Последний из Братства. Бессмертный Меч (СИ) - Кондратюк Глеб - Страница 5

Страж Наковальни умирал. Теперь, когда угроза осквернения святыни пропала и к ней пришли другие гномы, Гнур перестал поддерживать своими силами тело Хадрута благодаря которым оно прожило две тысячи лет без воды и пищи. Хадрут сам им об этом сказал. Ему оставались месяцы, за которые он собирался передать другим гномам как можно больше накопленных знаний. Поэтому его время сейчас было ценно, как никогда.

Тем не менее Хадрут все-таки согласился встретиться с Библиотекарем. Не из-за обещаний попытаться помочь (что с учетом стоящей за ним силы весьма дорого), а из-за самого Ордена Знаний. Хадрут родился до появления искажений, до того, как Орден Знаний принял свой нынешний облик. Ему было интересно встретиться с кем-то из описанной соплеменниками организации.

Вниз библиотекаря и его стражей отвели другие гномы, Торбар же остался наверху, где наконец-то смог начать обсуждение с координатором дальнейшего пребывания в городе бессмертных. Правда их беседу очень быстро прервал поднявшийся снаружи шум. По лагерю волной пронеслось одно единственное слово:

— Исчез!

Тарас лежал в тени дерева, неподалеку от ручья у себя в чертогах. Дул легкий ветерок, пока таймер отсчитывал последние минуты до появления возможности вернуться в Дастриус. Ночной визит Виталия Павловича и Даши поднял ему настроение, заставил отвлечься. Правда днём он не смог нормально поработать всё время возвращаясь к бою с Инароксом. Вот и сейчас он в очередной раз прокручивал в голове все детали прошедшей схватки, пытаясь найти момент, где он смог бы поступить иначе и изменить её итог. Он так этим увлекся, что даже не заметил, как на таймере стали отображаться одни нули.

— Пора возвращаться.

Окружающий мир с неимоверной скоростью сжался в одну точку, оставив вокруг бескрайнюю пустоту. Исчезнувшую с такой же скоростью с какой появилась. Она уступила место разбитой улице на холме ремесленников, где он оставил свою точку возрождения. Не успел он оглядеться, как перед глазами появилось системные уведомления:

[ Внимание!]

[Из-за обстоятельств вашей смерти (уничтожения ядра маны) ваш уровень понижен на десять (текущий уровень — двадцать третий). Общий объем маны уменьшен на пятьдесят процентов. Штраф будет уменьшаться со временем. Время полного восстановления — тридцать дней.]

[При повторном уничтожении ядра в течении месяца штраф будет получен в удвоенном размере]

[ Внимание!]

[Из-за обстоятельств вашей смерти (уничтожение более восьмидесяти процентов энергетической сети) ваш уровень понижен на пять (текущий уровень — восемнадцатый). Эффективность циркуляции маны по энергетической сети уменьшена на сорок процентов. Штраф будет уменьшаться со временем. Время полного восстановления — пятнадцать дней.]

[При повторном критическом повреждении энергетической сети в течении месяца штраф будет получен в удвоенном размере]

Он отмел сообщения в сторону. Всё это он узнал ещё когда листал системные уведомления после боя с Инароксом. Разработчики постарались сбалансировать «бессмертие» игроков. На случай, если кто-то сможет воспользоваться разрывом ядра маны, он должен заплатить за это достойную цену. Тоже касалось и энергетической системы. Штрафы разделили не просто так. Наверняка есть способы заполнить энергетическую сеть маной до предела и без уничтожения ядра. Процесс восстановления в таком случае наверняка был бы долгим, болезненным и дорогим. Быстрый вариант в виде перерождения разработчики постарались сделать более справедливым по отношению к жителям Дастриуса.

Вольный огляделся и заметил кучу народу, собравшуюся вокруг площадки, где игроки поставили точку возрождения. Его действительно пришли встретить.

— Всё-таки живой!

Чьи-то сильные руки потянули его в сторону. Вильма развернула его к себе и поцеловала так быстро, что Тарас просто не успел ничего сделать. Когда она отстранилась от него он смог увидеть широкую улыбку наёмницы Осеннего Ветра.

— Ну что ты так на меня смотришь? Первый раз что ли?

В этот момент все вокруг смогли увидеть, как невозмутимый и непробиваемый Вольный оказался, кто бы мог подумать, — смущен!

