Ружемант (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 34

Я чувствовал каждый снаряд, чувствовал, как становлюсь единым целым с новым оружием. Остроконечные, блестящие отделкой стальные болванки ужом впивались в мясистые бронетела, чтобы дать свободу…

Оружию…

Рвать, драть, ломать!

Хотелось вырвать их стволы, присвоить, сделать собой. Патроны вместо крови, жар огня вместо воздуха!

Тягучий едкий запах пороха заполнял легкие. Вспомнились тройняшки. Радость побед, джойстик в руках, хруст закусок у самого уха.

За улыбку каждой девчонки, что сегодня не сможет встать, я вознес опустошенную от боезапаса башню, словно молот.

И тогда противник дрогнул.

Я чувствовал себя диким медведем. Звериное нутро покидало из меня с каждым ударом. Азарт, горячка боя, кураж и желание дорваться до сокровенного медленно гасли в моей душе.

Огромная туша издохшего шагохода скрипела под моим натиском, я драл броню, словно шкуру. Под толстым слоем пряталось сокровенное. Оружие.

Выдохнул, возвращая контроль над телом и светлый разум. Знал, что смотрят. Девчонки этой воинской части видели многое, но такое даже им было в новинку.

Выдохнул еще раз. Страшно оборачиваться, зная, что отныне будут смотреть как на необузданного зверя.

Осторожно взяли за руку, нежно потянули. Я обернулся и увидел Белку. Кровоподтек на щеке, красивое нагое тело пачкали отметины ссадин и синяков.

Тройняшки, чумазые, словно чертята, прижались ко мне всей своей сворой. Ната быстро одолела нерешительность, взяла пример с остальных.

Я ждал ненависти и злобы. Ждал страха и отчаяния. Они же смотрели на меня как на того, благодаря которому они встретят завтрашний рассвет.

Влада бежала в нашу сторону. Во всеоружии, конечно же, обвешанная стетоскопами или чем там еще пользуются врачи. Тяжелый, неподъемный сундук аптечки казался в ее руках пушинкой.

Слезы и плач. Из этой ночи вырвались не без потерь.

Языки пламени лизали ночную мглу, словно в желании прогнать ее прочь. Дымили десятки, если не сотни корпусов нападавших.

По лицам девчат я видел: такой натиск они выдержали впервые. Если это всего лишь прорвавшиеся, то что же тогда творится на передовой фронта?

Командующую искали. Ждали, когда она в своей незабвенной манере явится воочию. Хотели приказов.

Ее не было. В памяти осталось лишь то, как артиллерийский удар похоронил ее с теми, кто не успел выбраться из казарм.

А еще Айка…

Айка, говорившая ее голосом. Девчата оставили меня в покое, занявшись разбором завалов и ранеными.

У меня не было сил. Сел наземь, привалился к торсу разорванного пополам «Дракона». Моих рук дело? Вспомнить бы…

— Лавры всеобщего героя не жмут, рядовой?

Я вздрогнул, медленно обернувшись. Айка прислонилась спиной к останкам стального чудовища.

— Двадцать пятый уровень? Быстро ты.

— Что это было?

— Ружемантский раж? Зверский азарт? Ты поверишь, если я скажу, что не знаю?

Помолчали.

— Ты был похож на великана.

Не сразу понял, переспросил. Лже-Бейка повела плечами. Случившееся даже для нее было в новинку.

— Ты как будто бы вырос в пять-шесть раз. По крайней мере, нам так всем казалось. Помнишь, что было потом?

— Смутно.

Она кивнула. В супе воспоминаний плавали лишь отрывки: улыбки девчонок, разорванная в клочья сталь. Желание слиться с оружием, быстро сменившееся другим. Самому стать оружием.

— Ружеманты прошлого так не умели.

— Даже тот, который… Цезарь?

Бейка призадумалась, ответила не сразу.

— Может быть, если только он. О нем осталось слишком много легенд, чтобы воспринимать каждую из них на веру. А ты… ты оставался собой и был огромен. Мы все застыли — то ли в изумлении, то ли в мороке.

Никто не стрелял, когда меня настигло помутнение: ни свои, ни чужие. Это я помнил хорошо, теперь получил ответ почему. Посмотрел на свои руки, словно на них осталась пыльца прежней мощи. Ничего. Покачал головой.

