Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США - Кэшин Джоан Э. - Страница 6

Гендер тоже играл важную роль в том, как южане распоряжались отдельными ресурсами. Начиная с детства, они усваивали мысль, что у мужчин и женщин разное предназначение. Мальчики учились охотиться, рыбачить, ездить верхом и стрелять; девочек обучали кулинарии, шитью и ведению домашнего хозяйства. Во взрослой жизни, как это бывает во многих культурах, четкая гендерная дифференциация прослеживалась в подходе к материальным ресурсам. Каждый пол специализировался на своей группе этих ресурсов, хотя и мужчины, и женщины владели базовыми навыками, необходимыми в домашней жизни. Мужчина принимал большинство важных решений, и предполагалось, что женщина будет их выполнять. Взамен за это она получала защиту. Женщины, которые не могли принять такое распределение ролей, покидали регион, как это сделали Сара и Анджелина Гримке из Южной Каролины, которые переехали на Север и занялись общественным активизмом[34].

Благодаря многолетнему общению местные жители знали друг о друге практически все. Большинство белых южан очень заботились о том, что о них думают соседи. И мужчины, и женщины не лезли за словом в карман, если они чего-то не одобряли. Врач Харди Утен назвал молодых людей, собиравшихся в баре города Лондесборо, штат Алабама, чтобы выпить и поболтать, «сплетниками в худшем смысле этого слова». Женщины обсуждали между собой слухи о недостойном поведении кого-либо, и последствия этого могли быть самыми серьезными. Жительница Техаса Элизабет Клэри предположила в разговоре с сестрой, что их соседка из округа Граймз была неверна мужу. Когда этот слух распространился по окрестностям, местная методистская церковь начала собственное расследование. Ни мужчины, ни женщины не хотели подвергаться неодобрению общества. Хозяйка плантации Энн Гейл просила своего сына никому не рассказывать, как она отзывалась в кругу семьи о некоторых неприятных родственниках, потому что «ужасно боялась, что <ее> будут обсуждать»[35].

Когда случалось несчастье – например пожар – ожидалось, что на помощь пострадавшим придут все. В многих сообществах существовали добровольные пожарные бригады, однако стоило начаться пожару, как все, от мала до велика, бросались его тушить. Иногда в качестве сигнала тревоги трубили в рог. Когда в Александрии, штат Виргиния, загорелась столярная мастерская, остановить распространение огня пожарным помогали местные жители. Время от времени пожары случались на огромном болоте Грейт-Дисмал, расположенном на границе штатов Виргиния и Северная Каролина. Пламя распространялось на территорию обоих штатов, уничтожая на своем пути дома, деревья и изгороди. У местных жителей были все основания бояться пожаров. Зачастую причиной возгорания был удар молнии. В сельской местности огонь мог распространяться очень быстро[36].

В жизни большинства белых жителей Юга местные институты играли куда более важную роль, чем федеральное правительство. Самым заметным представителем федеральной власти был, судя по всему, почтмейстер. Но даже его функцию иногда брали на себя местные жители, самостоятельно доставлявшие почту своим соседям. Представителя Федеральной службы переписи населения, который раз в десять лет объезжал окрестности, согласно закону, назначали из числа местных жителей. Что касается укомплектованной представителями городского управления судебной власти, то этих представителей все отлично знали – поскольку пересекались с ними в тавернах, на мельницах и в частных домах. В случае преступления, будь то недостойное поведение, пьяная выходка, кража, нападение или убийство, свой вердикт выносили именно они[37].

