Школа боевой магии. Том 1 (СИ) - Кун Антон - Страница 22

— Ну ты и бандерлог! — одновременно восхитился и расстроился я. — Ты ж мог попасть в подвал…

И осёкся. Потому что Арик таки попал в подвал. Если бы не случайность, что я вышел за Дёмой и увидел его, то так он и остался бы там.

Тут я задумался: а насколько случайно всё произошло? И вообще, где Дёма? Что-то давно я его не видел. С самого обеда.

Едва я подумал о Дёме, как увидел его на крыше бани. Очень удобная точка наблюдения — там уже сухо и всё видно.

А Арик, ничего мне не ответив, потащил полное ведро. Надо сказать, нёс аккуратно. Его обувь осталась сухой.

Больше переговорить возможности не было. Потому что топка в бане уже заиграла язычками пламени, все пацаны сгрудились вокруг и уставились на огонь. Но Николай — растопил печку он — великодушно дав нам чуть-чуть полюбоваться живыми язычками пламени, закрыл дверку. Парни повздыхали и пошли на улицу.

Вообще, печку выпало топить другому парню, не Николаю. Но у того ничего не вышло. Предбанник был полон дыма, а огонь гореть никак не хотел. И тогда Николай отстранил неумельца, кашляя и вытирая слезящиеся глаза, вытащил из топки дрова, сложил их снова и разжёг огонь с одной спички. Как только огонь разгорелся, дым быстренько вытянуло в трубу. Ну и дверь, конечно, к тому моменту была на распашку.

Мы растеряно топтались у входа, и тут к нам подошёл Боря.

— Ну, что? Как смотрите на то, чтобы, пока банька греется, потолкаться немного?

Все повернулись к нему. Предложи он потренироваться, вряд ли это сейчас кого-нибудь увлекло бы, но Боря предложил потолкаться. Это было что-то новое и интересное. Да и торчать под дверью бани два часа кому охота?

Ну мы и пошли толкаться, что бы это ни значило.

А значило это в самом прямом смысле — толкаться. Мы начали ходить друг мимо друга и задевать друг друга плечами, напрыгивать грудью, натыкаться… А Боря повторял:

— Обмолачивайте друг друга, делайте мягче. А сами стекайте с острия атаки. Вот так…

И он показывал нам, как нужно двигаться.

Его никто не мог ударить — все промахивались. Вроде Боря и ничего такого не делал — в толпе-то не сильно разгуляешься, а вот все удары приходились мимо или вскользь. Вроде метишься в грудь, а он слегка развернётся, и удар скользит по плечу.

Когда мы хорошенько разогрелись, Боря предложил другую игру — проходить сквозь толпу. Точнее, не проходить — протекать.

Мы встали близко друг от друга — стеной… толстой стеной, в несколько рядов, и парни, которые оказались с краю, начали проходить сквозь нас. Кто прошёл, становился в стену, а следующие начинали двигаться. Кто завяз — подавно оставались в стене. У тех, кто стоял в толпе, задача была не пускать, а у тех, кто проходил — пройти. Эдакий бойцовский «Ручеёк».

Это было прикольно. Парни в стене стояли насмерть!

Довольно быстро стало понятно, что чем грубее ты идёшь, тем большее сопротивление встречаешь, тем быстрее вязнешь в толпе. Если идёшь напряжённый, то тоже вязнешь. А вот расслабленный и не знаю… текучий, что ли… Такой проходишь.

Собственно, Боря так и сказал:

— Препятствия нужно обтекать. Как вода, затекать в щелочки… Если щелочка есть, то вода её найдёт и протечет.

И тут же сам показал.

Мы старались стоять жёстко, надёжно, но Боря быстро проскользнул, точнее, протёк между нами. Зацепить его было не за что, он был гибкий, живой, подвижный.

И вдруг я понял, что случись что на улице — митинг, народные гуляния, шествия… Да хоть даже в переполненном автобусе… Борю не задавят! Он пройдёт сквозь любую толпу, протечёт. И чем жёстче будут стоять люди, тем легче он пройдёт.

А Боря уже предложил другую игру. Мы так же встали стеной, и Боря объяснил:

— Будем проходить сквозь стену. Ощутите ваше намерение впереди себя, как клин. — Боря показал руками впереди себя клин. — А теперь увидьте, что ваша цель там, на том конце толпы, и идите!

