Язык тела - Фаст Джулия - Страница 29
- Предыдущая
- 29/38
- Следующая
–Я знаю Ливию и ее родителей, – сказал он директору. – Она хорошая девочка. Я уверен, во всем этом есть какая-то ошибка.
–Если есть какая-то ошибка, – с тревогой сказал директор, – буду рад ее исправить. За дверью тридцать матерей жаждут моей крови, но я сам расспрашивал этого ребенка, и если я когда-либо видел написанную на лице вину, то это именно тот случай – она даже не могла встретиться со мной взглядом!
Джон с облегчением вздохнул и с большой осторожностью, поскольку сам был новичком в этой школе и сам «ходил на цыпочках», объяснил директору некоторые основные моменты культуры пуэрториканцев.
– В Пуэрто-Рико хорошая девочка, – объяснил он, – никогда не встречается глазами со взрослыми. Тем самым она проявляет уважение и послушание. Для Ливии было так же трудно посмотреть вам в глаза, как плохо вести себя или как ее матери прийти к вам с жалобой. В нашей культуре для уважаемой семьи именно такое поведение является неприемлемым.
К счастью, директор оказался человеком, умеющим признать свою неправоту. Он пригласил войти Ливию, ее родителей и многих шумливых соседей и опять обсудил проблему. В свете пояснений Джона Флореса стало понятно, что Ливия избегает смотреть ему в глаза не из-за непослушания, а из-за врожденной скромности; то была не скрытность, а робость. И во время этой встречи, когда родители расслабились, он понял, что Ливия действительно является кроткой и мягкой девочкой.
Результатом всего инцидента явилось установление более глубоких и осмысленных отношений между школой и коммуной – но это уже другая история. Здесь же особенно интересно ошибочное мнение, которое возникло у директора. Как он смог так явно неверно интерпретировать все сигналы поведения Ливии?
Ливия языком тела говорила: «Я хорошая девочка, я уважаю вас и школу. Я слишком уважаю вас, чтобы отвечать на ваши вопросы, слишком уважаю, чтобы встречаться с вами глазами с бесстыдной смелостью, слишком уважаю, чтобы защищать себя. Но, конечно, уже само мое отношение скажет вам об этом».
И разве можно было перевести это ясное сообщение так: «Я не повинуюсь вам. Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я не буду смотреть вам в глаза, поскольку я – лживый ребенок. Я буду хитро уходить от ваших вопросов»?
Конечно же, все дело в различии культур. В разных культурах разные обычаи и, конечно же, разный язык тела. Одни и те же взгляды могут иметь разный смысл, да и сами взгляды различаются.
Например, в США предполагается, что мужчина. не должен смотреть на женщину в течение сколько-нибудь длительного промежутка времени, если она не дает ему разрешения сигналом языка тела – улыбкой, взглядом, или прямой встречей с ним глазами. В других странах справедливы другие правила.
В США, если женщина смотрит на мужчину слишком долго, она должна быть готова к тому, что он с ней заговорит. Ее сигнал означает: «Я заинтересована, вы можете ко мне приблизиться». В латиноамериканских странах, несмотря на допустимость более свободных движений тела, такой взгляд мог бы явиться прямым приглашением к физическому приставанию. Отсюда ясно, почему такая девочка, как Ливия, не смотрела директору в глаза.
Вновь возвращаясь к нашей стране, можно еще отметить, что двое мужчин не должны смотреть друг на друга более краткого промежутка времени, если они не имеют намерения подраться или вступить в близкие отношения. Любой мужчина, смотрящий на другого слишком долго, смущает и раздражает его, и тот начинает думать, что от него чего-то хотят.
И еще один пример строгости правил того, как можно или нельзя смотреть на других людей. Если кто-нибудь пристально смотрит на нас и мы «ловим» смотрящего на этом пристальном взгляде, он должен отвести свой взгляд первым. Если он не отводит свой взгляд, когда мы это видим, мы чувствуем неудобство и понимаем: что-то не так. И опять у нас возникает смущение и раздражение.