Разумеется, в любом округе, поселке и городке имелись случаи пренебрежения этим духом общинности. В любом сообществе имелись свои примеры соперничества, мелочности и жестокости: белые южане порой вполне могли критиковать, осуждать и порицать своих современников. Время от времени проступали на поверхность классовые различия, от которых невозможно полностью избавиться. В Миссисипи фермеры выкрикивали оскорбления в адрес белых женщин, если те ехали в роскошном экипаже, и белых мужчин, если те были одеты слишком нарядно. Не каждый плантатор утруждал себя тем, чтобы скрывать свое презрение по отношению к рабочему классу. Бывший раб Роберт Уильямс вспоминал, что когда к его хозяину Клинтону Клэю приходили белые бедняки, то их заставляли входить через черный вход. Тех, кто нарушал невидимую границу между черными и белыми, ждало самое суровое наказание. В Северной Каролине белым беднякам запрещалось обмениваться вещами с рабами. Если белого ловили на попытке такого бартера, то местные плантаторы объединялись, чтобы заставить его продать землю и уехать, угрожая в случае неповиновения смертью. Ренегатам наподобие Сары и Анджелины Гримке, Уильяма Г. Брисбейна и Джеймса Г. Бирни, открыто критиковавшим работорговлю, приходилось уезжать на Север – своей волей или по принуждению[38].

Дух общинности, свойственный белым жителям Юга, имел много материальных проявлений – в том числе и в виде еды. Юг был богатым аграрным регионом со множеством процветающих ферм и плантаций, где в лугах паслись коровы и свиньи, во дворах квохтали куры, в реках плескалась рыба, а в лесах обитало множество дичи. Большинство плантаторов питалось лучше, чем средней руки рабовладельцы, а у тех, в свою очередь, был более разнообразный рацион, чем у большинства фермеров, однако подавляющая часть жителей региона так или иначе не испытывала проблем с едой. Типичные южные блюда подразумевали высокое содержание белка, соли и сахара. Еду считали важным ресурсом, который нужно беречь. Врач Уиллис Лиа жил в бревенчатом доме и с гордостью писал своему брату, что живет хорошо, питается хорошо и его семья здорова. Хороший аппетит и обильная пища – это важная составляющая хорошей жизни, отмечала Матильда Финли из Алабамы[39].

Как и во многих других обществах, за приготовление еды большей частью отвечали женщины. На Старом Юге это относилось к женщинам любого социального положения – от жены фермера до владелицы плантации. Элиза Робертсон из Луизианы, жена плантатора, умела делать сыр, заготавливать сухофрукты, варить варенье из арбуза и набивать колбасы, хотя в большинстве богатых домохозяйств тяжелую работу на кухне выполняли рабы. Белые женщины бережно относились к своим кулинарным познаниям. У мужа Марты Динсмор из Кентукки было одиннадцать рабов, но на протяжении почти тридцати лет она вела кулинарные книги, в которые вкладывала засушенные растения, вырезки из газет и рецепты от родственников. Кроме того, у женщин были церемониальные обязанности. Старшая из присутствующих на трапезе женщин, будь то мать или старшая дочь, садилась во главе стола[40].

Белые мужчины также работали по хозяйству. Фермеры и мелкие рабовладельцы трудились в полях: весной сеяли, летом ухаживали за посевами, осенью собирали урожай. Некоторые плантаторы проводили у себя сельскохозяйственные эксперименты, стараясь вывести и вырастить различные виды бобовых. Большинство мужчин с детства умели охотиться и рыбачить. Фермеры отправлялись на охоту, чтобы разнообразить свой стол. Адвокат Макски Грегг занимался охотой ради удовольствия и провел в компании приятелей на побережье Южной Каролины немало часов. Другой обитатель этого штата, плантатор Томас Чаплин, тоже любил природу и приносил к семейному столу с рыбалки окуней, кейпкодского карася и речного горбыля[41].

Большинство белых южан охотно делились пищей с близкими и друзьями. Мужчины дарили друг другу рыбу, инжир и другие продукты для общего стола, пусть иногда это было связано с материальными затруднениями. С. Р. Эгглстон из Ричмонда отправил своим родственникам в округ Клейборн, Виргиния, бочонок муки, бочонок сельди и связку фруктовых саженцев. Женщины также обменивались съедобными подарками, вручая кофе за яйца. Подруги тоже проявляли щедрость. Кезайя Бривард, хозяйка плантации из Южной Каролины, испекла для свадьбы своей соседки особый бисквитный торт, несмотря на то что жених той пришелся ей не по нраву[42].