Ружемант (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 18

Может, поэтому у Айки не остается денег на починку телевизора?

После нее меня занесло в комнату девчонки, имя которой я не запомнил. Разговорам она предпочитала сон — не могу сказать, что винил ее.

А потом были те самые лоли-тройняшки, что с пулеметом. Комнату им выделили одну на троих, решив не разделять.

Они оказались вовсе не детьми — представительницы редкой народности низкоросликов — кендеров. Юно, Сано и Старшенькая. Последняя была самой крохотной из них, но на два года старше меня самого.

Правду говорила Бейка — она коллекционер.

Я их интересовал как развлечение, только непривычного мне толка. Вручили джойстик, включили телевизор и с упоением смотрели, как я одолеваю один непроходимый уровень за другим.

Почуял себя стримером с твича.

А сегодня Бейка встретила меня почти у порога их комнаты. Благо, что в этот раз не поджидала прямо у коек. Девчата облепили меня, словно мухи: я казался им могучим великаном, благородным защитником и прекрасной подушкой.

— Танцуй, Потапов!

Увидел в ее руках конверт и чуть не заплакал. У бюрократии этого мира нет ни конца, ни края!

В этот раз я ошибся — письмо от Инны. Почему командующая вдруг взяла на себя обязанности почтальона, она предпочла умолчать. Удаляясь и стуча каблуками по коридору, велела мне свериться с расписанием и спешить в следующую комнату.

А еще сказала, что сегодня мне полагается выходной. Поденную мне не заплатят, но я могу валить хоть к черту на кулички.

Автобус до города в десять.

Ириска прекрасно изображала из себя живую. Появилась, сладко потягиваясь и зевая, когда мне захотелось узнать время.

Пять утра.

До подъема еще ровно час. Есть время и письмо почитать, и перетащить сумку с вещами к… кто у нас там следующая девочка на ночь?

— Владислава Сафронова. — ИИ, натянув на нос невесть откуда взявшиеся очки, сверилась со списком. Если бы Белка не прихватила меня раньше остальных, сегодня бы я спал вместе с ней.

Бейка в наказание заставила ее ждать еще две недели, когда вновь будет ее очередь.

Я потянул на себя рукоять комнаты Влады — в ноздри ударил дивный дух освежителя.

Стерильной чистоты здесь не было, но и такого беспорядка, в котором обитала Айя, тоже не наблюдалось. Как не наблюдалось и самой Влады. Интересно, где она может быть? Вспомнилась знакомая врачиха из прошлой жизни: частенько оставалась ночевать на работе. Чую, это профессиональное.

Ладно, разберемся потом. Сорвал полоску конверта, привалился к подоконнику. Кошкодевочка из дома ждала моего скорейшего возвращения.

К слову, так ведь и не спросил Бейку, на сколько я тут застрял. Во вторую мировую долг родине могли отдать кровью. Первое ранение — и прощен.

Здесь, чую, такого не предвидится.

Почему-то представлялась Инна, с коленками забравшаяся на табурет, старательно выписывающая каждую буковку. Раскачивается хвост, дрожат нежные ушки.

Писала о том, что ведет себя хорошо, учится, как я ей и велел — а я ей велел? — и не своевольничает. Ведет список трат. Страшно по мне скучает.

— Письмо от любимой девушки?

Я и не заметил, когда Белка успела выйти из комнаты. Зевала, потирая глаза. Майка, бесшовные трусики-шорты. Не удивлюсь, если кто-то спит в пижамках. Я отрицательно покачал головой, она привалилась рядом. Ириска сказала, что до общего подъема еще полчаса. Белка без спроса пробежала глазами по строкам, но ничего не сказала. Я заспешил свернуть лист письма, спрятал в карман. Хотел полюбоваться Белкой в рассветных цветах. Не видел ее с тех пор, как провел с ней ночь. То ли нарочно избегала меня, то ли…

— Сегодня ты у Владки? — Она кивнула на дверь.

Отрицать не было смысла. Девчонка вздохнула своим грустным мыслям, ведь сегодня должен был быть ее день.

Я взял ее за подбородок, чуть приподнял, посмотрел прямо в глаза.

— Знаешь, нам ведь не обязательно видеться только тогда, когда наступает очередь. Можем и просто так.

