Червь - Фаулз Джон Роберт - Страница 73
- Предыдущая
- 73/101
- Следующая
О: Нет.
В: Не обмолвился ли, откуда о них уведомлен?
О: Он лишь сказал, что всем сердцем ищет с ними встречи.
В: Стало думать, прежде он с ними не встречался?
О: Выходило, что так. Но напрямик он этого не объявлял.
В: Не почли вы за странность, что Его Милость, точно сводник, замышляет отдать вас другим?
О: Да, меня это несколько удивило.
В: Несколько? И только?
О: Я уже привыкла, что он обыкновенно говорит загадками.
В: Не сделалось ли вам страшно, невзирая на ваше убеждение, будто происшествие на Уилтширском капище не заключает в себе ничего опасного?
О: Но ведь я видела, что Его Милость хоть и суров, но не злонамерен.
Да, я его не понимала, но пуще всего боялась лишь этой своей непонятливости.
В: Мне желательно узнать об одном обстоятельстве более общего свойства.
Известно ли было Его Милости про ваши амуры с его слугой? Делалось ли это за его спиной или с его ведома?
О: Он все знал. За то и пенял, что я слишком млею в объятиях Дика. Он на это смотрел как хозяин: я, мол, тебя купил для собственного услаждения, а ты сама услаждаешься с другим. И фиалочки, которыми я себя украсила, он в этом смысле и понял.
В: Ему было известно, что вы сходились с Диком не только по его приказу, но и втайне?
О: Я исправляла должность, для которой была нанята, всего дважды, а больше меня не просили, как будто Его Милость в этом средстве изверился и нужды в нем уже не видел. И все же его задевало за живое, что я нахожу в этом приятность.
В: Вы разумеете, что ваши блудные занятия не приблизили исполнение означенной цели и Его Милость махнул на вас рукой?
О: Имел он и другую цель, и несравненно против первой величайшую.
В: Благоволите объяснить.
О: В свое время объясню.
В: Тогда – о том вашем разговоре. Не странно ли, что Его Милость вменяет вам в должное ублажать важных чужеземцев, а чтобы воздержаться от утех со слугой, и речи не ведет?
О: Слов нет, странно. И все же сущая правда.
В: Стало быть, его воля, по вашему суждению, состояла в том, чтобы вы, буде потребуется, сделались при этих господах шлюхой, но между тем хранили вид невинности? И больше ничего?
О: Так я его поняла.
В: И эта его воля имела вид приказа? Должны – и все тут? Угодно вам, нет ли – сие в уважение не принималось?
О: Такова была его воля, и мне оставалось повиноваться.
В: Больше Его Милость ни о чем с вами не говорил?
О: Нет.
В: С запинкой отвечаете.
О: Я силилась припомнить.
В: И все-таки «нет»?
О: Все-таки нет.
В: Не нравятся мне, сударыня, ваши ответы. Не то дразните, не то загадки загадываете. Смотри у меня: дело нешуточное, не время бы загадки подпускать.
О: Не я их загадываю: мне их загадали. Не я тебя путаю: меня запутали.
В: С тем Его Милость вас и отослал?
О: Да.
В: И до самого утра вы его не видели?
О: Нет.
В: А потом к вам в покой пришел Дик?
О: Когда он пришел, я спала.
В: Не подумалось ли вам тогда: «Завтра мне придется обнимать другого»?
О: Тогда я, благодарение Богу, еще не чаяла, что будет завтра.
В: Довольно отлагательств. Мы уже почти добрались до этого самого завтра.
О: Знаю.
В: Не имели вы каких-либо предвестий, что Джонс этой ночью вас покинет?
О: Нет, никаких.
В: Он с вами об этом не говорил?
О: Мы с ним мало разговаривали.
В: Отчего же?
О: Больно он с самого начала любопытничал. И все-то норовил показать, будто знает про меня такое, чего по правде не знал. И выходило, что я должна быть ему благодарна за молчание.
В: Разве же это не правда?
О: Ну и пусть. Он даже Дику проходу не давал – все потешался над его глухотой и немотой. Куда как приятно мне было слушать! Слова в простоте не вымолвит – и так всю дорогу.
В: Было ли вам ведомо, что мистер Браун также должен в скором времени с вами разъехаться?
О: Нет.
В: Вас это удивило?
О: Нет. Чему дивиться? Они, видать, свое дело сделали.
