Хромосомное зло - Фаррен Мик - Страница 12

• Предыдущая
• 12/55
• Следующая

Хо очнулся от прикосновений ко лбу: Менестрель обтирал ему лицо влажной тряпкой. Увидев, что Хо в сознании, заулыбался:

– Вот ведь влипли, верно, Убийца? Я уж решил, что ты точно коньки отбросил.

Джеб Стюарт Хо поднял голову:

– Долго я провалялся?

– Часа два, не меньше, – неуверенно пожал плечами Менестрель:

– А что было?

– Что ты меня спрашиваешь? Ведь не я был наверху, а ты. Только что бушевали все силы ада, и вдруг вмиг стало так прекрасно, будто занялась заря.

Джеб Стюарт Хо сел, выпрямился и огляделся: вокруг расстилался новый пейзаж. Под ногами еще была серая скала, но она растрескалась, и из трещин на поверхность лезли пучками зеленые растения. Вода тонкими струйками вливалась в кристально чистые пруды. Небо приобрело ровный темно-синий цвет. Ощущение было такое, будто эти существа разъяли его мозг и перестроили все вокруг в соответствии с тем, что обнаружили в глубинах его сознания. Ящерицы неподалеку радостно щипали зелень.

Джеб Стюарт Хо осторожно поднялся на ноги. Он боялся, что на теле обнаружатся какие-то свидетельства перенесенного им испытания. Но с удивлением увидел, что следов нет. Ощущение было такое, будто он только что проснулся после целительного сна. Он перевел взгляд на коническую скалу. Оттуда исходило сияние кроткого довольства. Пистолет так и лежал там, где он его уронил. Он подошел подобрать его и как только прикоснулся к оружию, небо, казалось, потемнело. Ящерицы в тревоге подняли головы. Он быстро затолкал пистолет в кобуру, и тут же вокруг восстановилось прежнее спокойствие. Ящерицы вернулись к траве и заработали челюстями.

Менестрель подошел к Джебу Стюарту Хо, стоявшему у подножия конической скалы. Его лицо сияло счастливой улыбкой – почти неестественным дружелюбием. Он обнял Хо за плечи:

– Похоже, все обернулось как нельзя лучше.

– Похоже на то, – согласился Джеб Стюарт Хо. Менестрель поднял голову, посмотрел на пик скалы:

– Просто уходить не хочется.

– Надо.

– Так и знал, что ты это скажешь.

– Надо отправляться.

Менестрель уставился в землю. По всему было видно, что ему неохота возвращаться в ничто.

– Знаешь, по-моему, нам надо оставить тут, в этом месте, какую-то отметку.

– Зачем? – с удивлением воззрился на него Джеб Стюарт Хо.

– Ну, как сказать… просто чтобы знать: мы тут были!

– А что, мы этого не будем знать, если не отметимся?

– Мне кажется, что важно как-то назвать это место… Может быть, не для нас с тобой… А вообще, для других.

Джеб Стюарт Хо жестом указал на кратер:

– Уж не для них ли? Так у них, пожалуй, есть свое название для этого места.

– Ты, как всегда, прав. Что из того, что название известно только им?… Пусть так и будет… – пожал плечами Менестрель.

Сунув два пальца в рот, он издал высокий пронзительный свист. Ящерицы подняли головы и медленно заковыляли к тому месту, где стояли Хо и Менестрель. Каждый подобрал поводья, оба вскарабкались в седла. Развернули ящериц и направили их в объезд конической скалы. Джеб Стюарт Хо на миг задержался и неподвижным взглядом уставился на пик скалы, потом глубоко вздохнул и двинулся вслед за Менестрелем.

Низкорослый седой человек в стеганом халате рывком открыл дверь лифта и пошлепал через потертый ковер фойе Отеля Вожаков к стойке регистрации. Подождал, пока служащий поднимет глаза от сборника комиксов и удостоит его вниманием.

– Ну?

Человек прокашлялся и поплотнее запахнул выцветший халат на костлявом теле.

– Для меня есть что-нибудь?

Служащий за стойкой даже не взглянул на стоявшие перед ним ячейки для корреспонденции:

– Ничего нет.

Человек все не уходил.

– Вы не ошиблись? Проверьте, пожалуйста.

Служащий за стойкой отложил свой сборник комиксов и, демонстрируя крайнюю выдержанность и холодность, проговорил:

– Нет, Артур, тебе почты не было. И вчера, и позавчера, и поза-позавчера, и все дни, с тех пор как ты живешь тут. Для тебя, Артур, почта никогда не приходит. Ясно?

