Следователи Петра Великого - Серов Дмитрий Олегович - Страница 44

Завершение судебного процесса привело, однако, к неожиданному повороту в деле о «парижском росходе». Вечером 14 февраля осужденный Петр Шафиров, попросив доставить его на допрос к И. И. Бахметеву и А. Г. Шамордину, признался в присвоении «по слабости своей» казенных валютных средств в сумме 2475 ливров и 63 золотых^{616}.

Знакомившийся с материалами судебного дела П. П. Шафирова и Г. Г. Скорнякова-Писарева в конце 1850-х годов и опубликовавший их в виде детального пересказа управляющий Московским архивом Министерства юстиции действительный статский советник П. И. Иванов предположил, что Петр Шафиров признался в эпизоде, не вошедшем в приговор, «готовясь предстать пред суд более страшного Судьи», иными словами, по религиозным мотивам^{617}". Подобное предположение, думается, не лишено оснований. Как бы то ни было, при всей конечной неясности мотивов, побудивших Петра Павловича к запоздалому чистосердечному признанию, картина с эпизодом хищения казны вполне прояснилась.

Прояснилась также и причина отсутствия соответствующих финансовых документов: П. П. Шафиров поведал Ивану Бахметеву и Аврааму Шамордину, что отследил передвижение по почте пакета со своими расписками в приеме казенных денег. Приказав затем почтмейстеру доставить пакет к себе на дом, вице-президент Коллегии иностранных дел Петр Шафиров собственноручно вскрыл его, извлек и сжег расписки, а затем зашил и отправил обратно к почтмейстеру^{618}.

Следователем, а затем и судьей Вышнего суда гвардии капитан И. И. Бахметев проработал до 1725 года, почти до времени его закрытия. Остается добавить, что дело о «неправой записке парижского росходу» так и не дошло до приговора. Числившееся в производстве Вышнего суда, это дело было при ликвидации суда в марте 1726 года отослано в Сенат^{619}, где о нем окончательно забыли. Что касается П. П. Шафирова, то, будучи помилован Петром I (несомненно, в память о заслугах при Пруте), он был освобожден из-под стражи сразу после смерти первого российского императора указом от 30 января 1725 года благоволившей к нему Екатерины I^{620}.

А Ивана Бахметева впереди ожидала еще долгая и успешная военная и правительственная карьера. В 1726 году он расстался с Семеновским полком, став «полевым» полковником, командиром Астраханского пехотного полка. В январе 1733 года был произведен в генерал-майоры^{621}.

Впрочем, ровно через девять лет после ликвидации «майорской» канцелярии И. И. Дмитриева-Мамонова Иван Иванович вновь был призван, хотя и ненадолго, на следственное поприще. Причем одновременно еще с одним бывшим асессором упомянутой канцелярии — А. Г. Шамординым. По именному указу от 8 декабря 1732 года командир Астраханского полка И. И. Бахметев и командир Ингерманландского пехотного полка полковник А. Г. Шамордин были направлены из Санкт-Петербурга для расследования злоупотреблений воевод и иных должностных лиц местной администрации: Иван Бахметев — в Великие Луки, Авраам Шамордин — в Торопец^{622}.

В инструкции, подписанной императрицей Анной Иоанновной и врученной И. И. Бахметеву «того ж декабря 8 дня 1732 году в вечеру», грозно возглашалось: «Известно нам [императрице] учинилось, что на Великих Луках… и всей той провинции при прежних бывших там комендантах, воеводах, ландратах… чинились многия преступления, похищения и упущения и прочие непорядки, противные указам, регламентам и нашему[124] интересу и к тягости и озлоблению наших верных подданных, которые еще… и доныне продолжаются…»^{623}

В ходе следственных действий И. И. Бахметеву предписывалось (вполне в духе Наказа «майорским» канцеляриям) «во всем поступать, как честному и верному офицеру и как ревностному судье… надлежит, не маня никому, ниже посягая на кого. И ничего того, что до нашего высокого интереса касаться и принадлежать будет, ни малейшего отнюдь не упустить, как о том дать ответ пред богом и пред судом»^{624}. Разве что о судьбе расстрелянного Михаила Волконского в инструкции не упоминалось.

Увы, о ходе и итогах великолукской миссии полковника Ивана Бахметева никаких подробностей выявить к настоящему времени не удалось. Известно лишь, что в сентябре 1734 года производство дальнейшего расследования в Великих Луках было передано гвардии секунд-майору Петру Воейкову^{625}. Что касается Ивана Ивановича, то он еще в мае был высочайше командирован на театр военных действий, на этот раз в Польшу^{626}.

В Польше в 1734–1735 годах генерал-майор И. И. Бахметев участвовал в боевых действиях в поддержку российского ставленника Августа III. Затем воевал на Русско-турецкой войне 1735–1739 годов. При штурме крепости Очаков[125] в июле 1737 года получил два ранения, а затем был назначен обер-комендантом захваченной крепости. Остается надеяться, что эти страницы боевой биографии Ивана Ивановича еще будут освещены историками.

2 марта 1740 года Иван Иванович Бахметев был назначен сенатором^{627}, в ноябре — произведен в генерал-лейтенанты, а 14 августа 1741 года пожалован в кавалеры ордена Святого Александра Невского^{628}. Успел он поучаствовать и в боевых действиях в Финляндии в русско-шведскую войну 1741–1743 годов.

Окончательный переход Ивана Ивановича на государственную гражданскую службу состоялся 3 сентября 1753 года, когда императрица Елизавета Петровна произвела его в действительные тайные советники (II класс Табели о рангах, соответствовал генерал-аншефу в армии). Двух сыновей-погодков — Николая, родившегося в 1730 году, и Григория — Иван Бахметев отдал в 1752 году на службу в «родной» Семеновский полк^{629}.

Ветеран четырех войн, четырежды раненный, сенатор и кавалер И. И. Бахметев скончался в Москве 2 октября 1760 года, пробыв на государственной службе 57 лет. Однако с его погребением возникла несколько загадочная ситуация. Дело в том, что родовым местом захоронения Бахметевых являлось кладбище Донского монастыря^{630}. Однако 5 октября 1760 года Иван Бахметев был торжественно, с воинскими почестями погребен не на монастырском кладбище, а в церкви Флора и Лавра близ Мясницких ворот^{631}.

В подобной ситуации представляется возможным лишь предположить, что место упокоения было избрано самим Иваном Ивановичем в связи с тем, что именно в церкви Флора и Лавра были похоронены И. И. Дмитриев-Мамонов и его младший брат, гвардии капитан Иван Ильич, — его многолетние сослуживцы по Семеновскому полку и, возможно, дружески близкие ему люди. Достигший возраста 77 (или 76) лет Иван Бахметев стал одним из последних следователей «майорских» канцелярий Петра I.

Стоит повторно упомянуть, что в 1934 году при прокладке Сокольнической линии Московского метрополитена церковь Флора и Лавра была снесена, а находившиеся в ней захоронения уничтожены. В настоящее время на месте церкви находится заасфальтированная площадка, примыкающая к станции метро «Чистые пруды».