Имперец. Том 1 и Том 2 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич - Страница 8

— Откуда такая осведомленность? — скептично спросил я.

— Новости читаю, — не моргнув глазом, ответил пацан.

Новости он читает, ага. Но, в конце концов, дурь молодецкая тут не только у этого жизнерадостного мальчишки. Удивительное дело, но то ли восторг провинциального боярича был заразителен, то ли мое молодое тело требовало веселых приключений, но именно сегодня во втором часу ночи идея посетить проститутошную показалась мне максимально гениальной.

В общежитие мы в ту ночь так и не добрались. Точнее, добрались, но лишь чтобы привести себя в более-менее приличный вид и переодеться в форму. Несмотря на то, что Императорский Московский Университет был гражданским, все маги, как и медики, были военнообязанные и призывались в период военных действий в первую очередь. А потому и форма студентов тоже была некоторым отражением военной: пиджак типа кителя со стоячим воротником, широкий пояс, отчаянно напоминавший портупею, классические брюки, и все темно-синего цвета. Раньше студенты носили еще и портфели типа кейсов, но, на мое счастье, пару лет назад в моду вошли рюкзаки, которые в моем мире именовались «городскими».

На самом деле суть формы была в визуальном сглаживании различий между сословиями. Несмотря на довольно жесткое разделение аристократов и простых смертных в некоторых аспектах жизни типа транспорта, в учебных заведениях смешанного типа старались сделать вид, что сословного общества не существует. С одной стороны, конечно, это было логично — хороший маг без титула ценнее какого-нибудь придурковатого княжича. Хорошего мага можно соблазнить государственной, а то, чем черт не шутит, и военной службой, а за особо выдающиеся заслуги пожаловать какой-нибудь необременительный титул. И это в разы полезнее благородного сынули богатенького папаши. Но с другой стороны, если поставить меня рядом с Иваном, сразу становилось понятно, какой пиджак шился у хорошего портного, а какой на выселках цивилизации. И мне казалось, что социальное разделение при таком сравнении еще больше должно было бы бросаться в глаза.

— Надеюсь, здесь есть кофе, — бормотал полдороги до столовой Новиков.

Хороший кофе — это было бы, конечно, прекрасно, но меня лично интересовала яичница, желательно на сале. Предвкушая каждый свой завтрак, мы шагнули сквозь стеклянные двери в довольно внушительный зал.

Внешне он напоминал столовую в ресторанах «ол инклюзив». Линии раздач располагались по периметру, столы были укрыты белыми скатертями и в некоторых местах уже сдвинуты под большие компании, везде сновали студенты с подносами, и в целом в помещении витало ощущение суеты.

Но в общем хаосе броуновского движения при ближайшем рассмотрении можно было легко различить четкую стратификацию не только плебса на благородных, но и самих благородных. И это наталкивало на определенные мысли.

Мы с бояричем прошлись вдоль всей линии раздач, ни в чем себе не отказывая. Ну, я не отказывал себе в овсяной каше, щедро сдобренной фруктами, яичнице на сале с весьма симпатичными сосисками на гриле, бутербродах с бужениной и сладкой выпечкой. Иван же, как истинный аристократ, набрал всякой ерунды типа салатов, сыров и каких-то красивых, но совершенно бесполезных закусок, и теперь смотрел на меня с видом печальным, жуя свою траву.

— Что, невкусно тебе? — усмехнулся я, собирая хрустящей булочкой с тарелки яичный желток.

— Привычка — вторая натура, — вздохнул Иван.

Я хотел предложить ему сходить за приличной едой, но боковым зрением заметил, что к нам шел парень.

Он был старше нас, и в нем, как говорится, сразу видна была порода. Среднего роста, с широким разворотом плеч, темно-русыми, курчавыми волосами, карими глазами, внимательным взглядом и тяжелой челюстью он разительно контрастировал с большинством уточенных аристократов. Здесь сразу было понятно, что в роду у парня потоптались русские богатыри.

— Привет, бойцы! — широко улыбнулся парень. Блеснувший на пальце перстень, единственное разрешенное украшение по уставу университета, однозначно определял, что перед нами какой-то аристократ.

