Анима 3 (СИ) - Бо Вова - Страница 5

Один часовой задремал на посту, а очнется теперь в другом мире, если для простых людей существует реинкарнация. Жнеца нашли под утро, когда он высасывал остатки жизни из бедолаги. Монстры вообще редко жрут людей, так, надкусывают.

Но конкретно эти твари становятся сильнее, поглощая чужую жизнь.

В итоге, ачивка «сутки в диких землях без потерь» прошла мимо нашего каравана. А ведь это была самая легкая часть пути. Глобально, мы еще даже с обжитых земель не ушли, считай за калитку вышли по меркам пустошей.

Вторые сутки прошли более-менее ровно. Мы обогнули Рваное Озеро, провели несколько случайных стычек, встретили по пути два разлома. К моему удивлению, в колонне были курортники из московских тюрем. Так что прямо на ходу провели быструю разведку и отправили в разломы отряды, благо те были маленькие и низкоранговые.

Казалось бы, трата времени. Но рейд из пяти человек шестого ранга разнесет такой разлом за час. И казалось бы, в чем тогда проблема?

Собрали людей, прошлись по спирали вокруг города, за неделю бы все вычистили. Ну с серьезными местами бы уже пришлось повозиться, но по ним можно и точечно бить.

Только вот такой рейд получит примерно ничего с этого разлома. Анимы крохи из-за разницы в силе, пара отпечатков? Не смешите, этим парням такой мусор и даром не нужен. А молодым надо качаться. А где качаться, если старшие все позакрывали?

Что? Люди страдают? Умирают? Никто не умирает, не несите чепухи. Несите лучше кокаин и шлюх. Нам с высоты своих башен прекрасно видно, что все в порядке, вон, целый город людей. Пока не кончатся эти, можете нас не отвлекать по пустякам.

Ну или я чего-то совсем не понимаю. Так или иначе, разломы в спине по возможности лучше не оставлять. Если можно легко и быстро закрыть — так и делаем. Если нельзя, но прорыв будет не скоро — это не наша проблема. Если нельзя и прорыв может случиться, то запечатываем, чтобы волна тварей не ударила нам в спину.

Да, есть и такие артефакты в А-поле, что могут на время «заморозить» разлом. Только вот время в нем не останавливается, просто монстры не могут выбраться, а внутрь никто не сможет войти. Но вот когда такой разлом оттаивает, тварей может выбраться в разы больше. Но, что клановым до этих диких земель?

Под вечер второго дня я опять пошел в сторону от лагеря для своей «медитации». Лысый оказался куда умнее, чем я о нем думал. В этот раз он захватил с собой кресло и бутылку вина. Вернее, он захватил слуг, которые, в свою очередь, тащили кресло с вином.

По поводу коcтра я запротестовал, так как это будет мне мешать. Да и не положено разжигать их вне лагеря. Только специально обученные люди могли это делать, чтобы было меньше дыма и света.

В этот раз пришлось сидеть сорок минут, пока лысый не отсидел себе весь зад. Кресло стало проблемой, которую я не брал в расчет. Придется ее как-то решать.

Покровитель был прав. Когда все идет не по плану, это заставляет тебя думать. Вот и я перестраивался на ходу. Чуть подпилить ножку, пока все спят. Да, за мной тоже наблюдают, но решат, что я просто маленький мстительный говнюк. Зато Дракус посмеется, когда лысое чмо плюхнется рожей в костер.

Вечер был спокойный. Хранитель Ила сожрал трех неосторожных рыбаков, включая одного призывателя. Вторые сутки в диких землях и все еще без ачивки.

Призыватели, прожившие всю жизнь в городах и путешествующие исключительно порталами, имеют ошибочное представление о том, что из себя представляют дикие земли.

Для большинства людей это просто девственно-чистая природа, бескрайние зеленые луга, густые леса, пугающий горизонт. И монстры, прущие из пространственных брешей. Большие, маленькие, сильные и слабые.

Монстры выходят, бродят в округе, нападают иногда друг на друга, иногда на ближайшие поселения. Очень редко сбиваются в стаи, раз в пару десятилетий может образоваться орда. Но города стоят тысячи лет и для призывателей это статус-кво. Неизменность.

