Украденная драконом - Караюз Алина - Страница 9

Юна коснулась каменных бусин. Она ведь так и не рассказала отцу, что ее брак был фиктивным. Впрочем, пусть ожерелье и стало видимым – ни снять его, ни разорвать все равно невозможно.

– Мой предок Ганс Третий не любил свою жену, королеву Миреллу, – продолжил Ульрих, опуская взгляд в тарелку, – зато любил падших женщин. Он частенько надевал маску и ходил по столичным борделям. Однажды вражеская стрела застала его прямо на шлюхе. Угодила в пикантное место, о котором в приличном обществе стыдно сказать. Весть об этом позоре быстро разнеслась по всей стране. Короля с королевой подняли на смех. Вся столица была завалена оскорбительными памфлетами. Когда королеве донесли об этом, она в гневе попросила богов наказать короля. С тех пор каждый мужчина в нашей семье получает такой же подлый удар от супруги, какой получила Мирелла от мужа.

Юна невесело усмехнулась:

– Ты про измену? Жестокое наказание.

– Это была одна из причин, почему я не женился на твоей матери. Помимо всех прочих. Знать и ждать, что однажды она мне изменит – оказалось выше моих сил.

– Понимаю. Но почему я об этом не знала? Почему об этом нигде не написано?

– Сын Ганса, Ридрих Седьмой, приказал вырвать эту позорную страницу из родовой летописи королей. Так что история передавалась только из уст в уста. Мне рассказал отец, когда лежал на смертном одре. То же самое я собирался сделать для Этана…

Ульрих замолчал, оборвав фразу. Но Юна и сама догадалась, что осталось несказанным.

– Значит, ты предвидел измену королевы? – уточнила она.

– Ожидал. И знаешь, сидя в темнице я вспомнил множество моментов, которые указывали, что Этан не мой сын. Но он едва ли не с рождения проявил родовую магию. Я до последнего дня не сомневался в своем отцовстве.

Он с силой сжал ложку.

По морщинистой щеке скользнула слеза и впиталась в седую бороду.

– Мы все исправим, – Юна накрыла его руку своей. – Я ведь тоже верила, что Этан мой брат. Он был так… убедителен.

– Не он, – Ульрих покачал головой, – в нем нет ни капли магии, а тем более – магии огня.

– Тогда как…

– Особые руны. Когда он родился, глава Ковена по приказу Эолы нанес ему на левую пятку магическую печать. Именно эта печать сделала его невосприимчивым к чужому огню, и это она позволила ему демонстрировать якобы “родовую силу”. Жаль, что я слишком поздно об этом узнал.

– Теперь все ясно, – прошептала девушка, возвращаясь мыслями в тот день, когда вынуждена была бежать из дворца.

Именно тогда Ульрих признал, что она – его единственный ребенок.

– Да, из меня вышел ужасный отец и ужасный король. Глупый и недальновидный. Только в тюрьме я понял, что все это время меня окружали предатели, и что весь этот переворот готовился задолго до того, как я, старый дурак, отослал твою мать в монастырь!

Не в силах сдержать эмоции, он ударил кулаком по столу.

Тарелки подпрыгнули и зазвенели.

Закусив губу, Юна ждала продолжения. Но Ульрих молчал. Тогда она сама задала вопрос, ответ на который хотела узнать все это время:

– Ты ее любил?

– Кого? – Ульрих непонимающе взглянул на нее.

– Королеву.

– Нет. Я всю жизнь любил твою мать. Она была прекрасной женщиной. Лучшей из тех, что может встретить мужчина. Если бы можно было вернуть время назад, я бы женился на ней и сделал своей королевой. Но тогда я был молод и глуп. Я испугался и смалодушничал из-за проклятья. А потом ради мира в стране заключил брак с принцессой Ризании.

Юна кивнула. Только сейчас она поняла, как важно ей было это услышать.

– Если бы она мне возразила, – он снова заговорил, – если бы воспротивилась… Но она даже не сказала, что носит ребенка. И ничего не потребовала взамен. Молча выслушала мой приказ, собралась и уехала. Я узнал о тебе, только когда ты родилась. Но было уже поздно, Юнона умерла до того, как я успел ее повидать.

– Но ты все равно приехал в тот монастырь, – тихо сказала Юна. – И забрал ее медальон.

