"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Демченко Антон - Страница 4

– А что, Виталий Родионович, – заговорил Грац, когда многочисленные блюда были унесены прочь, – вы с таким интересом разглядываете вагон… неужели у вас ТАМ нет чугунки?

– Чугунка? – Я невольно улыбнулся архаичному словцу. – Отчего же, имеется. Но выглядит совершенно иначе. Менее претенциозно, что ли…

Тут я вспомнил убожество наших вагонов и передернулся.

– Ну уж, скажете, – покачал головой профессор. – Где вы увидели эту самую претенциозность, друг мой? Обычный поезд класса «стандарт». Вот в «империале» да, согласен – роскошь и блеск. А это… Нет, не могу сказать ничего дурного, кухня, например, в этом экспрессе лучшая на всем Южном направлении, но в остальном ничего примечательного.

– То есть вы хотите сказать, что у вас здесь все поезда такие?

– Нет, что вы?! – замахал руками профессор, чудом не сбив свою чашку на пол. – Я говорю об экспрессах, ординарные поезда проще, ресторанов в них нет, только буфеты, горячие блюда готовятся на станциях, а это, как вы понимаете, не тот уровень, да и купе рассчитаны на двоих пассажиров.

– И два туалета на вагон? – усмехнулся я.

Тут профессор аж глаза вытаращил.

– Как можно?! На восемнадцать пассажиров-то! При каждом купе непременно имеется небольшая уборная. Правда, там приходится обходиться душем. Ванна не помещается. – Тут Грац запнулся. – Виталий Родионович, извините за нескромный вопрос… Из какого ада вы сбежали?

– Знаете, профессор, – я покрутил головой, – если честно, в тот момент я считал, что именно в ад и отправляюсь, а оказывается…

Не договорив, я обвел глазами вагон-ресторан и, не найдя подходящих слов, пожал плечами.

– Только не нужно делать скоропалительных выводов, Виталий Родионович, – заметил Грац и коротко глянул в сторону небольшой стойки, за которой расположился стюард. Через мгновение тот был уже у нашего стола. – Вот что, милейший, откройте-ка нам салон и принесите туда кофейник да не забудьте табак.

– Сию минуту. – Стюард кивнул и, уже собрался было уйти, но задержался. – Не желаете уточнить обеденное меню?

– А что, сегодня есть что-то особое? – оживился профессор.

– На ночной станции доставили великолепных осетров… – чуть растянул губы в улыбке стюард.

– Замечательно. – Грац аж зажмурился от удовольствия. – Запеченный осетр с лимонным соусом и зеленью, думаю, отлично впишется в наш обед… И вино. Белое. Сухое. Хорошее.

На последних словах стюард даже чуть укоризненно взглянул на профессора и предложил следовать за ним. Кряхтя после сытного завтрака, мы с профессором выбрались из-за стола и двинулись за «белой курткой». Миновав небольшой тамбур, мы оказались в салоне. Просторное помещение в полвагона размером, уставленное глубокими кожаными креслами, такими же диванами и небольшими журнальными столиками. Нижнюю половину стен закрывают деревянные панели, верхняя обита темно-зеленой тканью. На ней зеркала, картины и изящные светильники. А вот люстр нет. Верхнее освещение прячется за забранным в латунную решетку матовым стеклом, утопленным в потолок. Лепота. Вот интересно… А в «ординарных» поездах вместо фортепиано в салоне аккордеон держат или гитару?

Ничуть не скрывая собственного интереса, я обошел помещение, полюбовался на картины и гравюры, настучал на «пианине» корявыми пальцами «собачий вальс», а если бы не вернувшийся с кофейником стюард, я бы и ковры, укрывающие пол, полез осматривать…

– Присоединяйтесь, Виталий Родионович, – позвал меня профессор.

Я отвлекся от изучения интересного орнамента ковра и двинулся в его сторону. Грац удобно устроился в кресле, а рядом с ним, на небольшом столике, примостился поднос с кофейником, сахарницей и парой изящных чашек. Втянув носом аромат кофе, я уселся в кресло напротив моего собеседника, и рядом со мной тут же возник стюард с небольшим деревянным ящиком, в котором обнаружился большой выбор папирос, сигарет, сигарилл и сигар. Немного подумав, я выбрал обычные сигареты и уж хотел было задать Грацу пару вопросов, но тут профессор, остановив меня жестом, обратился к стюарду:

– Любезнейший, а нейтрализатор у вас найдется?

