Темное наследие (ЛП) - Лоррейн Трейси - Страница 28

Он, пошатываясь, идет вперед, и я спешу схватить капельницу, чтобы в конце концов не вырвать ее у него из руки.

Его движения медленные, но упрямый засранец не принимает никакой помощи.

Я зависаю в дверном проеме, пока он пользуется туалетом, не желая вторгаться, пока он делает свое дело, но в равной степени не желая отводить от него глаз ни на секунду.

Когда в туалете наконец спускается вода, я снова заглядываю внутрь. Я нахожу его стоящим у раковины и смотрящим в зеркало, висящее перед ней.

После паузы его глаза находят мои в отражении.

— Я выгляжу немного неряшливо, да? — бормочет он.

— Для меня ты выглядишь таким же горячим, как всегда. — Я подхожу ближе, связь между нами туго натягивается.

— Как бы я это ни ценил, у меня есть глаза, Ангел.

— Как ты и сказал, через несколько дней ты будешь как новенький.

— От некоторых из них останутся шрамы, — бормочет он, изучая свое тело.

— Каждая отметина на твоем теле рассказывает историю твоей силы, Деймон. Ни одной из них не стоит стыдиться, — говорю я ему, вкладывая в свой голос столько убежденности, сколько могу.

— Я не так уверен в этом, — говорит он, глядя вниз на свое тело. — Некоторые из них я сделал сам. Я никогда не буду чувствовать за них ничего, кроме стыда.

Мой шокированный вздох прорезает воздух.

— Деймон, я—

— Все в порядке, Ангел. Я сказал тебе это не из сочувствия. Это просто правда. Я знаю, что затронул только поверхность своего прошлого, то, что произошло в сарае моего дедушки. Но мне нужно, чтобы ты знала, что это не потому, что я тебе не доверяю, или потому, что я не хочу, чтобы ты знала. Я хочу, чтобы ты знала все, понимала меня, как никто другой. Но мысль о том, чтобы запятнать тебя этим уродством— Он качает головой.

— Я справлюсь с этим, — решительно говорю я.

— Я знаю, что ты можешь. Я больше беспокоюсь за себя, — тихо признается он.

— Как только ты будешь готов, — говорю я ему, желая, чтобы он знал, что я счастлива действовать в его темпе. Ну, по крайней мере, в том, что касается его прошлого. Будущее — это совершенно другая история, потому что в ту секунду, когда мое собственное признание сорвется с моих губ, это будет похоже на перемотку вперед наших жизней.

Слова вертятся у меня на кончике языка, но я быстро проглатываю их обратно.

Сейчас не время.

Сначала ему нужно разобраться во всем этом. Исцелиться. Узнать правду о том, что произошло той ночью, и встретиться с дядей Дэмиеном, чтобы попытаться выяснить, что нам делать дальше.

Как бы я ни соглашалась с Деймоном по поводу присутствия Анта здесь после того, через что они оба, очевидно, прошли вместе, мы не можем вечно укрывать итальянца.

Внезапно он тянется к туалетному столику, и мое сердце подскакивает к горлу.

— Тебе нужно вернуться в постель.

— Д-да. Мне просто нужно почистить зубы. Это было… Ну, тебе действительно не следовало целовать меня, скажем так.

Он поворачивается обратно к раковине и тянется за зубной щеткой.

— Потребовалось бы нечто большее, чем неприятный запах изо рта, чтобы остановить меня после той недели, что у меня была, — признаюсь я.

— Мне жа—

— Не надо, Деймон. Не говори этого.

Он кивает и мудро оставляет эти извинения при себе. Ни в чем из этого нет его вины.

Он так долго чистит зубы и ополаскивает рот жидкостью для полоскания рта, что я начинаю беспокоиться, что у него подогнутся колени.

— Мне нужен душ, — говорит он, с тоской глядя на него.

— По одному делу за раз. Как только мы получим согласие от твоей мамы, я помогу тебе его принять.

Он поворачивается ко мне. — О? — Его бровь заинтересованно приподнимается.

— Прекрати это, дьявольский мальчик. Ты должен отдыхать, помнишь?

Его способность оправиться от этого, несмотря на боль, которую он, должно быть, испытывает, и истощение, из-за которого у него темные круги под глазами, поразительна. Но тогда, я думаю, он привык действовать вхолостую, учитывая, что он потерял сон много лет назад.

