Солнечный луч. На пороге прошлого - Григорьева Юлия - Страница 25

– Так принято в их мире, – ответил Танияр на вопрос кийрама и сразу сменил направление разговора: – Идем, посмотрим, что там за дальними столбами. Ашити, – теперь он обернулся ко мне, – от ягиров ни на шаг. Можешь сходить прямо, там мы уже были. Магистр, вы тоже остаетесь с дайнани.

– Я понял, государь, – кивнул Элькос.

– И я поняла, милый, – заверила я.

Семь ягиров и кийрамы ушли с дайном и Улбахом, мне остались восемь воинов, плюс магистр и, плюс, Ветер, которого успели выпрячь из повозки. Так что защищена я была настолько, что даже на миг ощутила себя заключенной в крепости. Впрочем, я преувеличиваю… да попросту брюзжу. Конечно, мне хотелось бы идти свободно, и для охраны хватило бы и Элькоса с Бериком, ну, еще Ветра. Однако место, где мы находились, к праздной прогулке не располагало. Да и жаловаться я не намеревалась, забота мужа была мне приятна.

А еще спустя минуту я, наконец, огляделась. От прежнего Каменного леса и вправду осталось немного. Теперь здесь сияло солнце, и зелень, ощутившая прилив света, потянулась к нему, более не напоминая печального подобия своих собратьев. Не было редкой поросли на земле, сейчас щиколотки щекотала ярко-зеленая трава, стелившаяся под ногами пышным ковром.

Деревья, хоть и оставались кривыми и тонкими, но я верила, что скоро они напитаются силой жизни и потянутся вверх. А спустя несколько лет здесь уже будет шептать не каменный, а самый настоящий лес. И его заполнят звери и птицы. Дурпак и духи-близнецы не оставят это место без своего покровительства.

Однако и столбы никуда не делись. Танияр разрушил лишь несколько. Этого хватило, чтобы уничтожить свод, но уцелевших еще хватало. Они были хорошо приметны впереди. Стояли на своих местах, подобно окаменевшим исполинам, и взирали на людей, посмевших покуситься на их мрачное царство.

– Что-то ощущаете, друг мой? – обратилась я к Элькосу.

– Несколько неуютно, но не больше, – ответил магистр. – Мы можем дойти до тех столбов?

– Да, прогуляемся, – согласилась я.

Ягиры не возражали. Только Юглус и Берик могли открыто сказать мне «нет», но у них было на это право, которое они заслужили не честной службой, ибо каждый воин служил честно, но дружеским расположением и искренней привязанностью ко мне. Они были моими советчиками, заботливыми няньками и строгой охраной. Однако и Берик пока не мешал моей прогулке, возможно, успокоенный количеством телохранителей, да еще силой хамче.

Что до Ветра, то он шел рядом со мной. Не шипел и не мяукал, требуя внимания. Только время от времени принюхивался или тыкался носом мне в плечо. Я гладила его, а потом и вовсе уложила ладонь на лоснящийся бок, раз уж не могла оседлать. Этого саулу хватило, и он стал совсем похож на хорошего и воспитанного мальчика.

– Дайнани, дозволь спросить, – заговорил бритоголовый ягир из бывшей Песчаной косы.

Обернувшись к нему, я улыбнулась:

– Спрашивай.

– Как твои волосы стали огненными?

Невольно хмыкнув, я пропустила между пальцев прядь своих волос, но прежде спросила сама:

– Как твое имя?

– Тахир, – ответил ягир, и я продолжила:

– Это воля Создателя, Тахир. Когда я пришла в этот мир, Отец покрыл мою голову инеем, чтобы его детям было легче принять меня. Но в последний день лета Он услышал мое желание сказать родным, что я жива, и отправил туда, откуда я появилась. И как только я оказалась в родном мире, иней истаял, и вернулся настоящий цвет моих волос. А когда снова вошла в Белый мир, Белый Дух оставил всё, как есть. Я такой родилась, Тахир, – после улыбнулась воину и, сожмурив один глаз, посмотрела на солнце. Хорошо!

– А что сказал дайн про твои волосы? – спросил второй бритоголовый ягир и сразу же представился: – Меня зовут Тунсы.

– Дайн всегда знал, какого цвета мои волосы, – охотно ответила я. – Прошлой зимой его ранили кийрамы. Тогда еще Архам был кааном, и он отправил брата, чтобы тот прогнал охотников.

– Мы не сразу увидели, что он идет в западню, – помрачнел один из ягиров бывших Зеленых земель, и я отрицательно покачала головой:

– Ты не должен корить себя или других ягиров – это было волей Отца. Танияр говорил, что он увидел белоснежного саула с голубыми глазами…

– Там не было саула, – возразил тот же воин. – Я был с Танияром.