– Разумеется, – кивнул стюард, протягивая профессору невзрачную бусину бурого цвета.

– Благодарю. – Грац выбрал себе небольшую сигару и, дождавшись, пока стюард исчезнет в дверях, отдал бусину мне. – Положите в жилетный карман. Пока не научитесь самостоятельно нейтрализовывать вред от курения, этим будет заниматься он.

– Однако. Лекарство? – Я покрутил в руках матовую горошину, внимательно ее рассматривая. Ничего необычного, тяжеловата, правда, для таких размеров, но на вид обычный каменный шарик.

– Не совсем, – покачал головой профессор. – Он нейтрализует только тот вред, что вы наносите себе в данный момент. От ранее принятых токсинов нейтрализатор не избавит… Да, у вас же был ко мне какой-то вопрос, а я его так невежливо перебил.

Не спорю, тема безопасного курения мне была интересна, но у меня и кроме этого было полно вопросов, причем куда более животрепещущих, нежели особенности местных амулетов.

– Меклен Францевич… – Я замялся. В голове крутились сотни вопросов, и какой из них задавать в первую очередь, я просто не представлял. В конце концов, разведя руками, я сообщил об этом профессору.

– Понимаю. Признаться, окажись я на вашем месте, тоже не знал бы, с чего начинать допрос аборигена. – Грац чуть улыбнулся. – Но давайте попробуем так. Допустим, что вы просто-напросто оказались в неизвестной вам дотоле стране…

– Хороша заграница, – фыркнул я. – И рад бы согласиться с этим допущением, но наличие магии… Знаете, на моей родине бытует устоявшееся, общепризнанное мнение, что магии не существует.

– Странно… – покачал головой профессор. – Ну что же, тогда с нее и начнем. Попробую вас просветить, в меру своих скромных способностей, но только в самых общих чертах… Чтобы вы хотя бы могли знать, чего можно ожидать от людей. Во-первых, начнем с того, что термин «магия» мы почти не применяем; если вы и встретитесь с ним, то разве что на страницах учебников по истории философии и естествознания… ну и, может быть, в некоторых соседних государствах. Мы же предпочитаем говорить о проявлениях подобного типа как о прямой работе с энергиями и полями.

– Прямой? То есть управляете энергией силой мысли?

– Можно сказать и так… – Грац покрутил сигару в руках. – Ведь что такое мысль, как не энергия? Сравнение, конечно, крайне неточное, но для первого приближения сойдет. Представьте каплю вина, упавшую в бокал с водой. Каков будет эффект?

– Ну думаю, первым эффектом станут круги на воде. – Я усмехнулся.

– Верно. Все в том же первом приближении. Во втором же мы увидим, что изменился, пусть и незначительно, цвет. А в третьем можно наблюдать изменение химического состава, а затем можно увидеть изменения структуры, а если присмотреться к моменту соприкосновения жидкостей? И дальше, дальше, дальше.

– Но тем не менее эффекты эти достаточно незначительны, – заметил я.

– А представьте, что в воду попала не капля вина, а, например, крайне активное вещество в жидком состоянии, – улыбнулся Грац. – И эффект будет уже не так незначителен, правда? А ведь свойства мысли задаете вы. К тому же не стоит забывать и об объекте воздействия. Скажем, а что будет, если бокал окажется неполон и воды там будет на самом донышке?

– Возможно. – Я кивнул. – Но тогда мы имеем лишь ограниченное влияние «капли». Ведь как бы то ни было, но она одна не сможет «наполнить бокал».

– Вы правы. И слава богам, что это так. Иначе мы просто уничтожили бы мир, в котором живем, одними лишь противоречиями в своих желаниях, облеченных в такую всемогущую мысль. Но даже в нынешнем своем состоянии мы можем многое и, как мне кажется, только начинаем подбираться к истинным пределам чистого управления мыслью. А ведь есть еще и инструменты, которые расширяют спектр возможных воздействий на окружающий мир и нас самих. Например, работа с помощью полей позволяет опосредованно влиять на энергию и материю подчас намного эффективнее, нежели прямое мысленное воздействие. И опять-таки мы только-только начинаем понимать простейшие принципы этой работы, хотя некоторыми приемами человечество пользуется уже тысячелетиями.