Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/218
- Следующая
Дождь за ночь закончился, едва светать начало, но в воздухе влаги уже не было, хотя дороги до сих пор раскисшие. Димка, соскочив с телеги, побежал в кусты, мы с дедом торопливо последовали за ним. После чего, сделав свои дела, стали достаточно быстро, спешно запрягать лошадей. Тут еще нашим приспичило до кустиков, так что они ушли. Пока не было мамы с бабушкой, мы с дедом очистили колеса от грязи, да еще смазали оси. У деда была банка со смазкой, пахла как деготь, но вроде не оно. Пули уже свистели над головой, пара разрывов были в воде, когда мы, наконец, выкатившись на дорогу, стегая лошадей, помчались дальше, через километр сбавили скорость. А через два уже двинули неспешным шагом. Буквально через полчаса, после того как мы ушли от моста, сзади, дрогнув, раздался грохот взрыва.
– Это что? – спросил Димка, сидевший рядом.
– Мост взорвали.
– Ух ты.
Солнце, что поднималось, сушило землю, но тент и палатку мы убирать не спешили. Пусть подсохнут. Шарик так и сидел рядом с нами в телеге, а вот лайки бежали рядом, изучая окрестности. Лишь Белке чуть позже надоело, и она к нам запрыгнула. Так и двигались. Завтрак мы пропустили, не успели, придется терпеть до обеда. Собаки уже намекали, что пора подкрепиться, но мы пока не видели подходящего для стоянки места. Хотя нет, нам попалась деревня, полная беженцев, сюда и заехали. Везде дымились трубы, хлеб пекли, судя по запаху, так что нам удалось прикупить каравай горячего хлеба, и мы с дедом и Димкой позавтракали с салом. Остальные тоже перекусили бутербродами. Собак покормили. В деревне на полчаса задержались, после чего двинули дальше. Направление так и держали на псковско-московскую трассу. Тут до нее недалеко осталось, километров пятьдесят, там уже пойдем на Москву, никуда не сворачивая. Как дорога виться будет.
Малышня с интересом поглядывала на беженцев. Тут с ходу можно определить, где городские, а где деревенские. Деревенские все в темной, немаркой одежде, большинство с головными платками. Что маленькие девочки, что женщины, а вот городские в сарафанах, зачастую с непокрытыми головами. С сумочками или чемоданами. У деревенских только мешки со скарбом, у зажиточных еще и телеги. Мы, похоже, к последним относились, даже два транспортных средства имели. Судя по взглядам немногочисленных мужиков, не по чину имеем, надо бы отобрать. Правда, только взглядами намекали, не больше. Псины, что охраняли нас, ясно демонстрировали, что можно огрести. Проехав от деревни еще километров семь, мы встали на обед. Тент и палатка уже подсохли, поэтому мы их свернули и убрали тюками на свои места. Пока готовился обеда, дед из тряпья сделал неплохую люльку для младенца, главное, чтобы тот пылью не дышал. А ее скоро много будет, дороги на глазах сохли, лужи испрялись, морило, очень жарко было. А так вполне удобно получилось, каркас люльки из ивовых веток.
Остановились мы у живописного и широкого озера, берег неплохой, нашли песчаный пляж, так что малышня плескалась у берега, Марина уже дальше отплыла, умела все-таки плавать, а я на середину заплыл, ныряя и хохоча. Люблю воду, а в такую жару особенно. В Москве дом обязательно куплю со спуском к реке через огород, для этого и лодку приобрету. Только так и никак иначе. Когда стали созывать на обед, я нехотя погреб к берегу, есть мне хотелось не меньше, чем купаться. На свежем воздухе голод часто приходил, по себе знаю.
Когда обедали, я задумчиво осмотрелся и сказал:
– Останемся тут до завтра. Себя в порядок приведем, телеги, ну и постирушки устроим, пора уже.
У малышни мое решение вызвало только восторг, они из теплой воды и не вылезали бы. Да я и сам хотел порыбачить, рыболовные снасти у меня были.
– А немцы? – спросила мама.
– Один день ничего не решит. Уйдем, – успокоил я ее. – Кстати, деда, давай пулемет достанем и осмотрим. Я когда ощупывал чехол, что-то странное нащупал, как-то он слабо похож на «МГ-тридцать четыре». Ствол слишком толстый. Непохож на тот, что мы на коляске мотоцикла осматривали.
– Поглядим, – охотно согласился тот.