В попытке понять, как же работают эти правила при визуальной коммуникации, доктор Герхард Нильсен из Копенгагена проанализировал «взгляды» субъектов в своих исследованиях, рассматривающих вопросы самоконфронтации. Чтобы выяснить, как долго и в каких ситуациях интервьюируемые люди смотрят на интервьюирующего, он снимал интервью на пленку и демонстрировал их много раз на малой скорости. Не имея понятия, как долго один мужчина может смотреть на другого во время интервью, он был удивлен, обнаружив, насколько короткими оказались эти взгляды. Человек, смотревший на интервьюирующего дольше всего, был занят этим около 27% времени. Меньше всего смотрел на интервьюирующего человек, который на протяжении 92% времени отводил взгляд в сторону. Половина интервьюируемых смотрела в сторону ровно половину времени, затраченного на интервью.
Доктор Нильсен сделал вывод: если люди много говорят, они очень мало смотрят на своих партнеров; когда много слушают – много смотрят. По сообщению Нильсена, он ожидал, что люди смотрят на других больше, если их больше слушают, но, к своему удивлению, обнаружил, что те, кто говорит больше, смотрят меньше.
Согласно исследованиям Нильсена, когда люди начинают говорить, они смотрят сначала мимо своих партнеров. «Существует точное расписание, поясняет он, – тонкий хронометраж времени, отводимого на говорение, слушание, „смотрение“ на человека и мимо него». Большая часть людей смотрит в сторону либо непосредственно перед разговором, либо после начала одного из каждых четырех своих высказываний. Некоторое число людей отводит взгляд в начале половины своих высказываний. Заканчивая говорить, половина людей смотрит на своих партнеров.
Касаясь причин того, почему столь многие стремятся не встречаться взглядами со своими партнерами во время разговора, доктор Нильсен высказывает мнение, что таким путем они стремятся не отвлекаться.
В другом исследований, выполненном доктором Ральфом В. Экслином из Университета Делавэра, участвовали 40 мужчин и 40 женщин, все они были первокурсциками и второкурсниками. В исследовании мужчина интервьюировал 20 мужчин и 20 женщин, а женщина проводила интервью с другими двадцатью лицами каждого пола. Половина студентов опрашивалась обоими интервьюирующими на интимные темы, о планах, надеждах, о нуждах, потребностях и страхах. Другую половину расспрашивали об их интересах на отдыхе, о чтении, кино и спорте.
Доктор Экслин обнаружил, что, если студенты расспрашивались по личным вопросам, они не смотрели на интервьюера так часто, как делали это при опросе на темы отдыха. Однако женщины в обоих типах интервью смотрели на интервьюирующих чаще, чем мужчины.
В описанном и других аналогичных исследованиях выяснилось: если кто-то смотрит в сторону, когда говорит, в общем случае это означает, что его объяснения предназначены и ему самому, поэтому он не хочет, чтобы его прерывали.
Стыковка своего взгляда со взглядом собеседника, когда делается пауза, была бы сигналом к перебиванию. Если же говорящий делает паузу и не смотрит на партнера по разговору, он имеет в виду, что еще не закончил. Он дает сигнал: «Вот что я хочу сказать. Что вы ответите?»
Если вы смотрите в сторону от человека, который говорит вам, а вы слушаете, это является сигналом: «Я не полностью удовлетворен тем, что вы говорите. У меня есть некоторые возражения».
Если вы смотрите в сторону, когда говорите, это может означать: «Я не уверена том, что я говорю».
Если вы смотрите на говорящего, пока слушаете, то даете сигнал: «Я согласен с.вами», или «Мне интересно то, что вы говорите».
Если вы говорите и смотрите на слушателя, это может означать: «Я уверен в том, что говорю».
В. подоплеке уведения взгляда в сторону от вашего партнера есть также элементы утаивания. Если вы смотрите в сторону, пока он говорит, вы подаете сигнал: «Не хочу, чтобы вы знали, что я чувствую». Это особенно справедливо в том случае, когда партнер настроен к вам Критически или оскорбляет. Здесь есть что-то Похожее на страуса, прячущего свою голову в песке. «Если я вас не могу видеть, вы не можете причинить мне вред». Именно по этой причине дети часто отказываются на вас смотреть, когда вы ругаете их.
- Предыдущая
- 29/38
- Следующая