— Да ладно⁉ — Вильма от удивления сначала приоткрыла рот, а потом её лицо почти засветилось от восторга, и она снова потянулась к нему, — Нет для первого раза такое не пойдёт! Сейчас сделаем всё как полагается…

На этот раз среагировать получилось. Вольный быстро выставил перед собой руки.

— Так… два шага назад, пожалуйста.

В паре мест вокруг послышался громкий смех. Вильма и сама улыбнулась ещё шире и остановилась, оглядев бессмертного с ног до головы.

— Ладно, — протянула наёмница, — так и быть, в другой раз. А то ты сейчас так выглядишь, что меня точно неправильно поймут.

Вольный осмотрел себя. Одежда и доспехи свисали с него лохмотьями. Ниже колен, где Инарокс отнял ему ноги, ничего не было. Штаны, рваные и обгоревшие. От стеганки осталось всего несколько полос обгоревшей такни, а звенья остатков кольчуги сплавились вместе, превратившись в едва гнущиеся куски металла.

— Вольный! — почти выкрикнул его имя Торбар. Гном быстрым шагом подошёл к нему и крепко пожал руку, — Рад, что ты все-таки жив, парень.

— Взаимно, Торбар.

К ним подошёл Наур с одной из своих подчиненных. Лицо лидера Ночного Леса исцелили, но следы от ран, полученных в результате мощных ударов по шлему, ещё оставались.

— Держи, — мужчина махнул рукой в сторону бессмертного, и стоящая рядом женщина передала ему новый комплект одежды, — подбирали на глаз, но нам кое-кто помогал, — Наур бросил быстрый взгляд на наёмницу Осеннего Ветра, — поэтому уверен, тебе придется в пору.

Вольный взял одежду и ушел с улицы, чтобы переодеться. Обновку взяли из запасов Ночного Леса. Плотная рубашка и штаны тёмного цвета, вместе с тяжелыми ботинками. Они оказались слегка великоваты, но Дастриус это тебе не современный мир, где развита стандартизация. Благо у обуви хватало ремешков и крючков, чтобы он мог всё отрегулировать.

— Ну, рассказывай, — громко попросил Торбар, усаживаясь на табуретку в своём нынешнем обиталище, — с кем ты сражался, Вольный?

— Мы познакомились с ним в монастыре.

— Значит это и вправду был Инарокс? — удивился Наур, который до последнего сомневался в теории бессмертного, — Каким чудом его сюда занесло? Город был отрезан от остального мира на два тысячелетия.

— Это не случайность и не везение, — сказал Вольный, — Инарокс принял куда большее участие в жизни Карак-Удана, чем вы можете себе представить.

Тарас рассказал собравшимся о своём сражении с кровавым богом и обо всё, что успел узнать от него во время битвы.

— Получается, Карак-Удан пал из-за того, что не сдержал обещание перед Инароксом, который из-за этого проиграл войну на поверхности? — подвёл итог услышанному Торбар.

— Насколько я могу судить — всё так.

В комнате повисла тишина. Гномы обдумывали услышанное. История в очередной раз показала, насколько губительным может быть моральный упадок их расы.

— Как думаешь, Вольный, он ещё вернется сюда? — задал вопрос Кроран.

— Нет, — парень покачал головой, — он пришёл сюда не за местью гномам. Она уже свершилась. Ему нужна была сила. Он стал сильнее поглотив сердце проклятья. Но теперь у него нет армии, а Наковальню, вдобавок к Хадруту, теперь охраняет ещё и несколько сотен гномов. К тому же я всё-таки смог серьёзно его ранить. Он не настолько глуп, чтобы так рисковать.

— Он безумец, — не согласился один из гномов, — то, что произошло здесь и то, что он сделал в том монастыре… Здоровый разум на такое не способен.

— Он зол. Его ведет гнев и ненависть, жажда мести, но не безумие. Я знаю, как сражаются безумцы, лишившиеся рассудка. Инарокс не из их числа. Я проиграл ему, даже при поддержке всех ваших богов, с разорванным ядром маны. Не потому, что он был сильнее, а потому, что он лучший воин, с которым мне приходилось сражаться. Он несколько раз давал волю эмоциям, но в конце… В конце я дрался с воином, держащим свой разум под абсолютным контролем, — Вольный замолчал, вспоминая последнюю часть их схватки. Его противник не выказывал никаких эмоций, демонстрируя лишь ледяное спокойствие и невероятное мастерство. В его взгляде не было ни капли безумия и даже гнева. Бессмертный был просто противником, которого требовалось одолеть, — Не думаю, что он здесь ещё покажется.