Оборот третий. Яйца Нимиры (СИ) - Криптонов Василий - Страница 6

— Вечеринка только для своих, — сказало одно при виде меня.

— Не вопрос, дружище, — кивнул я. — Меня зовут — Костя Старательное Яйцо.

Яйца переглянулись.

— Смиту Гладкое Яйцо это не понравится, — буркнуло то яйцо, что справа.

— Да ему, как я посмотрю, вообще ничего в этой жизни не нравится, — фыркнул я. — Может, проблемы нужно искать в своей яичности?

— Проходите, — сказало второе яйцо.

Я, приобняв парящую Яйцерину, вошёл внутрь.

Внутри было… Ну, уровнем повыше, чем обычный сельский клубешник. Полы и стены отделаны камнем, да неплохо так отделаны. Немного напомнило кабак из «От заката до рассвета», но я придушил ассоциацию. Яйца-вампиры — это уже было бы совсем за гранью.

Яиц было полно. Они радостно качались на полу под ритмичную гитарную музыку. Поскольку влюблённая Яйцерина летала, а я был как минимум на полметра выше самого высокого яйца в зале, мы легко могли разглядеть выступающую на сцене группу.

— Охрене-е-еть, — только и сказал я, увидев, как всё это происходит.

На сцене находилось пять яиц. У троих были гитары — они просто висели поперёк яиц и издавали звуки гитар. Четвёртый сидел за барабанной установкой. Барабанные палочки летали перед ним, усердно стуча. Пятый пел в микрофон:

В тот час, когда на небе

Яичница сгорит,

Нас тьма с тобой укроет,

Способствуя любви.

Я буду очень нежен

Ведь ты моё яйцо

Но ты мне не сказала,

Что… Что!!!!

Сальмонелла!

О-о-о-о….

Сальмонелла!

А-а-а-а…

Припев весь зал орал хором. Я тоже немного подпел, даже похлопал. Очень уж прочувствованно исполняли.

— Здорово, правда? — прокричала мне на ухо Яйцерина. — Они — первая из популярных рок-групп, которая взялась за такие остросоциальные темы, как заболевания, передающиеся половым яйцом!

— Круто! — крикнул я в ответ и показал большой палец. — А где тут бухают? Я не для себя, мне кошку покормить.

Яйцерина провела меня в угол, где обнаружилась барная стойка. Барное яйцо уставилось на меня вопросительно.

— Выпить бы, — попросил я.

Яйцо осуждающе покачалось и сказало:

— Смиту Гладкое Яйцо это не понравится.

— Главное, чтоб мне понравилось, — сказал я.

Передо мной очутилась стопочка не больше напёрстка.

— С вас десять микрояичек.

Я поднял пустую стопку, посмотрел на просвет. Грустно вздохнул, выпил ничего, поставил обратно. Да, Фионе тут ловить нечего, надо срочно менять мир…

— Костя, ты сразу всё выпил? — ужаснулась Яйцерина.

— Именно так поступает настоящий мужчина, — сказал я.

И вдруг заметил, что вокруг меня становится тихо.

Яйца как-то подозрительно на меня косились, даже группа, доиграв одну песню, не спешила начинать вторую. Яйцерина почувствовала себя неуютно.

— Знаю, ребята, — бодро воскликнул я, — Смиту Гладкое Яйцо это не понравится. Но почему вас так заботят его чувства? Неужели вы всю свою жизнь будете подлизываться к Смиту Гладкое Яйцо, отрицая собственную неповторимую яичность? Да тогда лучше уже присоединиться к яйцекратам и поклониться Королю Яйцо!

Яйца зароптали. Я, поняв, что наступил на больное, сменил пластинку:

— Яйцо, ребята, — это товар с повышенным содержанием бренда. Яйцо на сто процентов гарантирует хороший вечер и утро. В нашей жизни яйцо всегда торжествует. Вы способны подстроиться под яйца, вы стремитесь быть совершенством в глазах других, вы воплощаете чьи-то мечты. Не пора ли остановиться и посмотреть на яйцо? Я никогда не думал, что яйцо придёт ко мне и скажет: «Я — Яйцо». Не забивайте яйцо. Я конечно понимаю, что, когда проблемы с яйцом, то всякое яйцо и лезет в голову, но всё-таки… Яйцо — это не порок, а состояние души. Жаль, что современные бизнес-леди не могут тратить слишком много времени на яйцо. Яйцо как горчица, требует осторожности и знания меры. А вот «Оцйя» — это Яйцо наоборот. А неплохо забирает эта ваша невидимая хрень!

