Оборот второй. И пришел творец (СИ) - Криптонов Василий - Страница 57

— Стоп. Прямо.

— Серьёзно? — удивился я.

— Что? Я в школе географией увлекался.

— Разносторонняя вы личность, Филеас Иммануил… И стихи, и бухаете, и география, и… вот это вот всё.

Разница в весе сказывалась. Над головой пролетела тарелка и легко опустилась перед «носом». Вот этот парень знает толк, с ним нужно быть осторожным. Ну, как — «осторожным»? В пределах разумного.

Я рванул тарелку вверх — Диана вскрикнула, её прижало к полу. Не успел соперник толком отреагировать, как я притопил рычаг, и тарелка ухнула вниз с такой скоростью, что Диана и сиреневые волосы Фионы прилипли к потолку. И, как будто этого было мне мало, я тут же снова бросил тарелку вверх и вправо.

— Как же я с вами мучаюсь! — простонала Диана, и впервые эта фраза у неё прозвучала жалобно.

Ну а что я мог поделать? Были бы варианты — другое дело. Но ведь вариантов не было.

— Правее, пожалуйста, — сказала Фиона. — Вот так, отлично. Держись прямо…

Держаться совсем прямо я не мог. Гонщик, которого я обдурил, обиделся и втопил за мной, что есть дури. Я в ответ запетлял, опасно снижаясь.

— Костя, там скалы, ты видишь, да? — спросила Диана.

— В этом и заключается план! — бодро ответил я.

— Правильно, — поддержала Диана. — Разобьёмся нахрен и никому не достанемся.

— Ага! — ухмыльнулся я. — Так что можешь уже снять платье, хуже не будет.

Мы влетели в горную гряду, или как там её правильно назвать. Скалы громоздились со всех сторон. Многие из них даже и не скалы толком, а так, какие-то столбы каменные, естественного происхождения. Хотя, что значит, «естественного»? Амадеевского они происхождения! Как и всё остальное в этом сдвинутом мире. Может, даже тут какие-то гонки время от времени проводили. Во всяком случае, мне пока удавалось лавировать.

Шутить я перестал, у меня вообще почти перекрылся канал, по которому шёл обмен звуковой информацией с внешним миром. Все места в сознании заняли зрение и реакции. И одна мысль, которая заклинанием вспыхивала снова и снова: «Это симулятор, это симулятор!».

Иначе я бы, наверное, не выдержал. Вот как сейчас, на скорости под полторы сотни, увернуться от столба, буквально в сантиметре…

А кто-то не увернулся. Сзади громыхнуло, на лобовом стекле отразился взрыв, но я его воспринял лишь как досадную помеху.

— Влево! — ворвался в уши визг Фионы.

Я дёрнул руль и увидел то, о чём говорила старушенция. Тропинка в скалах. Узкий проход между двух каменных стен. Блин, действительно узкий…

Машинально я перевернул тарелку под прямым углом к горизонту и поддал газу.

— Костя, мы не пройдём! — хором заорали Диана и Фиона.

— Пройдём! — отозвался я.

От удара я чуть не наделся на руль грудной клеткой. В лицо брызнули осколки стекла. В уши ударил оглушительный скрежет, с которым тарелка втискивалась в расщелину…

Сзади рвануло. Какой-то умник попытался влететь следом, не успев разглядеть, в каком я затруднительном положении. Осколки застучали по корпусу. Заднее стекло лопнуло, Диана закричала — загорелся салон.

Инерция закончилась, двигатель надрывался без толку. Горящая тарелка повисла, застряв между двух скал.

— Ну ладно, хорошо, не пройдём, — просипел я. — Вы оказались правы. Довольны?

В разбитое заднее стекло машины залетел осколок преследователя. Очень горючий. Диана, как могла, несколько раз топнула по нему ногой в элегантной туфельке. Туфелька загорелась. Пришлось пинать сиденье Фионы, чтобы сбить пламя.

— Ай! — взвизгнула Фиона. — За что?

— Горим! — зарычала Диана. — Наружу!

— В гробу я видал такую «ружу»! — воскликнул я, отстегнув ремень и выглядывая из выбитого окна.

Застряли мы крайне удачно. На расстоянии метров десяти от земли.

— Мы сейчас сгорим к чёртовой матери! — крикнула Диана.

— Сгореть, или разбиться? — задумался я. — А, ладно, хрен с ним, давай разобьёмся.

В кабине становилось всё жарче, особенно страдала Диана, под ногами которой всё это добро горело и чадило. Не дожидаясь, пока мы с Фионой решимся, она пролезла между двумя сиденьями, выглянула наружу и, мгновенно оценив обстановку, сказала:

— Фигня.

