Как бы не так! - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/13
- Следующая
Я растерянно замерла, а из «Скорой помощи» вышел врач, по виду самый что ни на есть настоящий. Двери распахнулись, моего бывшего пациента умело загрузили, и, подмигнув мне габаритами, машина скрылась за углом. Я стояла с открытым ртом и потому прозевала номер машины, как в свое время шанс удачно выйти замуж.
В задумчивости я пребывала минут десять, стараясь понять: действительно ли все кончилось, или это лишь мои мечты. Потом вернулась в больницу, заперла дверь и уже гораздо увереннее стала подниматься в свое отделение.
Над головой хлопнула дверь, раздался стук, а вслед за ним Варькин голос:
– Эй, вы чего закрылись?
Встречаться с ней сейчас было неразумно, я вернулась на первый этаж, где у нас гинекология, прошла к центральному подъезду и отсюда поднялась на второй этаж.
Дверь в отделение была открыта. Это меня насторожило. Хотя виновник моих тревог отбыл в неизвестном направлении, страх почему-то не исчез, и открытая дверь прямо-таки пугала. Из приемного покоя больных доставляют на лифте, а ключ от двери должен быть у Наташки. Следовательно, открыть дверь никто из персонала, а тем более из больных не мог.
Я торопливо зашагала по коридору, свернула за угол и тут увидела его: тип в белом халате со взглядом убийцы возвращался от первой палаты. Поравнявшись с ординаторской, он толкнул дверь и вошел, а я буквально похолодела. И кинулась к первому посту. Медсестры там не было, зато из четвертой палаты появилась Наташка.
– Кто в ординаторской? – испуганно спросила я.
– Никого. Я пять минут как оттуда.
– А ключ?
– Да там не заперто. Все нормально? Увезли? Ты чего такая?
– Ключ у тебя?
– В двери торчит…
– Позвони с поста в милицию: этот здесь. И найди охранника, черт знает где его опять носит.
Наташка попыталась еще что-то спросить, а я уже неслась по коридору. До ординаторской оставалось всего несколько метров, когда дверь палаты напротив открылась и в коридоре показался один из больных, Иван Петрович. Господи, что ему здесь понадобилось?
– Марина Сергеевна, сосед на боли жалуется…
У меня засосало под ложечкой, тот, в ординаторской, наверняка его слышит. Как можно спокойнее я ответила:
– Вернитесь, пожалуйста, в палату, я сейчас подойду.
Он ушел, а я шагнула к двери, больше всего на свете боясь, что столкнусь с тем типом нос к носу. Но он, как видно, решил не торопиться.
Левой рукой я ухватилась за ручку двери, а правой быстро повернула ключ в замке, дважды. И к стене привалилась. Теперь главное, чтобы никто не появился в коридоре.
В ординаторской было тихо, ни шагов, ни подозрительного шороха. Наташка торопливо шла мне навстречу.
– Позвонила? – спросила я.
– Ага. А охранника нигде нет.
Я так и стояла у двери до тех пор, пока не приехала милиция. Явились они быстро, но мой рассказ впечатления не произвел.
– У него может быть оружие, – предположила я. – Надо эвакуировать больных…
Один из прибывших взглянул на меня с сожалением, спросил:
– Ключ где?
– В двери, – ответила я и наконец отлепилась от стены.
Он деловито шагнул вперед, а его товарищи выжидающе уставились на дверь. Она открылась, он вошел, правда, с осторожностью. Вслед за ним вошли остальные. Я тоже вошла.
Ординаторская была пуста. Легкий ветерок шевелил занавеску на открытом окне.
– Удрал, – высказала я предположение. Тот, что был за главного, выглянул в окно, хмыкнул и сказал:
– Конечно.
Мне не понять его иронии, лично для меня второй этаж проблема. Впрочем, тот, что здесь недавно расхаживал, выглядел очень решительно. Все дружно посмотрели на меня, а я чувствовала себя полной дурой.
– Что ж, – опять усмехнулся главный. – Бывает…
– Что бывает? – ринулась я в атаку. – По-вашему, я все это придумала?
Он пожал плечами:
– Я этого не говорил…
– Но вы так думаете.
– Думать я могу что угодно. Это не возбраняется. Но поднимать людей по тревоге только потому, что вам что-то привиделось…
– Вы его лица не видели.
