Пожиратель Чудовищ. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 39

Десять минут потратил на то, что просто сидел с закрытыми глазами, позволяя глазам отдохнуть, а мозгу — остыть. После чего встал, вышел из кабинета, предупредил Рахиру, что ухожу к Приоту и подтвердил, что в восемь часов мы встретимся в моём любимом ресторане форпоста «Свиное крылышко», и за оставшиеся пятнадцать минут, буквально перешагивая через особо неторопливых прохожих, добрался до большой библиотеки.

Старый учёный ждал меня в частном читальном зале, просматривая небольшой томик в старом кожаном переплёте.

— Добрый вечер, Приот, — поздоровался я, втискиваясь в двухсполовинойметровые двери.

— Добрый, Тим. Заприте за собой.

— Всё настолько серьёзно? — ухмыльнулся я.

— Более чем.

От тона старика у меня с губ улыбка ушла за мгновение. Я трижды провернул в замке ключ, после чего подошёл и уселся рядом с Приотом на пол.

— Что вы нашли?

— Вот.

Он положил на стол и пододвинул ко мне томик, который только что читал. После чего перелистнул его на разворот, полностью занятый детальным изображением какого-то драгоценного камня. Ромбовидный кристалл, мастерски нарисованный перьевой ручкой, с длинной ветвистой трещиной, проходящей от угла до угла камня, и будто бы запертыми внутри камня небольшими искорками.

— Что это?

— У меня есть веские основания думать, что это — то самое сокровище, которое выкрала с кряжа Пяти Великих Кантарика.

— И что в нём такого особенного?

— То, что этот камень — осколок Закона истинного бога.

Истинный бог, он же Байгу. Существо, завоевавшее мир, подчинившее себе все всех местных богов-Майигу и распространившее своё влияние на территорию всей планеты. Существо, чей Дар претерпел качественное изменение, став Законом.

Правда, я пока что не слишком хорошо понимал реальную разницу между двумя этими терминами. Но всё ещё было впереди и то, что собирался мне рассказать Приот, вероятно, приоткрыло бы завесу тайны над высшими уровнями развития монстров.

— Там много надо читать? — осторожно поинтересовался я, заглядывая на следующую после рисунка кристалла страницу. — Мне на сегодня, кажется, уже достаточно. И глаза от очков слезятся.

— Не слишком много, но я тебе, так и быть, расскажу, — улыбнулся старик.

— Святой человек! — удовлетворённо выдохнул я. — Я внимательно слушаю.

— Ты вроде как уже знаешь, что герои попадают в Тейю лишь из миров, где нет магии?

— Слышал такое, да.

— Так вот, это не совсем правда. В подавляющем большинстве случаев так и происходит и очень мало кто знает, что может быть иначе. Но случаются и аномалии, когда герои являются из миров, подобных Тейе, где есть магия и боги. Так вот в этой книге описан опыт одного героя, пришельца из такого магического мира. Более того, мира, уже, если можно так сказать, превзошедшего Тейю.

— Там уже был свой истинный бог? — догадался я.

— Да. И хотя я всем сердцем ненавижу империю за те методы, которыми она захватывает новые территории, прочтя эту книгу, я не могу не задуматься о том, что в далёком будущем это завоевание может обернуться благом. Мир, описанный здесь, куда более безопасный и открытый, чем Тейя. Монстров не истребили, но они были согнаны на отдельный материк, а вся остальная земля оказалась в полной власти человечества. Никаких диких земель, никаких волн монстров, никаких форпостов. Можешь себе представить?

— Вполне.

— Что? — старик на секунду аж замер, настолько мой ответ выбил его из колеи. Но потом до него всё-таки дошло. — А, точно, ты ведь тоже герой и на твоей родине нет ни богов, ни монстров. Для тебя скорее происходящее у нас на Тейе — какой-то кошмар. Ну а для меня то, что любой человек может свободно отправиться в другую страну к кому-нибудь в гости или полюбоваться достопримечательностями — это уже чудо. Но на самом деле, если написанное в этой книге правда, то избавление от угрозы монстров — это так, малость. Куда важнее то, что мир истинного бога становится «открытым». Миры, где уже появились свои истинные боги, могут связываться между собой прямыми магическими порталами, их жители могут перемещаться от мира к миру, торговать, обмениваться знаниями и опытом! Это ли не чудесно⁈

— Прости что тебя перебиваю, но, как бы это ни было чудесно, прямо сейчас меня это мало интересует. Как занимательный факт — замечательно, но я бы хотел услышать в первую очередь про кристалл Закона.

