Эмили. Отчаянная (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 18

Сложно назвать это поцелуем. Эмили просто приникла к устам в поисках тепла и любви, которые нигде не могла найти. Он не отвечал. Она не отстранялась. Всё сильнее вжимала свои пальчики в его скулы в молчаливой мольбе. Но Марсель не поддавался.

Девушка сдалась и немного откинулась назад, встречая пытливый взор. Вечность тонкими гранями вплеталась в этот момент истины. Когда оба что-то решали для себя. Признавались и принимали известную только им правду.

— Слабовато целуешься для опытной… — вкрадчивый шепот нарушает тишину.

Эмили сглатывает. Громко и рвано. Её лихорадит. Но собственные глаза неотрывны от любимого лица.

— А для…неопытной?..

Взгляд Марселя темнеет, но остается для нее непроницаемой маской. Мужчина шумно выдыхает, опаляя ее горячим дыханием, и опускает веки. Ей хочется просить, умолять, разжалобить, чтобы он не отвергал…снова. Но Эмили тоже молчит, продолжая держать в плену его щеки.

— А для неопытной… — заговаривает размеренно, словно взвесив каждое слово, — у тебя будет достаточно времени научиться, когда…встретишь дост…

Она не дала ему закончить, вновь накрыв жесткий рот своим ищущим. Выплескивала отчаяние, масштабы которого сейчас казались непосильными.

«Не надо, пожалуйста…больше не надо так со мной…», — ей хотелось, чтобы мужчина услышал ее мысленный зов.

И в какой-то момент это случилось. Словно он сам ожил и вдохнул в нее ту же живительную энергию. Разомкнул плотно сжатые до этого губы и осторожно задвигал ими, будто пробуя ее на вкус. Эмили готова была лишиться сознания от переизбытка чувств в ту же секунду — настолько сильно накрыло девушку. Марсель постепенно углублялся, надавливая все ощутимее и ощутимее, а затем проник внутрь, сплетая их языки. С ней произошло нечто безумное. Все тело взорвалось тысячами фейерверков. Новые трепетные ощущения затапливали своей губительной мощью. Окунали в сенсуальный абсолют. Это было остро, на грани, превосходило все прежние представления.

Когда мужские руки легли ей на поясницу, притягивая ближе, заставляя прижаться к нему вплотную, она потеряла рассудок и…странно застонала, сама не понимая природу этого звука. Первобытное, пожирающее нутро, нагло заявляющее о себе яркое пламя поглотило ее без остатка. Требовало еще и еще…

Эмили бессознательно обвила его шею, приподнявшись и немного сменив положение, чтобы раствориться в нем. Ладонями ощущала жар кожи Марселя, продолжавшего самозабвенно целовать ее. Провела пальцами по вороту рубашки и добралась до мужских ключиц. Прикосновение возымело убийственный эффект. Непозволительный уровень заряда. Взрыв, обесточивший обоих.

Он оторвался, тяжело дыша, и вторившая ему девушка прислонилась к нему своим разгоряченным лбом. Понадобилось около минуты, чтобы к ней вернулась возможность говорить:

— Если меня так штормит от одного поцелуя…что же будет, когда мы займемся любовью?

Его тело заметно напряглось.

— Когда моя кожа шелком ляжет на твою?..

Эмили не спешила раскрывать глаз, поддавшись наслаждению от ожиданий, их детального описания и несознательной реакции мужчины на эти действия.

— А когда твои губы дорожками пройдутся по мне…

Неожиданно тепло близости исчезло. Легким движением натренированных рук Марсель подхватил ее и перенес на пассажирское сидение. Девушка даже не успела опомниться, а он уже гнал, влившись в очень скудный поток машин. Она уставилась осоловелым взглядом прямо перед собой, не различая ничего, словно не могла отойти от последствий тяжелого алкогольного опьянения. В сторону водителя даже не пыталась смотреть, боясь увидеть что-то…такое…что способно разрушить момент.

Когда они остановились перед домом, Эмили подняла свои вещи и тихо вышла, не дожидаясь Марселя. По ступенькам поднималась проворно, несмотря на то, что голова была в полнейшем тумане. Она уже перешагивала через порог, когда мужчина нагнал ее, схватив за руку и привлекая внимание.