– Ах, лица… тогда конечно. – Он кивнул на телевизор: – Беда от этого ящика… – и пошел из ординаторской.
Я хотела возмутиться, но передумала. Тот, за чью жизнь я волновалась, благополучно покинул эти стены, а остальное не мое дело: на один вечер неприятностей хватит… Как оказалось, я ошиблась: все было еще впереди.
Стражи порядка шли по коридору, когда из первой палаты выскочила Ася с совершенно белым лицом.
– Марина Сергеевна, – стуча зубами, сказала она. – Там, в палате, охранник, раненый. А дядечки нет…
Стражи как по команде развернулись и ускорили шаг. Но до меня им было далеко.
Наш незадачливый охранник полулежал в углу, держась руками за живот, между пальцев стекала кровь, а сам он был без сознания.
– Черт… – кто-то охнул за спиной в два голоса, но мне уже было не до этого…
Задать мне свои вопросы в тот день им так и не удалось. Я была вымотана до предела и от разговоров решительно уклонилась. Прибыл шеф, взглянул на меня и тоже оставил подобную попытку. Что далее происходило в отделении, мне неведомо. Думаю, ничего хорошего. Больной исчез, а человек, который по долгу службы должен был охранять его, лежал в двенадцатой палате. Выходило, что беспокоилась я не зря, а вот кое-кому надлежало задуматься.
На следующий день мне все-таки пришлось поговорить с лысым дядькой в очках, который задавал каверзные вопросы. Я честно отвечала на большинство из них. Остальные попросту игнорировала.
Как и куда исчез Стариков Юрий Петрович, для всех оставалось тайной. Наташка в тот же день попробовала ее разгадать и обрушила на меня град вопросов. Я и не думала на них отвечать, вместо этого задала свой:
– Ты на машине?
– Спятила? Она вторую неделю без резины.
– Свистнули, что ли?
– А как же, только называется это «разули». И я тебе про машину рассказывала.
– Наверное. Только я забыла. Извини. Придется нам с тобой на троллейбусе ехать.
– А как же твоя? – насторожилась Наташка.
– А мою, наверное, тоже разули. – Мы как раз выходили из подъезда.
– Ты издеваешься, что ли? – разозлилась она.
– Я бы рада… – договорить мне не удалось: моя машина стояла на своем обычном месте. Я кивнула и добавила: – Пошутила, чего ж сразу злиться?
– Не до шуток мне после такой ночки, – посетовала Наташка. – Как думаешь, заведется?
– Кто ее знает. Попробовать всегда стоит. – Мы сели, я повернула ключ зажигания, и машина завелась.
– С полтычка, – уважительно заметила подружка и посмотрела как-то туманно.
– Мы сегодня сделали доброе дело, и господь решил нас порадовать, – виновато сказала я.
– Замучаешься с добрыми делами, а новый аккумулятор так и не получишь, – рассвирепела она. – Рассказывай все, как было.
– Не буду, – покачала я головой. – Нам еще на разные вопросы отвечать, а ты дама жутко разговорчивая. Не знаешь – не проболтаешься…
Наташка подумала и согласно кивнула. Женщина она мудрая.
Прошло несколько дней. Все понемногу успокоились и вопросы задавать перестали. Шеф то сурово взирал на меня, то милостливо улыбался. В целом жизнь мне нравилась. До пятницы.
В пятницу я работала последний день перед отпуском. После смены мы немного задержались, чтобы отметить это событие. Выпили бутылку шампанского и до последней крошки съели торт, после чего я отправилась домой.
«Битлз» пели «Желтую подводную лодку», я стала подпевать и пошла на обгон: медленно плетущийся грузовик действовал на нервы. Вот тут он и появился: секунду назад его еще не было, и вдруг вылетел с проселочной дороги, наперекор всем правилам не желая пропускать меня. Я резко затормозила, сзади надвигалась громада супер-»МАЗа». В это утро все вроде бы спешили. Бог знает как, но я выскочила почти из-под его колес и взяла левее, но сукин сын на своем драндулете тоже шарахнулся влево, а я, вылетев на встречную полосу, прямо перед собой увидела самосвал…
- Предыдущая
- 9/13
- Следующая