В их понимании есть жизнь внутри стен и смерть вне их пределов. И лишь паломники, да может еще кочевые народы, в совершенстве овладевшие навыками выживания, знают правду. Что в диких землях разломные твари — далеко не самый страшный враг.

Об этом я размышлял, глядя на красивый красный цветок, растущий прямо на стволе ели. Никто почему-то не обращал на него внимания. Впрочем, оно и понятно. В городах нет еловых рощ, откуда им знать, растут на них красные цветы или нет.

Первая неделя пути подошла к концу. Мы покинули пределы Рваного Озера, огибая его, но вскоре должны были вернуться к его северной части. Так мы должны были дойти до Медвежьей Горы. Так называлась удаленная крепость.

Через нее планировали вести железную дорогу, огибающую озеро и ведущую дальше на север к морю, где сейчас активно развивалась добывающая промышленность. Но из-за особенностей местности, дорогу пришлось прокладывать сильно западнее, но крепость по-прежнему оставалась в качестве дальней разведки.

После Уральской Лавины такие форпосты начали возводить много где, чтобы отслеживать миграцию больших скоплений монстров. Именно объединение городов-государств в союз, позволило начать создавать подобные фортификационные сооружения и вовремя реагировать на возникающие угрозы.

Наш караван двигался согласно плану, хотя мы даже половину пути еще не преодолели. Потери были в пределах допустимых. Три десятка человек, в основном из числа простых людей. Большая часть погибли из-за несоблюдения правил. Далеко отходили от колонны, выходили за пределы лагеря, чтобы набрать таежных ягод и поискать ранние грибы.

Кого-то монстр задрал, кто-то в старый гоблинский капкан попал, двоих разодрал медведь. Обычный, земной медведь. Среди призывателей тоже потери были, но чисто боевые, когда на марше к нам во фланги заходили стаи хищников. Особенно здесь лютовали Небесные Падшие. Этакие стервятники, размером с виверну.

Они налетали из-за деревьев, а не пикировали с неба. Просто хватали первого попавшегося человека и уносили его в небо. И если сбить тварь слишком поздно, то падение становилось фатальным.

Ну и не забываем, что в таких ситуациях тяжело точно прицелиться, а летающие боевые миньоны — штука редкая.

В остальном же все шло строго по плану, и пора было переходить ко второй фазе. Самой неприятной для меня, пожалуй.

Мои вечерние медитации становились все сложней. Во-первых, я постепенно удалялся дальше от лагеря. Метров на пять каждый день, так что это не бросалось в глаза. Во-вторых, погода лишь ухудшалась, отчего становилось холоднее. Когда мы отдалились от озерной глади, было немного легче, но сейчас мы опять к нему приближаемся, пусть и с другой стороны.

А еще у лысого ублюдка все время проблемы со стульями. То ножка не выдержит его веса, то какой-то олух разольет на него что-то дурно пахнущее. А в последний раз так он вообще просто исчез. Будто бы кто-то разломал его и сжег в костре. Но никто ничего не видел, потому что никто в лагере не обладал теневым зрением.

Все это привело к тому, что лысый гондон проявлял все меньше энтузиазма по поводу моих вылазок. Но он все еще не доверял мне и правильно делал.

Так, в один из дней команда чистильщиков потеряла одного своего человека. Досадная случайность во время отражения нападения. В суматохе никто ничего не разобрал, но почему-то один из призывателей вывалился из строя и тут же был схвачен монстрами.

Из-за этого их бородатый старший ходил мрачнее тучи, а вечером достал откуда-то фляжку, которую пятерка распивала вокруг костра. Хотя на момент похода действовал строгий сухой закон. Разумеется, действовал он избирательно, а в этих пузатых бочонках с гербами церкви исключительно святая вода. А в тех, со знаком Небожителей — стратегические запасы лекарственных настоев.

Тем не менее, мне в этот вечер не повезло попасться на глаза бородатому. Я видел его хмурый взгляд в мою сторону, заметил, как он пихнул локтем своего дружка, когда я уходил на медитацию.