Девушка медленно подняла на него глаза, уже зная, что сейчас последует:

— Забудь об этом, Эмили.

Улыбнулась тепло, даже по-доброму и задала встречный вопрос:

— А ты забыл свои первые успехи и триумфы?

Он недоуменно нахмурился, хотя прекрасно понял суть.

— Вот и я, Марсель, не забуду свою победу, — пообещала твердо.

Затем вырвалась из захвата и оказалась в квартире. Окинула долгим пытливо-изучающим взором, на который ей ответили не менее испытующим, предупреждающим взглядом.

— Я ее приумножу.

И захлопнула дверь, прервав затянувшийся зрительный контакт.

«соблюдаем

субординацию,

у нас идеальный союз:

я будто митинг,

ты — провокация.

поддаюсь».

Неизвестный автор

— Повтори.

Марсель оторвался от монитора и откатился в кресле немного назад, чтобы видеть девушку. Ее можно было охарактеризовать как юную богиню. Единственный изъян — маленький рост, да и тот, по сути, был проблемой только в обществе высоких людей.

— Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной, — осознанный взгляд Эмили останавливается на его губах. — А если говорить честно…то…единственным. Я всё обдумала.

Наверное, ждала вопроса, что именно? Но ему сейчас надо было переварить услышанное. Схожее потрясение было испытано им чуть меньше четырех лет назад, когда она пришла к нему впервые…

Мужчина вперился в нее своими задумчивыми глазами, борясь с желанием нервно усмехнуться. Глупая маленькая девочка, решившая, что мнимая любовь, в которой она ему когда-то призналась, гордо и самозабвенно пронесена сквозь годы…

Сейчас и она смотрит на него прямо, пронзая ясностью серебряных омутов. И откуда такой цвет? Это не просто редкость для армянки — такого оттенка среди своих знакомых и родственников Марсель никогда не встречал. А сколько в них решительности и жажды…

Он не сомневался — оба в эту секунду вспомнили один и тот же эпизод, произошедший февральской ночью, когда ему стукнуло тридцать.

Живший отшельником мужчина был изумлен появлением в полночь на пороге своего дома девочки с лихорадочно-возбужденным взглядом, горящим радостью предвкушения. В одной руке она держала…шарики. Много-много гелиевых разноцветных сфер, связанных вместе и грозящихся вот-вот взлететь с ней в небо. А на второй ладони красовалось аппетитное пирожное с одной зажженной свечой.

— С днем рождения! — кричит она неожиданно. — Задувай! Только сначала загадай что-нибудь!

Ее детская непосредственность не могла не подкупать. Находясь не иначе как под гипнозом, Марсель действительно склонился и слегка подул. Этого было вполне достаточно, чтобы погасить слабый огонек. И привести в восторг девчушку, поддевшую пальчиком крем. Эмили встала на носочки и мазнула по его щеке, оставляя липкий сладкий слой. Конечно, он мог бы расслабиться и подумать, что это коллективное поздравление, и где-то там за воротами стоит толпа, возглавляемая Ваграмом. Но неприятное чувство, продиктованное воспоминанием о её недавнем мимолетном поцелуе в мастерской, досказывало, что не всё так…просто.

— Ты что здесь делаешь одна и в такое время? — приходит в себя мужчина, напрягаясь всем существом.

— Колядую. «Открывайте ворота, доставайте сундучки…», — замолчала, закусив пухлую нижнюю губу в задумчивости, — забыла… Короче, жизнь или смерть?

Марсель остолбенел. И помимо воли завис на уровне улыбающегося девичьего рта. Розового, манящего… Она же совсем еще дитя, Боже, о чем он думает?

— Необычные колядки…под конец февраля… Жизнь или смерть? А это не из другой оперы?

— Это к тому, что я замерзла. И твое приглашение играет большую роль в моем дальнейшем существовании, — и смеется, маленькая зараза, понимая, что он ей не откажет.

Мужчина настороженно отходит, пропуская малышку в дом, и его обуревают смешанные чувства. Все это очень плохо кончится — никаких сомнений.

— Эмили, что ты здесь делаешь? Твои родители в курсе?

— Конечно, в курсе…что я крепко сплю под посапывания любимой подруги…