Поев, мы в окружении любопытной малышни достали тяжеленный тюк, как только под дождем да еще скользким от влаги его закинули? Спустили на траву и расстегнули.
– О, «Максим», – удивился я, разгибаясь.
– Это «МГ-Ноль восемь». У нас такой был, когда я в германскую воевал, – сказал дед, ласково протирая ствол пулемета. – На батарее трофейный был. Хороший аппарат, однажды, когда к нам немцы с тыла подбирались, хорошо он их причесал. Отбились тогда. Потом бомбой с эроплана его накрыло, так и бросили… А колесный станок где, да ленты нужны? Ты брал?
– Да, только там тренога была для него, станка не было, ну и ленты, пять вроде. Все снаряженные.
– Аккуратные немцы были, – пробормотал дед.
– Чего у них нормальных пулеметов нету, эту древность ставят на бронетранспортеры? – спросил я, зарывавшись в трофеи на телеге. Нужно треногу найти и сумки с лентами.
Вытащив все, что так или иначе относилось к пулемету, помог деду установить его на треногу и снарядить.
– Щитка нет, – пробормотал дед, примериваясь. – Хм, не помню, чтобы у нашего была пистолетная рукоятка и приклад.
– Модифицированный, наверное. Ручник сделали, только крепление не для сошек, а для станины, – ответил я, с интересом наблюдая за всеми действиями деда. – Ты из такого стрелял?
– Нет. Такой пулемет наш поручик в карты выиграл у какого-то пехотного офицера, прапорщика вроде. Сам всегда из него стрелял, он очень хорошим пулеметчиком был. А вот обслуживать не любил, чисткой солдат заставлял заниматься. Мне вот тоже пару раз приходилось. Сколько лет прошло, а все помню. Щитка точно нет?
– Нет, и в бронетранспортере не было. Я бы заметил.
Дед начал учить меня, как обращаться с пулеметом, для меня действительно незнакомая конструкция. Был бы привычный ПК, а тут незнакомое оружие. Называл его все «добрый пулемет».
Несколько раз перезарядив МГ, я разрядил его, отсоединил от станины, и мы, все сложив, отложили в сторону. Потом я достал противотанковое ружье. Дед несколько раз примеривался, положив ствол на борт телеги, и покачал головой. Нет, тяжеловат.
– Это да, – согласился я, тоже примерившись к прикладу. – Массы тела не хватает. Отдачей может с ног сбить.
– Сашка, смотри, опять летят! – крикнула крутившаяся рядом Ольга, показав на темные точки в стороне.
В принципе, несмотря на далекую канонаду, мы и так слышали гул самолетов. Немцы постоянно висели в небе, слышались бомбовые разрывы, иногда трескотня пулеметов, если что или кого штурмовали на дороге. Последнее обычно истребители. Бомбардировщиков мы, кстати, много видели, а вот штурмовики два или три раза. Достав бинокль, у меня и второй из бронетранспортера был, точно такой же, им дед вооружился, и стал рассматривать немцев.
– Двухмоторные бомбардировщики. На километровой высоте идут… Даже кажется, еще ниже. Одиннадцать штук, – вслух сказал я, прикинув скорость и высоту немецких самолетов.
Быстро рассчитав разные возможности, я крикнул Ольге:
– Быстро неси мне подушку мамы!
Та метнулась к повозке, рядом с ней стояла палатка, и прибежала обратно с подушкой. Подтянув подсумок с патронами, достал пять штук и протянул деду.
– Будешь подавать.
Приладив подушку к прикладу, я прицелился и, вспомнив об одном деле, крикнул:
– Всем внимание, сейчас выстрелю. Будет громко. Кире уши закройте.
– Держу, – услышал я голос матери.
Та, видимо, поняла, что случилось что-то серьезное, в лагере я бы просто так стрелять не стал. Ошибается, первый выстрел именно прицельный, нужно мне знать, чего ожидать от ружья. Выбрав приметное дерево на другой стороне озера, метров триста, прицелился в ствол, найдя темную точку, видимо сучок, и выстрелил. Громыхнуло прилично, не менее приличной отдачей получил в плечо, но ничего, помогла подушка, терпимо. Встав с земли, потирая ушибленную пятую точку, помассировал плечо и, подняв ружье, снова приладил его на телеге. Потом, взяв бинокль, присмотрелся.
- Предыдущая
- 25/218
- Следующая