силы и ресурсы.

Я найду ее, и, бог мне свидетель, убью каждого, кто попытается в этом помешать.

Внезапно снаружи что-то оглушительно громыхнуло, да так, что дом на мгновение завибрировал, как при землетрясении, а на мою голову посыпалась пыль с потолка, и стекла тонко задрожали, едва не вылетев.

Я подошел к окну и распахнул створки настежь. Вдалеке над крышами домов разгоралось яркое зарево. Пожар? Этого еще не хватало.

Вернувшись к постели, я еще раз перечитал все три письма, пытаясь отыскать в каждом скрытые смыслы. Я крутил их и так и этак не меньше четверти часа, но ничего умного в голову не приходило.

В животе нетерпеливо заурчало.

Да где же шляется этот чертов Перпонше с моим ужином?

И в ту же секунду он вломился в комнату, вот только в его руках не было подноса, уставлено яствами.

— Господин!.. — взволнованно начал он, задыхаясь от быстрого бега.

— Ну что еще?

— Только что во двор прибежал один из наших парнишек. Он сказал, что ваш друг, мессир д’Артаньян… — Перпонше вновь глотнул порцию воздуха, которого ему катастрофически не хватало.