Яйца разразились аплодисментами. Мне хлопали сотни невидимых рук. Я кланялся. Рядом со мной вертелась в воздухе гордая Яйцерина.

— Кто ты, отважный чужеземец? — спросил в микрофон вокалист.

— Это — Костя Старательное Яйцо! — отозвалась Яйцерина.

— Следующая песня — в твою честь, Костя Старательное Яйцо!

— Выпивка — за счёт заведения, — подхватило барное яйцо и подвинуло мне ещё один напёрсток.

— Ура! — обрадовался я. — Да здравствует!!!

Третий напёрсток точно был лишним. Во всяком случае, связь с реальностью я утратил полностью. Ужас! Никогда такого не пил. В животе как было пусто, так и осталось, а в голове зато…

Это немного напомнило, как мы в детстве на советских качелях развлекались. Ну, такие, где колесо от КАМАЗа на четырёх цепях висит. Мы его закручивали по часовой стрелке, а иногда — против, как настроение. Один держал, а двое забирались. Колесо стремительно раскручивалось, вызывая штормовое головокружение.

Потом мы подвели под процесс научную базу и начали играть в бар. Закручивал бармен. Закажешь бутылку водки — он тебе по самое не могу закрутит. Кружка пива — два-три оборота. Эх, детство-детство, ты куда ушло…

В себя я пришёл на улице, в каком-то тёмном укромном уголке между двумя сараями. Мои руки как раз сдёрнули с алеющей Яйцерины занавеску, и тут я замер. Ну, пока связь с реальность отсутствовала, я, кажется, был вполне уверен, знал, что делать, и даже не сильно переживал из-за сальмонеллы. Но вот теперь я резко озадачился происходящим.

— Не останавливайся, Костя, — прошептала Яйцерина.

Блин, да я бы рад не останавливаться! Или не рад?.. Господи, что я вообще делаю со своей жизнью?!

Из затруднительного положения меня выдернул знакомый мерзкий голос:

— Какого яйца тут происходит?!

Я повернул голову и увидел, что единственный выход из нашего закутка заслонили трое яиц.

— А! — Я хихикнул. — Смит Гладкое Яйцо? Да ты крутой. А эти, по бокам — твои яйца?

— Стойте! — заметалась Яйцерина. — Не надо! Я всё объясню.

— Да чё там объяснять, и так всё понятно, — пожал я плечами и отважно шагнул к Смиту.

И тут спину пронзила резкая боль, заставив меня вскрикнуть и упасть на одно колено.

— Так-так-так, — вальяжно произнёс Смит, подкатываясь ко мне. — Похоже, тут переживать не о чем, да?

В невидимой руке рядом с ним появилась металлическая цепь.

Про болты в спине я практически забыл. Вот ведь… Раньше не понимал, как люди умудряются жить со всякими пирсингами — неудобно ведь должно быть! А самому накрутили в спину неведомой хрени — и как так и надо. Ну, на спине не засыпал, само собой, привык на боку.

И вот сейчас, ни в зад ни вперёд, как говорится, болты дали о себе знать. С меня даже хмель слетел от таких изысков. Как будто в позвоночник все эти болты вот прям сейчас закручивают, без наркоза. В глазах потемнело, на губах застыло матерное слово.

Уши будто ватой заложило, но я всё же услышал, как кричит Яйцерина, как Смит Гладкое Яйцо говорит: «Подержите её!». Потом — свист воздуха, рассекаемого цепью.

Я сделал то единственное, что мог — повалился набок. Цепь пролетела сверху. Смит выругался.

Приступ ушёл так же внезапно, как и пришёл, оставив только тошноту, бешено бьющееся сердце и трясущиеся руки-ноги. Ну и хрен с ними, что трясутся. У Смита, вон, их вообще нет. Надо, Костя! Вступиться за честь дамы, и всё такое.

Я приподнялся, встал на одно колено, посмотрел на Смита, который как раз отводил цепь назад для второго удара. Ну и что мне с этим Шалтаем-Болтаем делать? С правой ему пробить? Мысль, конечно, интересная, опять-таки ужин. Но вряд ли это как-то поможет нашей репутации в деревне Яичных Холмов. Да и Яйцерина умом тронется, увидев, как мы с Дианой и Фионой пожираем внутренности её бывшего.

Подумав, я просто вытянул руку и толкнул Гладкое Яйцо.