Хромосомное зло - Фаррен Мик - Страница 18
- Предыдущая
- 18/55
- Следующая
– Ты, наверное, Нэнси.
Голос ее звучал невнятно. Как будто она не в своем уме.
– Да, я Нэнси.
– Интересное ты создание, судя по виду.
– Я не создание, дорогая. Я земной человек.
– Ты инвалид.
Лицо Нэнси стало жестким:
– А кто не инвалид?
Девочка захихикала и расправила свое серебряное платье.
– Ты уж меня извини, я немного перебрала. Чего тебе надо?
– Мне надо увидеть А. А. Катто.
– Это я. А. А. Катто. Чего надо?
– Мне есть, что тебе рассказать. Думаю, тебе будет интересно.
– Да меня уже ты сама заинтересовала. Какая У тебя интересная штука на ноге!
Нэнси утомила несвязная речь девочки.
– Что, так вечно и будем стоять в коридоре?
А. А. Катто оглянулась и захлопала глазами:
– Ой, я забыла. Я ведь уже давно проснулась. Входи, входи.
И А. А. Катто ввела ее в большую комнату с белыми стенами. Белизна ошеломляла: стены, мебель, ковер – все было одного цвета. Из-за этого комната казалась огромной, хотя на самом деле она была не так уж велика. На одной стене висел экран, метра четыре по диагонали, с трехмерным изображением. Это было остроумное решение, полная замена окна. Звук был выключен, и в мрачной тишине на экране дрались двое. Оба обнаженные, только головы закрыты броневыми пластинами, шеи, плечи и руки. Они сражались по методике Гейдельберга, не отступая, замахивались друг на друга длинными тяжелыми саблями. Кровь текла по телу каждого. Нэнси глаз не могла оторвать от зрелища, пока А. А. Катто не заговорила:
– До чего они надоели. – Повернулась и обвела неуверенной рукой комнату:
– Извини за беспорядок.
Нэнси огляделась. Беспорядок – это было самое мягкое слово. Стулья и лампы перевернуты. В ковер воткнуты сигаретные окурки. На полубутылки. Под ногами валялись раздавленные ампулы наркотика дурамина. Длинный низкий стол, сделанный из цельного куска мрамора, был уставлен невероятным количеством пустых бутылок и грязных стаканов. Из опрокинутого кувшина во все стороны рассыпались таблетки без обертки. Некоторые из них уже растворялись в луже какого-то крепкого напитка.
Из угла комнаты неслось хныканье. Там, скорчившись, лежал на полу раздетый мужчина, прижавшись головой к стене. На каждой его руке – по широкому кожаному браслету, их соединяла короткая цепь. На стоявшем рядом стуле с откидными боковыми досками валялись отрезки цепи и кожаные ремни. А. А. Катто захихикала:
– Да плюнь ты на него. Просто хочет обратить на себя внимание. Я его только что тренировала. Почему не садишься?
Нэнси уселась в гнездышко из огромных бархатных подушек. Ногу в костыле разместила перед собой. А. А. Катто не могла отвести глаз от этой ноги. Нэнси почувствовала, что сидит на какой-то палке. Вытащила ее из-под себя – это оказался короткий кнут, сплетенный из кожи. Протянула его хозяйке.
– Часто ты его… как бы это сказать… тренируешь?
А. А. Катто кивнула и устроилась рядышком с Нэнси.
– Он меня просто до отчаяния доводит.
Нэнси ухмыльнулась:
– Да, мужики все такие.
– Вот именно. – А. А. Катто протянула руку, дотронулась до черного стального костыля. – Невероятная штука.
Нэнси сидела, не шевелясь, и молчала. А. А. Катто улыбнулась ей и провела указательным пальцем по узору на стали.
– Не люблю я мужиков. Так утомляют. А ты мужиков любишь, а, Нэнси?
– Не особенно.
– Я могу напрямую воздействовать на нервную систему этого типа. Чего захочу, то он и почувствует.
Нэнси была потрясена:
– Дорогая штука, наверное.
А. А. Катто была озадачена:
– Дорогая? Никогда об этом не думала.
Глаза ее опять стали пустыми. Нэнси терпеливо ждала. Через несколько минут глаза снова ожили:
– Надо мне что-нибудь принять, чтобы взбодриться.
А. А. Катто с трудом поднялась на ноги, стала шарить по мраморному столу:
– Что-то не найти дурамина. У тебя случайно нет с собой?
– Нет, – покачала головой Нэнси. – У нас, в нашем мире им особенно-то не разживешься.
