Отдельный 31-й пехотный (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 16

— Что ты тут делаешь, Лин из рода Цин?

— Для начала, хочу убедиться, что некий ванбадан не оставит мою сестру в лапах грязных хунхузов!

— Похоже вы и в самом деле сестры… ругаетесь вы одинаково. — замечаю я: — а что такое «ванбадан» вообще? Нет, стоп, дурацкий вопрос. Ты знаешь, как их найти? Не следопыт случаем?

— Я знаю только одно. Боя не было. Твоя старая женщина и моя сестра — ушли с ними без драки. — отвечает Лин: — а потом следы обрываются. Словно по воздуху улетели.

— Потому их поймать и не могут — говорит неприметный из СИБ: — никто не может. Как они уходят?

— Вот как… — я оглядываюсь по сторонам: — а где тут можно карту местности достать? И еще — ты можешь сказать, сколько всего было нападающих?

Через некоторое время я стою над картой, расстеленной на столе в вагоне-ресторане, края карты придавлены солонкой и стаканом в мельхиоровом подстаканнике. Неподалеку о чем-то разговаривают неприметный и комендант поезда. Да, есть тут и такой, оказывается. Тоже одет в форму, правда выглядит она на нем так, словно он не комендант поезда, а какой-то гусар на параде, весь в эполетах и шнурочках аксельбантов.

Они спорят о том, сколько времени нас будет ждать поезд и через какое время уже трогаться надо. Времени ждать пока мы тут будем пропавших барышень искать у коменданта нет, он и так едва ли не полдня потерял, перекрывать железную дорогу только по этой причине никто не будет.

Тем временем я изучаю карту. К сожалению, подробной карты местности нет, есть только карта региона, а это нам дает только обозначения ближайших населенных пунктов. Однако… этого вполне достаточно для начала. Почему? Да потому что такие вот банды не могут существовать в вакууме. Лин, которая сестра-близняшка Ланы — сказала, что на ее взгляд нападавших (или скорее грабителей) — было около двадцати человек на лошадях. Плюс один дракон. Итак, что мы имеем? Двадцать человек минимум. И эти двадцать человек — передовой отряд. Основа. Костяк. У этих людей есть свой лагерь, обязан быть, не спят же они на деревьях. В лагере остались те, кто недееспособен, болен, ранен, слишком стар или слаб. Плюс те, кто занимается хозяйственными делами, то, что вы разбойники с большой дороги — не освобождает вас от необходимости чистить оружие, ухаживать за лошадьми, добывать для них фураж, а для себя — пропитание. Следовательно, общее число отряда Лунга можно смело умножать на два. Итого — сорок человек и столько же лошадей. Почти столько же. Эти люди нуждаются не только во сне и еде, нет. Такое количество человек и лошадей постоянно нуждается в контакте с окружающим миром, их под простыню не спрячешь.

Соль, сахар, спички, табак, водка — это навскидку. Такие вещи в лесу не найдешь, их нужно приобретать в торговых лавках и у людей. Я уже не говорю о патронах, об оружии, об упряжи, подковах, гвоздях, топорах и прочем. Это только городскому жителю кажется, что спрятаться в тайге просто — ушел в лес и все тут. Как бы не так. Как раз в тайге каждый другого знает — пусть и в глаза не видел, но примерно знает кто и где и какой из него человек. Оставляет ли он запас продуктов и спички в зимовье на случай, если заглянет кто. А если берет такие вот «заначки» — благодарит ли хозяина махоркой или хотя бы сложенными аккуратно поленьями.

Каждый, кто в тайге ходит — знает свои владения как пять пальцев. И знает соседей. И по следам определить может — как у него со здоровьем, да повезло ли ему на охоте. А покупают охотники свои соль, сахар, спички и водку с патронами — в одних и тех же местах… это раз.

Второе — не может существовать в тайге отряд практически в полсотню человек с боевыми магами и лошадьми, да так, чтобы местные жители про него не знали. Кроме продажи-покупки и сбыта краденных товаров — еще и социальный аспект есть. Бравые молодцы-разбойники с местными девушками знакомятся, усы свои подкручивают, да под юбки им залезть не против. А уж заговор на то, чтобы не понести — в этом мире каждая деревенская знахарка наложить может. Да и нравы тут, в Сибире попроще…

А вывод отсюда довольно простой — не надо рыскать по тайге, нету у нас следопытов, и даже если бы и были — лошадей нет. Не найдем мы их так. Они уже привычные что так их ищут, по следам, вот и не оставляют ничего. Искать надо там, куда они сами придут потом — там, где им могут продать соль, сахар, спички, патроны и водку с чаем. Потому что ни то, ни другое, ни третье — на деревьях не растет. Потому что таких размеров отряд — закупаться у местных купцов должен просто в промышленных масштабах.