Она потянула за цепочку, доставая отцовский подарок, который все это время находился под платьем у нее на груди. Дневной свет, льющийся в окна, отразился в гранях Хранителя.

– Да, я забрал его, желая сохранить хоть что-то на память о ней, – мрачно признался Ульрих. – Тебя я забрать не мог. Если бы Эола узнала…

– Она постаралась бы избавиться от меня, – усмехнулась девушка.

– Прости, тогда я не мог даже смотреть на тебя, чтобы не испытывать боли. Все, что мог, это спрятать подальше, но не потому что стыдился или ненавидел, а потому что боялся за твою жизнь. Я хотел, чтобы ты выросла обычным ребенком и прожила обычную жизнь. Но потом случился пожар… Ты была маленькая и не помнишь…

– Помню. Мне рассказали.

В ответ на его удивленный взгляд она пояснила:

– Эльнура Санс-Авард. Я познакомилась с ней, когда пробиралась в Вальдхейм.

Говорить о том, чем закончилось это знакомство, Юна не стала.

– Эльнура, – нахмурился Ульрих, – знакомое имя.

– Это она создала воздушный кокон, который спас меня от огня.

– А, точно, была там одна магичка… Значит, ты знаешь, что там случилось?

– Да. Это я случайно сожгла монастырь. А ты приказал запечатать мой огонь.

– Прости.

– Я не виню тебя, – прошептала она, чувствуя, как горло перехватывает от слез. – После стольких смертей, это было единственным выходом.

Отец вгляделся в ее лицо.

– Значит, ты знаешь и про графа Кроука?

– Знаю…

– Ну-ну, не стоит плакать, – теперь уже он сжал ее руку, делясь своим теплом. – Ты сильная, Юна, гораздо сильнее меня. Твой дед обязательно бы тобою гордился. Оба деда.

– Ты так думаешь?

Он улыбнулся:

– Я в этом уверен.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. И внутри Юны росло, ширилось как море, выходящее из берегов, удивительно теплое чувство. От него защемило в груди, а на глазах заблестели слезы.

Коротко выдохнув, Юна запрокинула голову, чтобы слезы не потекли по щекам.

– Спасибо, – кивнула отцу. – Мне нужно было это услышать.

И поспешила сменить тему, боясь, что сейчас окончательно разревется:

– Как ты себя чувствуешь?

– Вполне сносно, – усмехнулся бывший король. – Лучше расскажи, как ты добралась до Эрисхайма? Как он тебя принял? И где ты познакомилась с Огненным?

Юна опустила взгляд. Напоминание об Эрисхайме кольнуло стыдом. Что они скажут друг другу, когда снова встретятся? А в том, что встретятся – принцесса не сомневалась. Рано или поздно это случится. Дхиррайм не сможет вечно держать ее в этом замке.

– Это долгий рассказ. Давай прогуляемся? – предложила она, отбрасывая тревожные мысли. – Слуги сказали, здесь есть чудесный сад.

– Почему бы и нет? – согласился Ульрих, оглядывая пустые тарелки. – После такого сытного обеда я и сам непрочь ноги размять.

Сопровождаемые Авилиной, они прошли анфиладу комнат и оказались на широкой террасе. Мраморные ступени вели прямо в изумрудную зелень, устилавшую эту часть замкового двора. Вокруг пестрели пышные клумбы, усыпанные цветами. Над ними жужжали пчелы и носились крошечные птички с ярким оперением.

Небо над садом было необычайно высоким и чистым, ни единого облачка. Хотя солнце уже садилось за пики западных гор.

Юна отметила это мельком, не придавая значения. Ее больше занимало то, что она шла с отцом под руку, примеряясь к его неспешному шагу, а душу переполняли смешанные чувства.

Никогда прежде она так не ходила с отцом. Будучи королем, он держал обоих детей на расстоянии, не позволял проявления чувств ни им, ни себе. Однако Этану, как наследнику, доставалось больше отцовского внимания и одобрения.

Но теперь все изменилось. Этан больше не единственный сын и наследник. Теперь он обманщик, преступник, коварно захвативший трон. У бывшего короля есть лишь один ребенок – его незаконнорожденная дочь.

И все его внимание, вся любовь и тепло принадлежат только ей…