Путь к сердцу принца лежит через его... (СИ) - Снежная Марина - Страница 29

Услышала, как скрипнул отодвигаемый стул. А вскоре меня обняли за плечи и принялись утешать.

— Ну же, перестань, моя девочка! Что бы там ни написали, это не имеет никакого значения! И точно не стоит твоих слез.

— Да вы почитайте сначала! — сокрушенно вздохнула, исторгая новую порцию фальшивых рыданий.

Кастаниэль отпустил мои плечи и двинулся к своему месту. Наблюдая за ним в щели между пальцами, увидела, как он сел за стол и развернул первую газету. Стал бегло просматривать. Не найдя там ничего интересного, пожал плечами и взял вторую. И тут его лицо словно закаменело.

Я продолжала механически всхлипывать, пристально следя за реакцией Кастаниэля. Ожидаемо, в восторг он не пришел. Смял ни в чем неповинную газету и швырнул в стену. Потом вскочил и нервно заходил по комнате.

— Да я этого журналюгу сгною!

— И этим сделаете только хуже, — придав лицу несчастный вид, я все же отвела ладони. — Наверняка газету писали по чьему-то заказу. И из вашей реакции раздуют новый скандал. А вот если вы просто посмеетесь над этим и дадите понять, что на такую чушь не обижаетесь, ваши враги останутся с носом.

— А ведь ты права, девочка! — лоб эльфа разгладился. — Не доставлю им такого удовольствия!

— Тем более что то, что там писали, наглая ложь! — с жаром сказала я. — Мои стихи ни в какое сравнение с вашими не идут. Мне еще учиться и учиться до вашего уровня!

Лесть грубая, но в данной ситуации сработала как надо. Кастаниэль самодовольно расправил плечи и вернул себе привычную уверенность.

— Приятно, что ты так считаешь.

— Позвольте мне привести себя в порядок, перед тем, как начнем урок, — я сделала вид, что смущена своей недавней истерикой.

— Как по мне, выглядишь ты отлично! — сделал комплимент принц, но возражать не стал.

Стоя в шикарной уборной, куда проводил слуга, я победно улыбалась своему отражению в зеркале. Похоже, и этот раунд остался за мной!

Глава 15

После явно запоздалого завтрака принца мы расположились в его кабинете. Причем он больше напоминал будуар какой-нибудь придворной дамы, любящей транжирить деньги попусту.

Больше всего поражала мебель из эльфийского дуба, обработанная магически. Самой мне приходилось разве что слышать о такой или видеть на картинках в книгах. Дело в том, что это дерево было хорошо подвержено магическому воздействию, чем и пользовались эльфы. Мебель из него могла менять форму, подчиняясь хозяину, к которому была привязана. Уже не говоря о том, насколько была удобна, чутко улавливая потребности тех, кто ею пользуется! Стоила она соответственно, так что немногие могли себе позволить такое чудо.

Но и, помимо мебели из эльфийского дуба, в кабинете было на что посмотреть. Кастаниэль явно коллекционировал диковинки со всего мира. Еще и, очевидно, возил их с собой в путешествиях, не желая расставаться. Или любил пускать пыль в глаза, что тоже вполне возможно.

— Присаживайся, ученица, — явно наслаждаясь произведенным эффектом, произнес принц.

Я осторожно водрузила свое седалище в одно из свободных кресел и невольно вскрикнула. Мебель мягко спружинила, принимая максимально комфортную для меня форму. Чувство такое, словно нахожусь в ласковых материнских объятиях, вновь превратившись в маленькую девочку. Сказать, что было удобно — ничего не сказать! После такого даже самое дорогое обычное кресло показалось бы жестким и не вызвало бы никаких положительных эмоций.

Кастаниэль же прошел к столу, что сейчас имел вид полукруга, и прислонился к столешнице. Я разинула рот, увидев, как дерево тут же меняет форму и делает дополнительное углубление, чтобы можно было сесть. Еще и подлокотники выдвинуло. Эльф весело подмигнул, глядя в мое изумленное лицо. А потом перешел на менторский тон, что несколько плохо сочеталось с помахиванием в воздухе ногой.

— Ну что, готова к уроку, Фелиция?