Приоту явно не понравилось, что я его так бесцеремонно прервал. Но стариком он был здравым и также понимал, что я пришёл на встречу не ради мечтаний.

— Да, хорошо. Герой, автор этой книги, описывает одно из самых драгоценных сокровищ того мира — осколок Закона истинного бога. В отличие от Дара Майигу, Закон может существовать вне тел бога и его последователей и, в частности, конденсироваться в кристаллы.

— Ближе к делу, — прервал я его. Бо́льшая часть того, что он собирался мне рассказать о свойствах Закона, уже скорее всего была мне известна в той или иной степени. — С чего вы решили, что сокровище, украденное Кантарикой — это именно такой осколок?

— Я не уверен на сто процентов, — покачал головой Приот, — но шансы на это велики. Во-первых, в мире в принципе существует очень мало такого, что Пятеро Великих могут назвать сокровищем. Человеческие артефакты их не интересуют, то же самое с оружием, созданным из тел убитых Майигу, и с самими этими останками. Во-вторых, чтобы сокровище могло быть украдено Кантарикой, оно должно быть относительно небольшого размера. Осколки Закона, согласно книге, варьируются по размеру от пары сантиметров до полуметра. В любом случае это совсем немного и даже обычный древесный медведь смог бы его унести. В-третьих, размеры и мощь Кантарики. Даже если предположить, что она стала Нейрагу, для её вида это всё равно редчайшая аномалия, необъяснимая никаким образом. Но осколок Закона, содержащий в себе огромную мощь истинного бога, вполне мог бы повлиять на неё и заставить вырасти сверх всякой нормы.

— Звучит убедительно, но это по-прежнему может быть какой-нибудь похожий по свойствам артефакт.

— Какой? — Приот улыбнулся. — Вы, герои, почти все совершаете одну и ту же ошибку. Магия — действительно чудесная сила, и разнообразие Даров даёт нам огромный арсенал возможностей. Но у магии есть свои правила. Мы смогли создать такие вещи как установка межмирового переноса или твой амулет-переводчик, но это не значит, что мы способны создать вообще что угодно. Как минимум, учёные всех стран до сих пор бьются над главной проблемой магической науки: сохранение энергии. Ни один артефакт не может работать автономно. Им всем нужна регулярная подзарядка руками магов. И даже Майигу, помогающие нам в этих исследованиях, не могут ничего с этим сделать. Кантарика не обладает собственной маной, она пока что не Майигу. Так что украденное ей сокровище, если это что-то обычное, должно было давным-давно выйти из строя.

— Есть же Фирсторн, — парировал я. — Он мог бы заряжать её сокровище. Она — его любимица, к тому же с Пятью Великими они в контрах и он мог бы делать это банально из вредности, чтобы их позлить.

— Я об этом подумал. Потому и сказал, что не могу быть уверен в своих словах на сто процентов. Но что если взглянуть на ситуацию с точки зрения самого Фирсторна? Как и большинство Майигу диких земель, он хладнокровен, жесток и расчётлив. Если бы он узнал, что у Кантарики есть какое-то особенное сокровище, ценное даже для Пяти Великих, на мой взгляд он куда скорее забрал бы его себе, а не оставлял у своей питомицы. Злость Пяти Великих он бы вызвал в любом случае, к тому же получил бы ценную вещь. Так что тут два варианта: либо Фирсторн не может использовать сокровище, либо не может его отобрать у Кантарики, не убив её. Ну, либо и то, и другое. И, опять же, осколок Закона вполне может подходить под оба эти варианта.

— Но вы не уверены.

— Ни в чём нельзя быть уверенным, — философски ответил Приот. — Я, на самом деле, даже не думал о Кантарике, когда взялся читать эту книгу. Но меня давно мучал вопрос: как такое возможно, чтобы обычная древесная медведица, которые, если не становятся Майигу, даже до уровня пятой ступени редко добираются, получила такую мощь? И описание осколка Закона заставило что-то щёлкнуть в голове. Считай это опытом, или интуицией старого исследователя, но мне всё-таки кажется, что тут я не ошибся.