Но этого вывода — мало. Если вдуматься, то… разве этого местные не знают? Знают конечно, это не я такой тут умный с методами борьбы как с партизанскими отрядами, так и в их составе. Да тут любой охотник в лесу мне пятьсот очков вперед может дать, я в тайге заблужусь еще до полудня. Тут все друг друга знают, а уж сплетни и свежие новости — разносятся со скоростью верхового пожара.

Значит то, что тут происходит — происходит с молчаливого согласия между местными жителями и разбойниками, а на все происходящее местные же органы следствия и контроля — глаза закрывают. Везде есть свои филиалы СИБ, вот я уверен в этом. И что, неужели у них своей одноглазой Медузы Горгоны нет, чтобы местных расколоть и найти лагерь Лунга? Да, пфф… не верю. Более того — уверен в том, что отряд Лунга в местном раскладе немалый вес имеет и играет на чьей-то стороне. Местного варлорда? Ах, да, здесь же Россия, значит местного генерал-губернатора? Или главы гражданской администрации? Местного купца-воротилы, вроде того же Зимина?

И все это меня не волновало бы совсем, если бы этот самый Лунг полковника Мещерскую не увел. Да еще и без сопротивления… да, купе было практически разодрано и если бы Мария Сергеевна не показала мне, как она может за секунду свою руку практически в клешню экскаватора с когтями медведя превратить — я бы и не заметил, что порван металл — изнутри. Как будто у нее времени не было дверь открыть, да в тамбур проследовать, вот она и разорвала вагон, выпрыгнула наружу. Косвенный признак — шелковая ночнушка лежала на кровати, а вот мундира, сапог и шинели с фуражкой — не было. Значит, переоделась.

С одной стороны вроде бы меньше причин для беспокойства, уж если сама ушла, и никто не заставлял… а с другой стороны — видел я тут уже ребят, которые в мозгах копаться могут. Страшное дело. В любом случае, пока сам не увижу, что с ней все в порядке — не успокоюсь. Вот, найду я их, и окажется что этот Лунг — красавчик бисенен с длинными волосами и кубиками пресса на рельефном теле, стихи слагает, а член у него как хобот у слона… и сидит такая Маша Мещерская, довольная, словно сладостей наелась и все ее устраивает… ну тогда другое дело. Рукой помашу, мира и любви пожелаю, с чувством выполненного долга — дальше поеду. Ах, да, еще этому бисенену с слоновьим хоботом — двух близняшек оставлю, по крайней мере спрошу — не хотят ли остаться? И… свободен!

А если серьезно, то такие вот «герильес» в условиях наличия централизованной власти могут существовать только если местное население их поддерживает, не просто даже нейтрально относится, а поддерживает. И еще боится. Смесь восхищения и страха. Тут тебе и благородные разбойники Робин Гуда в Шервуде и отряды Хо Ши Мина, военные группировки наркобаронов и полевые командиры Бетельгейзе-Три. Совсем ненавидеть себя они не могут позволить, но и слюнтяями, эдакими Тимур и его команда — тоже не могут стать. В первом случае их начнут сдавать властям при каждом удобном случае, а во втором — сядут на голову. Они — действуют на основании какого-то морального кодекса, скорее всего провозглашая себя не просто разбойниками, а борцами за свободу и против угнетения. Чьего именно угнетения и за какую именно свободу — пока не знаю, да и не всегда это уточняется. Просто — за свободу и против угнетения. Но пассаран. При этом они довольно жесткие по отношению к своим врагам и жестокие — по отношению к предателям. Иначе они не выживут. С этой точки зрения — они не будут казнить или насиловать Мещерскую или Цин Лан. Плен, выкуп — вот такое у них мотто. Разве что, если Мещерская — прямой враг. Но и тогда без какого-то своего ритуала, имитации суда — казни не будет. Это важно. Конечно, возможны и исключения… может это она сама с ними пошла. Все может быть. Но до той поры, пока сам не разберусь — считаю, что похищение было недобровольным, а тех, кто его организовал — своими врагами.