— Все, что связано с прикосновением твоих рук ко мне, будет исцеляющим, поверь мне.

— Конечно. А теперь давай вернемся в постель.

— С этим не поспоришь, Красавица.

Обратный путь еще медленнее, но Деймон отказывается сдаваться.

Взбив подушки, он позволяет мне помочь ему вернуться в постель.

Раздается тихий стук в дверь, прежде чем Джанна просовывает голову, за которой быстро следуют две кружки.

— Кофе? — спрашивает она с улыбкой.

— Да, — нетерпеливо говорит Деймон, заставляя нас обоих улыбнуться, когда он тянется к нему, как ребенок к шоколадке.

Я ожидаю, что Джанна останется, но в ту же секунду, как она передала наши кружки, она снова выскальзывает из комнаты.

— Боже мой, это лучшее, что я когда-либо пробовал, — выдыхает Деймон после первого глотка.

Я улыбаюсь ему, все еще пытаясь убедить себя, что он действительно здесь.

Боль от потери отца ни в малейшей степени не уменьшилась, но, глядя на Деймона, понимаешь, что я не потерял и его тоже… Черт возьми, облегчение не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал раньше.

— Ты продолжаешь смотреть на меня так, словно я могу исчезнуть у тебя на глазах, — говорит он, когда его кружка пуста, а моя остается в моих руках нетронутой.

— Потому что я боюсь, что это может оказаться сном.

Протягивая руку, он обхватывает мое бедро, его кожа обжигает мою, посылая тепло по всему моему телу.

— Поговори со мной, Калли. Каждый раз, когда я смотрю на вас всех, я чувствую, что меня держат в неведении о чем-то. Что случилось? Что я пропустил?

Отрываю от него взгляд, я смотрю на его руку и качаю головой.

— Той ночью… черт, Деймон. Это был худший день в моей жизни.

— Я сказал им, что это плохая идея. Никто не хотел меня слушать, они все были такими—

— Упрямыми? — Спрашиваю я, снова поднимая на него взгляд.

— Да. Высокомерными. Самовлюбленными. Похоже, Дэмиен и твой отец думали, что они непобедимы. Они полностью недооценили итальянцев. С таким же успехом они могли бы просто помахать перед ними большим красным флагом и пригласить их на нашу вечеринку. Они завели нас прямо в середину кровавой бойни.

— Да.

— Сколько людей мы потеряли, ты знаешь?

— Думаю, около десяти. На самом деле у меня нет всех подробностей. Но—

— Черт. Какой гребаный беспорядок. Если бы они только—

— Николас, — шепчу я, нуждаясь хотя бы в том, чтобы высказать это, прежде чем я сломаюсь.

— Да, Ангел?

— М-мой папа. — Я судорожно сглатываю. — Он… он был одним из них.

Его брови сдвигаются. — Один из кого?

— Один из… — Я глубоко вздыхаю. — Один из десяти.

Его губы приоткрываются, чтобы снова задать мне вопрос, прежде чем реальность обрушивается на него.

— Нет.

Неверие застилает его лицо, когда его глаза призывают меня сказать ему, что я шучу.

Слезы наполняют мои глаза, когда я думаю обо всем, что произошло с тех пор, как Алекс, Тео, Себ и Тоби вернулись в дом без Нико и Деймона.

— Вчера у нас были его похороны.

— О, черт. Калли. Черт. Мне так жаль.

Несмотря на раны, покрывающие его тело, он тянется ко мне и притягивает в свои объятия, чтобы удержать меня, пока я снова рыдаю.

— Я думала, что потеряла вас обоих, — шепчу я. — Это было… это было…

— Я здесь, Красавица. Я прямо здесь, — говорит он в мои волосы и обнимает меня так крепко, как только может.

Я долго плачу у него на груди, мое облегчение и мое горе изливаются из меня, пока я снова не истощаю себя.

— Как дела у Нико? Твоя мама?

— Трахни мою маму, — ядовито выплевываю я, заставляя его глаза расшириться от шока. — Но, Нико.… Мы все действительно беспокоимся о нем. Он ни с кем не разговаривает. Вчера он появился в последнюю минуту, чтобы внести гроб, а затем сбежал при первом удобном случае.

— Дерьмо.

— Да. Это беспорядок. Все только что было—

Глубокие, раскатистые голоса доносятся с другой стороны двери.