В: Добро. Итак, мистер Браун уехал прочь, и вы пустились по бидефордской дороге. Что дальше?
О: Ехали мы, ехали и скоро заехали в лесную глушь. А через дорогу бежит ручей, и нам надо перебраться на другой берег. Тут Его Милость остановил коня – он ехал впереди, а мы следом. Остановил он коня, оборотился к Дику и поднял указательный палец. А другой указательный палец вот этак с ним скрестил. Дик в ответ указал вперед. Не на дорогу – дорога за ручьем поворачивала, – а на склон холма или горы, откуда сбегал ручей.
В: В каком смысле вы это поняли?
О: Что Дик дорогу знает, а Его Милость нет. Или знает, но нетвердо.
В: Делались ли еще знаки?
О: Его Милость расставил руки, словно бы меряет что, а Дик поднял два пальца. Тогда мне было невдомек, а сейчас думаю, Дик хотел показать, что до места еще две мили. Больше никаких знаков они не делали, но и с места не сдвинулись. Смотрят друг другу в глаза как завороженные, не пошевелятся. И вдруг Его Милость поворотил коня и поехал меж деревьев вверх по склону – куда указывал Дик.
В: К вам он не обращался?
О: Слова не сказал. Даже не поглядел. Будто меня здесь и нет.
В: Случалось ли вам прежде замечать, чтобы они так друг друга разглядывали?
О: Раз или два случалось. Но чтобы так долго – ни разу.
В: Не как хозяин и слуга?
О: Больше похоже – как двое ребятишек.
В: Это как же: с видимой враждебностью?
О: Да нет, не так. А как-то необычно: будто разговаривают, не шевеля губами.
В: Хорошо. Итак, вы въехали в долину. О ее местоположении я уже наслышан от Джонса. Расскажите, как вы сделали первую остановку.
О: Скоро нам пришлось спешиться: кони чуть не падали. Дик взял за повод нашего коня и вьючную лошадь и пошел вперед, я за ним, а Его Милость со своим конем позади всех. Бредем по-над ручьем, молчим, только копыта по камням постукивают. Шли так с милю, может, больше. Вдруг Дик остановился и примотал поводья к колючему кусту, а как подошел Его Милость, то и его коня привязал. Потом принялся отвязывать от рамы большой сундук Его Милости.
В: Это Его Милость приказал ему остановиться?
О: Нет, он сам. Как если бы он лучше знал, куда мы едем.
В: Продолжайте.
О: Его Милость приблизился и заговорил со мною. Он объявил, что платье на мне для встречи с теми особами не весьма нарядно. А у него есть другое, более приличествующее такой оказии. И я должна его надеть сейчас, потому что мы почти на месте. Я спросила, нет ли туда дороги поудобнее. Он отвечал: «Нет, только эта. Но ты не тревожься: станешь делать, что скажут, – никакого лиха не случится». А сундук между тем поставили наземь и открыли, и Его Милость передал мне новый наряд – он лежал поверх прочих вещей.
В: Что же это был за наряд?
О: Исподница, юбка, платье из тонкого белого полотна. Манжеты у него батистовые, плоеные, и еще по рукавам розовые ленточки, стянутые в узелки.
Потом чулки из тонкого ноттингемского шелка, со стрелкой, тоже белые.
Башмачки белые. Все белое, все с иголочки либо только что из стирки.
В: Словом, точно для майского праздника?
О: Да, какие крестьянки в праздники носят. Только на крестьянках-то платья из канифаса, а это из тонкого полотна, отменной работы, что и леди надеть не зазорно.
В: Впору ли оно пришлось?
О: Сидело изрядно.
В: Прежде вы об этих вещах не ведали?
О: Нет.
В: Что дальше?
О: Дальше Его Милость сказал, что, прежде чем надеть новый наряд, надлежит мне омыться.
В: Омыться! Скажите на милость!
О: Очистить тело от всего, чем я запятнала себя в прежней жизни. Он указал в ту сторону, откуда мы шли: там неподалеку ручей в одном месте делался несколько глубже. Получался вроде как пруд, только что не такой широкий и помельче: ручей сам по себе был не так чтобы глубок.
В: Что вы на это подумали?
О: Что вода больно студеная. Он же возгласил, что поток этот должен стать мне Иорданом.
- Предыдущая
- 73/101
- Следующая