— Можем и просто так… — неуверенно и в такт мне повторила она.

Идея тотчас же посетила мою голову.

— Знаешь, у меня сегодня выходной. И скопилось немного денег, а винтовка… ты ведь говорила, что оружие покупаем на свои? Не хочу оказаться на посту с одним лишь пистолетом. Хочешь, съездим вместе?

Она уставилась на меня с прищуром, будто проверяя, не смею ли я издеваться над ней? Ириска уже прокладывала маршруты от одного магазина к другому. Кажется, в ее алгоритм закралась ошибка: я сказал «оружие», а она зачем-то спешила подсветить точкой пончиковую и магазин летней одежды…

— А ты правда будешь со мной? Весь день?

— Только вечером вернусь к Владе, — кивком указал на дверь за ее спиной. — Иначе Бейка снова плакать будет.

Белка усмехнулась по-доброму и счастливо.

— Я согласна! Вот только… — Она на миг поникла и тут же оживилась. — Нет, ничего. Мне только надо кое-какие дела сдать…

Я пожал плечами, автобус-то все равно в десять. Белка же пылала каким-то по особенному счастливым огнем.

Как мало нужно для радости.

— Без пятнадцати десять встретимся на автобусной остановке, идет? — тут же подмигнула она.

Я согласился. На миг она вдруг рухнула в мои объятия, заставила себя обнять. Будто хотела быть бесконечно маленькой и хрупкой в моих руках. В таком состоянии я не посмел у нее спросить, где Влада, но Белка будто читала мысли.

— Я видела ее на кладбище. Это прямо за стрельбищем, из моего окна видно.

— На кладбище?

— Ну да, — помрачнев, отозвалась девушка, обняв саму себя за плечи. — Не у каждой из нас есть родственники, к которым можно вернуться. А потому… вот здесь. Разве ты не знал?

Я не ответил.

Ириска уже прокладывала туда маршрут.

На кладбище, как всегда, было тихо, мирно и сыро. Даже на произвольном, из крестов и могильных досок.

Сколько идет война? Я не знал. Но если чудища, вроде «Дракона» заглядывали сюда хоть раз в неделю, то через год оно должно было превратиться как минимум в футбольное поле.

Здесь же было с полтора десятка могилок.

Цветы, плетенные вручную венки, никаких оград.

Последнее пристанище тех, кто стоял на страже мирной жизни до последнего.

Влада в самом деле была здесь. Ей не было дела до подъема: свой распорядок, свои занятия. Судя по всему, до здорового сна ей тоже дела не было, а жаль. Меньше всего мне хотелось оказаться на операции у зевающего хирурга.

Голову покрывал желтый, с деревенскими узорами платок. Измазанные в грязи перчатки, зеленый холщовый фартук. Сейчас Влада меньше всего походила на врача.

— Рядовой ружемант! — Кажется, она удивилась моему визиту. Выдохнула, встала, отряхивая колени.

— Вижу, вы чтите не только покой больных, но и храните его для мертвых, товарищ врач.

— Мертвые, живые… Все они попадают ко мне. И в первый, и в последний раз.

Я посмотрел ей в глаза. Очи врачихи сверкнули неестественной, синеватой дымкой.

А она умеет нагнать жути.

— Уже успел перенести вещи в мои апартаменты? Не стесняйся, располагайся как будет удобно, я редко там появляюсь. Отсюда спешу в кабинет, там же иногда и сплю. Сюда прихожу… встретить утро и отдохнуть.

Никогда не считал уборку могил важнее утреннего сна, но спорить не стал. Да и я здесь за другим.

— Ты что-то хотел, сероглазый?

Ее бархатный голос сводил с ума. Томный, глубокий, женственный. В отличие от остальных девчонок, у Влады был опыт общения с мужчинами. И наверняка еще какой…

Я опустился на лавочку, предложил сесть и ей: в ногах правды нет.

— Почему Бейке так… важно, что я ружемант?

— О, я ждала, что ты об этом спросишь. Рано или поздно должен был. Ты последний, сероглазый. Уникальный экземпляр, легендарная редкость.

— Прям-таки уж и последний?

— Может быть, не в мире, но в России так точно. Бейка уже говорила, что она коллекционер?

Я кивнул.

Влада сняла перчатки, выдохнула, запрокинула голову. Ухмыльнулась.