Артур снова прокашлялся:

– Я подойду завтра.

Служащий перевернул страницу своего сборника комиксов:

– Подходи.

Артур повернулся и зашаркал прочь, к дверям лифта.

Билли Амнистия из своего просевшего кресла наблюдал за этой мелкой драмой без всякого интереса. Она повторялась изо дня в день. Ежедневно Артур спускался из своей комнатенки на двадцать седьмом этаже, чтобы узнать, не пришло ли письмо, которое изменит его жизнь. И каждый день письмо не приходило. Дверь лифта с грохотом закрылась, и Артур отправился на свой двадцать седьмой этаж. Служащий за стойкой вернулся к сборнику комиксов, а Билли так и сидел, уставившись на почти эротический бордюр по верху грязной розовой стены, который медленно крошился и осыпался.

Для большинства здешних обитателей Отель Вожаков был концом жизненного пути. Высотный муравейник из крошечных комнатушек и темных коридоров, пропахший ветхостью и мочой. Пока платишь ренту, ты имеешь абсолютное право перебрать дозу, допиться до чертиков или просто до окоченения. Билли надеялся, что с ним не случится ничего подобного. Он надеялся в один прекрасный день выбраться из этой дыры в местечко получше. Надежды Билли не гарантировали ему спасения от вышеописанной перспективы. Большинство обитателей Отеля Вожаков жили надеждами на что-то, но заканчивали тем же, что и тысячи до них. Отель Вожаков был последней инстанцией для тех, кто уже перестал быть человеком, кто по той или иной причине не имел кредитной карты.

У Билли Амнистии кредитной карты не было. Её не было у него никогда. Он прибыл в Лидзь без кредитной карты, понял, что ему ничего не светит, и оказался в Вожаках. С тех пор так и застрял тут. Его теперь называли Билли-сводник. Это из-за Дарлин. Дарлин подобрала его, и с тех пор держала при себе. Доходы Дарлин обеспечивали им выживание в Вожаках, но шансов выбраться отсюда не давали. У Дарлин тоже не было кредитной карты. Ее отняли за какое-то преступление. Дальше намеков Дарлин никогда не шла, да Билли и не интересовался.

Отсутствие кредитной карты сильно осложняло работу Дарлин, а ее проблемы автоматически становились и проблемами Билли. Отсутствие кредитной карты означало, что клиенты не могли оплатить ее услуги прямым переведением кредита. Ей пришлось разработать некое подобие бартера. Она спала с клиентами или выполняла любые их желания, а они исподтишка подсовывали ей какую-нибудь мелкую драгоценность. Полученные дары она передавала портье, а тот открывал ей с Билли кредит, которого хватало на оплату проживания и кормежку. Конечно, им доставалась только малая часть того, чего стоила эта вещичка, и портье, конечно, старался, чтобы у них никогда не оказывалось на руках достаточно денег для того, чтобы выехать из Отеля.

Однако в предыдущую ночь Билли и Дарлин заработали значительно больше, чем обычно. Дарлин сопутствовала удача. Она приняла трех клиентов. Трое за один день – для нее совсем неплохо. Нельзя сказать, что Дарлин была непривлекательна, просто ее «предприятие» никоим образом не могло конкурировать с большими узаконенными борделями. Те снимали сливки с клиентуры, которую требовалось всего лишь элементарно обслужить в постели. Дарлин же приходилось иметь дело с теми, кого возбуждало ощущение пребывания на дне жизни. Кому нравилось преследовать красивую бабу из низов общества, из самого Отеля Вожаков. Таким способом эти клиенты получали добавочное возбуждение, которое им было необходимо.

Вчерашний успех – целых три клиента сразу! – очень вдохновил Билли и Дарлин, и они немного зарвались: просадили весь свой кредит на бутыль бормотухи местного производства (изготовления их же отеля) и на пакет наркотических пилюль. Дарлин уверяла, что, если выйдет на панель попозже к ночи (хотя в этом «городе постоянного сумрака» фактически не было различия между днем и ночью), она заработает на завтрашнюю оплату комнаты.

Конечно, это заявление не стоило принимать всерьез. Напиток и пилюли гарантировали, что они окажутся не в форме. А значит, завтра не смогут вылезти из постели до утреннего (регулярного) визита детектива отеля с его ежедневным: «Не платишь? – Выметайся!».

• Предыдущая
• 12/55
• Следующая