– Это плохо.
А. А. Катто отыскала несколько таблеток и рассматривала их.
– Ну, надеюсь, пока хватит.
Она запихнула в рот полдюжины таблеток и запила глотком из ближайшего стакана. Потом снова рухнула в подушки.
– Ты о чем хотела рассказать?
– Сегодня при мне упоминали твое имя.
– Приятно слышать.
– Это было в Отеле Вожаков.
– А это что за место?
– Это такая развалюха на другом конце города, давно просится на слом. Я там своих девочек держу.
– Для какой цели?
– Работают на меня.
– Ты, я вижу, практичная особа. Как, по-твоему, я симпатичная?
– Да, очень.
– Вещай дальше.
Нэнси уже стала привыкать к своеобразной манере выражаться, свойственной А. А. Катто. И вернулась к своему рассказу.
– Тебя ищут двое, причем мужики.
– Мужики меня всегда ищут, – засмеялась А. А. Катто.
– Один из них смахивает на наемного убийцу. Явно профессионал, судя по виду.
– Думаешь, захочет меня убить?
– Вполне возможно.
– Зачем кому-то надо меня убивать?
– Откуда мне знать, – пожала плечами Нэнси, – но по всему видно, что этот парень и его партнер работают по контракту. – Она большим пальцем указала в угол:
– Может, тот хочет, чтобы тебя не стало?
А. А. Катто посмотрела на нее недоверчиво:
– Он не осмелился бы, да и потом, как бы он мог? Все время при мне. Постоянно на глазах.
– Ну, не знаю. Может, и ошибаюсь. Просто у меня возникло такое ощущение.
А. А. Катто снова провела пальцем по костылю.
– И ты, значит, пришла предупредить меня. Как мило с твоей стороны.
– Да ладно.
– Мне все же никак не понять, зачем кому-то захотелось меня убить. Ведь я красива. Ты согласна? Я красива, верно?
– Конечно, по-моему, красива. И даже очень.
– Если бы я была одной из твоих девушек, ты бы заставила меня работать на тебя?
Нэнси внутренне вздрогнула от ужаса, представив, какие возникли бы проблемы, если бы эта наркоманка стала работать проституткой. И поспешно улыбнулась:
– Милочка, тогда я оставила бы тебя исключительно для личного употребления.
– Поцелуй меня, Нэнси.
Нэнси наклонилась и поцеловала А. А. Катто – осторожным, ни к чему не обязывающим поцелуем. А. А. Катто тут же обвила ее руками, а язык всунула в рот Нэнси. Она отчаянно вцепилась в Нэнси, целовала ее лицо и лизала в ухо. Нэнси немедленно начала отвечать тем же, она и наслаждалась ситуацией, и старалась сделать все как положено. Через несколько минут А. А. Катто отпустила ее, быстро сбросила свое серебряное платье и встала перед Нэнси в чем мать родила, чтобы та могла ее рассмотреть. На ней оставались только серебряные сапоги. Она широко расставила ноги и уперла руки в бедра.
– И как мое тело? Нравлюсь тебе?
Нэнси протянула руку, погладила А. А. Катто по внутренней стороне бедра:
– По-моему, чудесное тело.
А. А. Катто рухнула рядом с Нэнси, прикоснулась к ее маленькой твердой груди. Вцепилась в белую ткань, из которой был изготовлен комбинезон Нэнси:
– Как это снимать?
– Это так просто не снимешь.
Нэнси отстегнула серебряный пояс, уронила его на подушки. Потом указала на небольшой перламутровый пирсинг на своей шее и поцеловала А. А. Катто в щеку.
– Если нажмешь на него, весь прикид расстегнется спереди, сверху донизу.
Длинным тонким пальцем А. А. Катто прикоснулась к пирсингу. Костюм расстегнулся по всей длине роста Нэнси. А. А. Катто начала гладить ее тело, и Нэнси сделала глубокий вдох, потянулась и начала оглаживать груди А. А. Катто. А. А. Катто пробежалась пальцами по телу Нэнси сверху вниз – от ключицы до светлых пушистых волос на лобке. Потом по этому же маршруту прошлась языком. Когда она прикоснулась к клитору, Нэнси зарычала от истинного удовольствия и зашевелила бедрами. А. А. Катто, лежа между ногами Нэнси, подняла на нее взгляд:
– Хорошо было?
– Слов нет, – выдохнула Нэнси.
А. А. Катто изгибалась и вертелась, стараясь развернуться в сторону Нэнси промежностью:
- Предыдущая
- 18/55
- Следующая