– Белых саулов не бывает, да еще с голубыми глазами, – заговорил воин из бывшего Белого камня: – Мое имя Веран.

Я обвела свое сопровождение лукавым взглядом и кивнула, соглашаясь:

– Не бывает, Веран. И, разумеется, этого саула никто не видел, кроме того, кому он показался. На всё воля Белого Духа. И тогда его воля была отправить Танияра к шаманке. Мама разбудила меня в ту ночь, когда почувствовала, кого к ней везут. Я помогла ей, а после спряталась в лихуре. Мама не хотела, чтобы меня видели до поры, и теперь я знаю – почему. Всему виной неприязнь тагайни к тем, кто на них не похож. Потом ягиры ушли, и она начала творить свой ритуал. Я слушала ее голос и удары хота, думала о тех, кто в ту минуту оказался посреди метели, и впала в транс…

– Куда упала? – переспросил Тахир.

Я рассмеялась и пояснила:

– Это такое состояние… Будто спишь, – ягиры покивали, кажется, поняв, о чем я говорю. – А потом появился Белый Дух…

– Ты видела Отца? – недоверчиво спросил Веран.

– Несколько раз, – кивнула я. – В первый, когда мама привела меня к Нему. Тогда она сказала, что Отец признал меня, и она станет моей матерью в этом мире. Тогда же и дала мне это имя – Ашити. Имени, которое получила при рождении, я не помнила. А еще в тот раз Создатель выбелил мне волосы. Второй – в ту ночь в лихуре. Он склонился ко мне и позвал. Я открыла глаза и поняла, что нужна маме. Ей требовалась моя помощь – велела смыть кровь с тела Танияра. Я исполнила ее волю. И пока обтирала его, произнесла вслух имя. Глаза Танияра открылись, и он сжал мою руку. Спросил: «Кто ты?» – а после снова потерял сознание. А потом рассказал, что увидел меня во Мраке. Он сказал, что волосы мои не были белыми, они пылали огнем. Сказал, что пошел за мной… – замолчав, я улыбнулась своему воспоминанию.

Должно быть, молчание затянулось, потому что вернул меня к реальности Берик. Он спросил:

– А что было потом?

– Потом мама сказала, что я оказалась участником ритуала, и что она отогнала Смерть, а я вернула Танияра. А когда летом он заманил нас с мамой в Иртэген на праздник лета, я рассказала ему о себе, и про цвет волос тоже. Танияр не удивился, он уже видел меня такой, пока блуждал во Мраке. И вот теперь подумайте, откуда взялся белый саул, и зачем меня позвал Создатель. Танияр – всегда был избранником Белого Духа. Я была ему предназначена, а он мне. Об этом я расскажу не сейчас, но когда придет время.

– Отец заманил дайна в западню, чтобы вы могли встретиться? – спросил Тунсы. – Это Он явился белым саулом? – Я смотрела на него, ожидая, чтобы ягир продолжил свою мысль, и он сделал это: – Белых саулов не бывает, да еще и с голубыми глазами. И тебя показал настоящей, а Танияр увидел и принял.

– Верно, – улыбнулась я.

– А ты? – спросил Берик. – Каким ты видела Создателя? Вещая говорила тогда на сангаре, что каждый видит Его по-разному.

Теперь на меня снова смотрели все ягиры и даже Элькос. Он уже знал всю историю и во всех подробностях, но сейчас и магистру стало интересно. Скрывать мне было нечего, и играть в таинственность я не стала.

– Я увидела Отца человеком. Он прекрасен… Невероятно прекрасен. Мне сложно найти слова, чтобы описать Его. Волосы Создателя белы, как снег, но глаза… У них нет цвета, точнее, они меняют цвет. Сначала кажутся почти прозрачными, как лед, но потом ты видишь летнее небо, а после, будто опускается вечер, и глаза становятся синими, пока не превращаются почти в черные, и кажется, что в них зажигаются звезды… А еще в них мудрость, великая древняя мудрость, как само время. Еще тепло, доброта и капелька лукавства. У Создателя невероятные глаза.

И вновь воцарилось молчание. Я смотрела на ягиров и больше не видела недоверия. Впрочем, у моей откровенности имелась своя цель. Мне хотелось, чтобы они осознали – за нами с Танияром стоит сам Белый Дух. Это было важно в грядущих переменах. Если люди поймут, что их желает Создатель, то и споров будет меньше. А сейчас меня слушали воины из разных частей Айдыгера.