Не успел я глазом моргнуть, как она вылезла наружу, заехав мне обожжённой туфлёй по щеке, и одной рукой упёрлась в каменную стену.

— Ты белены объёлась? — дошло до меня.

— Фиона — давай за мной, ты же кошка, — сказала Диана. — У тебя получится. А потом этому стыдно станет, и он психанёт, за нами полезет.

Я, раскрыв рот, смотрел, как она сползла с капота, и, вытянувшись между двумя стенами, упершись руками и ногами (туфли сбросила вниз), поползла таким образом к земле. Или пошла? Фиг его знает, как правильнее назвать.

— У меня получится! — заявила Фиона, с несвойственной ей уверенностью.

Отщёлкнула ремень и, мявкнув, повалилась на меня.

— Охренительно получилось, — буркнул я.

— Прости! Я сейчас…

Она в точности повторила маневр Дианы, только разуваться не стала. Ботинки — не туфли, видимо, давали хорошее сцепление с поверхностью.

Сзади припекало. Фиона исчезла из виду.

— Да блин! — воскликнул я.

Громыхнуло, и сверху пролетел, вопя чистым йодлем, безымянный лётчик. Сзади в мою тарелку опять что-то ударило.

— Ну вас нахер, с вашими гонками! — решился я и выполз наружу.

Мать твою, высота-то какая! И эти две таракашки ползут. Ну, если они ползут — мне сам Амадей велел. Высота, конечно, напрягает, но не до паники. Эх, держите, руки-ноги!

Я развернулся наоборот, не так, как девчонки. Ногами сразу упёрся в стену, руками — в капот. Капот чуть поддался. Вдруг подумалось, что сейчас сзади кто-нибудь как вхреначится, вся эта махина как стронется, и привет… Так чего я жду тогда? Счастья в жизни?

Пополз, стараясь не смотреть вниз и не зажмуривать глаза. Офигеть занятие. Ползти лицом вниз, не глядя вниз. Вот капот закончился, я робко вытянул руку под него. Захотелось плакать: стены всё не было. Ноги начали подрагивать. Господи, какой хернёй занимаемся! Да какому нормальному человеку подобное в голову придёт?! Трёхэтажка, не меньше! И внизу — ни фига не мягкий газончик, а твёрдая каменная тропа. Помереть — может, и не помру, а вот сломать руки, ноги, шею — запросто.

— Я всё! — донёсся снизу крик Дианы.

Я нехотя посмотрел вниз. Она действительно стояла на земле и махала обеими руками. Угу, скажи ещё, что беспокоишься, я поверю.

— Ну тогда приготовься ко второму заходу, потому что я только начал! — крикнул я.

Вытянул руку подальше. О, вот и стена. Вполне можно упереться. Так, вес на одну руку, упереться, что есть силы. Теперь вторая… Офигеть, я повис. Теперь пошли! Правая рука, левая нога. Теперь левая рука, правая нога… Матерь божия, страшно-то как!

Хорошо хоть в расщелину больше никто не вреза́лся и не орал, пролетая над головой будущим трупом.

— Сука, — тоненьким голосом сказал я, сделав второй «шаг» вниз. — Сука, сука, сука, мать твою…

Инстинкт самосохранения заставил меня взять чуть левее, чтобы тарелка осталась справа. Если эта хреновина упадёт — чур, не на меня.

Дёрнул меня чёрт повернуть голову вправо. От увиденного икнулось. Три тарелки висели перед щелью, глядя на меня глазами внимательных гонщиков. За их спинами толпились остальные преследователи. Я не выдержал искушения, перенёс весь вес на левую дрожащую руку и правой показал им фак. Коротенький такой, всего на полсекунды. Но показал.

Тут у ближайшей тарелки отъехало вверх стекло, и сидящий внутри гонщик задумчиво сказал:

— Не, ну так-то машину мы сбили…

Пока я полз, поднял стекло тот, что висел пониже:

— Нихрена не сбили. Она ведь не упала!

Я прополз ещё немного, и поднял забрало следующий:

— Сдаётся мне, господин Монтрезо младший имел в виду переубивать экипаж… Но я хз, честно, чё теперь делать.

— Ребята, вы вообще не шарите! — крикнул я, стараясь выдерживать бодрый голос. — Господин Монтрезо младший обещал полтора ляма за сбитый тринадцатый номер. Номер — вон он, висит. Вы деньги что, на всю толпу делить будете?