Расслабленно жующий салат Иван мгновенно подобрался. Еще мгновение напротив меня сидел пацан, страдающий после бурной ночи, а теперь уже знающий себе цену аристократ. Серые глаза чуть прищурились насмешливо, хищно. Я мысленно хмыкнул, ожидая очередную пикировку, но неожиданный гость меня приятно удивил.

— Видел вчера вашу дуэль, весьма впечатлен.

Иван кинул на меня короткий взгляд, и я кивнул, разрешая говорить за обоих. Мне в политику лезть было без надобности, а пацану может быть какое-то полезное знакомство.

— Благодарим, — вежливо ответил боярич.

— Особенно меня поразила ваша дуэль с Долгоруковым, — резко обернувшись ко мне, произнес парень.

— Не то чтобы я планировал развлекать высшее общество, — медленно проговорил я.

— Какое развлечение, что вы, — улыбка собеседника стала немного напоминать оскал, — но ведь всегда приятно, когда твоего идейного противника утыкают носом в землю.

— Технически, он упал на спину, — усмехнулся я.

— Технически, вы его пощадили, — ответил парень, смотря на меня внимательным взглядом.

Я не стал отвечать в зале, полном ушей. Сословное общество — дело такое. Одно неверное слово, и придется потом на дуэли ходить вместо завтрака, обеда и ужина. А я тут надеялся поучиться. Поэтому лишь вежливо улыбнулся, не совсем понимая, к чему идет этот разговор.

Иван вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание.

Наш собеседник моргнул, прекращая сканировать меня взглядом, и снова широко улыбнулся.

— Я, кажется, забыл представиться. Княжич Алексей Ермаков. Не хотите пересесть за наш стол? — парень указал в сторону того самого стола.

Князья Ермаковы здесь вели свой род от того самого Ермака и владели довольно приличной территорией в западной Сибири. Как и все сибиряки, они были родом богатым, сильным, продолжавшим военную династию по мужской линии не для галочки и красивых эполетов, а ради реального боевого опыта. А еще князья Ермаковы были родом крайне правым.

Одного взгляда на стол, за который нас звали, хватило, чтобы понять: там сидели дети из семей Императорской фракции. Политика для начинающих, так сказать.

И меня только что туда пригласили по праву силы.

Надо отдать Ивану должное, перед тем, как согласиться менять дислокацию, он снова кинул на меня вопросительный взгляд. Наверное, сирота без рода и племени должен был быть в восторге от открывающихся перспектив. Ну или, наоборот, их испугаться. Но вот проблема, я-то в первой своей жизни вырос не в сословном обществе, и меня все эти регалии не трогали. Да, в моем мире тоже были богатые люди, которым дозволялось больше чем остальным, но и их время от времени осаждали. Так что в ответ я равнодушно пожал плечами, и мы пересели.

За столом собралась весьма интересная компания. Помимо княжича Ермакова тут имелась еще и уже знакомая мне Нарышкина. Нарышкины имели боярский титул и занимались внутренней государственной безопасностью. Насколько я знал, должность эта хоть и не была наследуемая, но передавалась уже несколько поколений. Впрочем, учитывая общую стабильность в государстве, нельзя было сказать, что Нарышкины работали плохо.

— Приветики, — улыбнулась рыжая бестия, стрельнув глазами в Ивана.

Девица явно нарывалась на приключения интимного характера, что аристократкам было несвойственно. Как ни странно, но целомудрие благородных женщин продолжало быть основной валютой в торговле между родами. Поудачнее продать дочь замуж было таким же обыденным делом, как и обучить наследника семейному бизнесу.

Новиков кивнул девушке с достоинством, а княжич Ермаков принялся представлять остальных присутствующих, из чего я сделал вывод о его лидерском положении в группе.

— Боярич Андрей Лобачевский, — произнес Ермаков, указывая на щуплого парня в очках.

Лобачевский был типичным ботаником, только стильным и при деньгах. И при влиятельных друзьях. На фоне Ермакова он выглядел вообще невнятно, но за толстыми стеклами очков прятался живой ум. Его род был одним из первых, кто почувствовал выгоду в вычислительной технике и начал активно инвестировать в это направление. Результат не заставил себя долго ждать, и всегда нищие, но породистые умники и умницы рода Лобачевских теперь купались в деньгах и кушали с золота.