— Я бы прямо сейчас уволокла тебя в лабораторию. И изучала бы вместе с Владой. Ты уникум, Макс. Рядовой-икс, Человек-Пушка! Называйся как хочешь. Главное, плащ не надевай. Тебе не к лицу.

Ее лицо оказалось в опасной близости от меня. Смотрела мне в глаза, я чувствовал ее горячее дыхание. Лишь слабость, снедавшая изнутри, не позволила дать волю рукам.

— А что… — сглотнув, спросил я. — Что было еще?

Командующая неохотно отстранилась. На миг показалось, что устыдилась самой себя: по красивому Айкиному лицу, в котором все больше и больше проявлялось Бейкиных очертаний, пробежал румянец.

— Ты крушил и ломал. — Она обвела ладонью то, что нас окружало. — Ловил самоубийственные сферы, словно мячи. Лупил оторванной башней танка как молотом. Давил шагоходов, как жуков. Для тебя поле беспощадной битвы было не более, чем песочницей. Разъяренный малыш, недовольный тем, как пошла игра, давит непослушные игрушки.

А они не отвечают, хотела добавить она, но не стала.

— Я помню, что ранили Белку, а потом… вот это вот все.

Снова кивнула.

— Потому и уникум, Максим. Думаешь, ты первый в мире ружемант, испугавшийся за жизнь дорогого ему человека? У других на глазах разрывало всех. Друзей, возлюбленных… детей. А мощь показал только ты.

— А если…

Она приложила палец к губам, велев заткнуться. Когда говорит командующая, никаких «если» не существует.

— Я знаю, о чем ты думаешь. А еще можешь попросить свою ИИ-девочку, и она расскажет, что ты на грани истощения. А мы точно не знаем, что спровоцировало в тебе этот взрыв: эмоции, просто защитный механизм? Все и сразу, рядовой? Потому я бы не надеялась, что твое тело сможет пережить второй всплеск. По крайней мере, прямо сейчас. Потерять тебя сейчас было бы попросту больно…

Она гладила меня по волосам. Женская, почти материнская ласка убаюкивала — я лишь чудом не провалился в сон.

— О том, что случилось сегодня — рот на замок, рядовой.

— Шила в мешке не утаишь…

Девчата, которые не болтают, виделись мне нонсенсом. Бейка была согласна.

— На них я найду управу. Ты не из хвастливых, но знай: едва кто прознает о том, что ты сотворил, тебя захотят видеть не здесь.

— И вы меня так запросто отдадите?

— Мое влияние не безгранично, Потапов. И даже мне придется признать, что способный превращать целое воинство в груду мусора боец уместней на фронте, нежели в заградотряде.

— А вы? Что с вами? Я помню, что вас завалило — там!

Кивнул на развалины казарм. Они хрустели сыпящимися обломками, словно тех, что уже есть, было недостаточно.

— А теперь вы… Айка…

— Удивлен?

Бросил на нее взгляд. Не удивлен. Скорее, просто охренел…

— Айка — вместилище. Теперь понимаешь, почему она мой заместитель?

— И что теперь будет? Переродитесь в ней?

— Не пори чепухи. Пройдет еще час, от силы два — и Айка вновь станет собой. Эта девочка — мой второй шанс хоть ненадолго, но удержать все на плаву.

— А вы… — посмотрел в сторону порушенных казарм. Командующая в теле Айки лишь махнула рукой.

— Восстановлюсь. Дня через два, может, три.

— Вы не человек.

Не спросил, констатировал. Бейка пожала чужими плечами.

— А надо им быть? Лучше не отвлекайся, рядовой, у меня есть для тебя задание.

Резко изменила тон. Сгинула влюбленная девчонка, ее место заняла командующая воинской частью.

— Еще немного посюсюкаться с Хроми?

Сказал и вспомнил, что без чародейки, вероятно, мы бы не продержались так долго. Стало стыдно, прикусил язык.

— Сколько ты здесь, Потапов?

— Не знаю. Наверное, недели две, я не считал…

— Тебя не удивляет, что за все прорывы, которые ты видел, не было ни одного человека?

А ведь она в самом деле права. Сплошные беспилотники…

— Царенат бережет людей. Своих людей, запомни это, прежде чем решишь сдаться в плен. При любых раскладах не советую становиться пленником. Но мы не об этом. В наших рядах завелась крыса.