Он пошёл. Прямо на стену. И случилось странное — парни даже локтями вцепились, чтобы не пустить Борю, а всё равно разлетелись от него в разные стороны, как будто сквозь строй прошёл ледокол.

Боря даже скорости не снизил, он просто не увидел препятствий.

Не знаю, кого как, а меня это впечатлило.

Когда была моя очередь проходить сквозь стену, Боря объяснил мне:

— Представь на том конце то, что ты хочешь сейчас больше всего на свете. Увидел? А теперь иди! И не теряй цель!

Я представил маму с папой и Сонькой. И так радостно стало, что я поспешил к ним.

Я даже не понял, что произошло, потому что как-то парни просто отскочили в стороны и пропустили меня к моим близким. Во всяком случае, я так почувствовал. То есть, сопротивления я не ощутил совсем. Но выражение лиц парней говорило о другом — в них было удивление.

А я стоял опешивший. Потому что мамы с папой и Сонькой, конечно же не было. Но ощущение, когда вот так проходишь сквозь толпу — это не то что круто! Это… Не знаю слова… Это…

Это меняет тебя. Ты понимаешь, что можешь. А если смог, значит, маг!

Поговорить с Ариком мы смогли ещё раз только после бани, когда вышли чуть раньше остальных и пока топали до спальной комнаты. Мы помылись первыми и решили постирать свои вещи, пока остальные моются.

Скажу сразу — впечатления от бани были офигенные! Зря её так ругают. Конечно, душ или ванна гигиеничнее, но, когда распаришься, а потом прохладной водой окатишься, такое ощущение, что душа до неба расширяется, даже грудная клетка и плечи как-то шире становятся.

Короче, идём мы с Ариком по тропинке и потихоньку разговариваем. Он рассказывает, как моя мама звонила ему, как потом приходила вся заплаканная. А он и рассказать всего не мог, потому что знал, что деньги на билеты я обманом взял. Но когда понял, что всё серьёзно, то рассказал и про концерт, и про наши планы завести знакомства, и про девиц, которые подловили его. Сказал, что их теперь тоже ищут.

— Не найдут, — ответил я. — Они в подвале. Если ещё в подвале…

Арик вздрогнул.

А я, почему-то чувствуя вину перед другом, рассказал, как те же девицы подловили и меня и как выманили пароль от маминого банковского личного кабинета. А ещё как я стоял под дверьми и слышал, что отец грозился выпороть. Как очнулся в микроавтобусе и увидел, что девиц тоже грузят. И как они потом шагали, словно манекены…

Я рассказывал и, с одной стороны, чувствовал, как гора не то чтобы с плеч сваливается, а как бы я переложил половину груза на Арика. А с другой стороны, на меня наваливалась тоска, я понимал, что дурак был. Ну пусть бы отец выпорол. Но я б сейчас сидел бы дома.

И тут же в душе поднялся протест: да я виноват в том, что обманул родителей! Но я не виноват в том, что встретился с мошенницами, тем более с мошенницами, владеющими магией! Нам в Школе волшебства объясняли, что магию нельзя использовать вот так! Откуда я знал, что есть те, кто нарушают правила?

Но ведь получается, я тоже сейчас нарушаю правила, ведь я учусь боевой магии в подпольной школе, и мне это нравится! Нас учат тому, что в Школе волшебства запрещалось! И я уже чему-то немного научился! Но самое главное, я понял: мир сложнее, чем нам рассказывали в школе. Получается, я столько времени потерял! Ведь если бы нас с первого класса учили вот так…

Но и родители — их тоже жалко! Они не заслужили ничего не знать обо мне и бояться, что со мной что-то случилось.

И я подумал, что нужно попросить Григория Ефимовича дать знать моим родителям, что со мной всё в порядке.

Твёрдо решив сходить к Григорию Ефимовичу после ужина и попросить телефон, чтобы позвонить родителям, я спросил у Арика, видел ли он там в подвале девиц или ещё кого-нибудь.

Арик ответить не успел, потому что нас догнал Илья и предложил:

— Давайте постираем свои вещи до ужина, чтобы потом не заморачиваться.

— Мы так и хотели, — буркнул Арик и толкнул дверь в душевую.

Там уже всё было приготовлено — и тазы, и хозяйственное мыло. И я сразу понял, что идея постирать сейчас — правильная, потому что тазов было мало — два всего. Конечно, ещё три штуки находились в бане, народ в них мылся по очереди, но всё равно, даже с банными на всех не хватит, так что, повезло тем, кто первые.