Импровизированный стул, на котором он сейчас сидел, был несколько выше обычного, что принца нисколько не смущало. Мне он напомнил попугая на жердочке, что помогло справиться с некоторой робостью в непривычной обстановке. Скрыв улыбку, придала лицу вежливо-почтительное выражение и приготовилась внимать.

— Готова, учитель!

— Отлично. Вот скажи, в чем, по-твоему, секрет создания успешного произведения?

— Наверное, талант.

— Это само собой, — одобрил Кастаниэль. — Но не главное.

— Тогда знание основ литературного мастерства и грамотность.

— Будь это так, все выпускники филологических факультетов стали бы успешными писателями и поэтами, — фыркнул эльф. — А такого не происходит.

— Может, сочетание и того, и другого.

— И опять же, это не главное! — возразил эльф.

Я несколько ошарашено смотрела на него. Интересно, на что намекает? Что тогда главное?

Кастаниэль сделал порывистое движение, явно желая соскочить со стола-стула, и внизу тут же выдвинулись ступеньки. Принц легко соскочил по ним и метнулся к книжному шкафу из все того же эльфийского дуба. Стоило ему протянуть руку к нужной книге, как полка выдвинулась и сама опустила в его ладонь то, что требовалось. Эх, сама бы не отказалась от такой умной мебели! — подумала немного завистливо.

Принц с несколько пренебрежительным видом начал листать книгу.

— Айзам Клерегон. Наверняка тебе известно это имя.

— Конечно. Его даже в школе проходят. Выдающийся поэт позапрошлого века. Классик, можно сказать.

— А как ты сама находишь его стихи?

Вспомнив громоздкие и тяжеловесные опусы, которые еще и приходилось наизусть учить, я невольно скривилась.

— Раз он стал так знаменит, то, наверное, стихи хорошие.

— Что-то по твоему выражению лица это незаметно, — ухмыльнулся принц.

— Ну, для современного читателя все воспринимается не так. А в его время было по-другому.

— Глупости! — Кастаниэль так резко захлопнул книгу, что я вздрогнула. Швырнул книгу к шкафу, откуда выдвинулась ветка и подхватила ее. Бережно поставила фолиант на место. — Айзам Клерегон был близок к тогдашнему королю, потому его всячески продвигали. На самом деле и современники были далеко не в восторге от творчества этого зазнайки. Единственное, что вызывают его стихи — скуку и зевоту!

Тут не могу не согласиться. Впрочем, кто бы говорил! Стихи Кастаниэля вызывают пусть и не скуку, но смех так точно. Он же, по-видимому, считал себя настоящим мэтром поэзии. И все-таки, раз столько десятилетий уверенно находит себя поклонниц и даже поклонников, может, что-то в его словах и есть.

— Но вы, очевидно, разгадали, в чем секрет успеха? — мягко подтолкнула к сути, от которой принц отвлекся.

— Именно! — Кастаниэль подбежал к многострадальному столу, который тут же выстроил для него небольшую лесенку. Взобрался наверх и теперь вещал оттуда, как с трибуны. — Главное, эмоции! Если в произведении их достаточно, оно просто не может не зацепить!

Ну, тут у меня есть кое-какие сомнения. Бывают такие тексты, которые никакие эмоции не спасут. Но с учителем не спорят, и я сделала вид, что почтительно внимаю.

— Как думаешь, почему мои стихи настолько любят? — несколько самодовольно спросил Кастаниэль.

Я бы сказала, почему, но лучше промолчу. Похоже, принц забыл об еще одном аспекте успеха. Умении себя презентовать. Вот в нем он точно мастер!

Не дожидаясь моего ответа, увлекшийся Кастаниэль продолжал распинаться:

— В каждый из них я стараюсь вложить как можно больше эмоций! Лучше всего работает страсть! Она сильнее всего влияет на восприятие читателей! И сегодня, дорогая моя Фелиция, ты начнешь учиться, не побоюсь этого слова, искусству. Умению вкладывать в свои произведения страсть!

Как бы не захлебнулся от пафоса? Сильно хотелось скривиться, но я сдержалась.

— Итак, первое упражнение! — неожиданно объявил принц без всякого перехода.

А потом схватил со стоящей на столе вазы с фруктами красно-желтое, очень аппетитное яблоко, и бросил мне. Едва хватило реакции, чтобы подхватить. В некотором ошеломлении уставилась на фрукт, не понимая, что теперь с ним делать.