Дыши (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 91

— Знаешь, я… очень здорово, что ты его поддерживаешь. Я догадываюсь о причине твоего визита, ты многое знаешь о Чейзе, так как вы близки. Но тебя я не знаю, и даже если бы знала, мне было бы неловко обсуждать Чейза за его спиной. Итак, хотя твои намерения благие, я хотела бы попросить тебя закончить этот разговор.

Он смотрел мне в глаза, и это длилось, казалось, годы.

Затем он прошептал:

— Идеальная.

Я прикусила губу.

— Ты расскажешь ему, что я побывал здесь?

Я отпустила губу и мягко ответила:

— Да.

— Идеальная, — повторил он, затем направился к двери, но остановился перед ней и повернулся ко мне. — Знай, детка, если что-то между вами полетит ко всем чертям и закончится, лучшего мужчины тебе не найти. Никогда. Возможно, ты подумаешь, что найдешь, он может убедить тебя в этом, но ты не найдешь лучше. — Он сделал паузу, а затем тихо закончил: — Никогда.

С этими прощальными словами он кивнул мне, открыл дверь и исчез.

Я поняла, что задерживаю дыхание.

Потом поняла, что у меня появилась еще одна причина нервничать.

— Чертовски здорово, — пробормотала я.

— Ты в порядке? — тихо спросила я Чейза, когда мы ехали в его грузовике.

Мы пересекли границу Аспена десять минут назад и петляли по горной дороге, вдоль которой выстроились действительно эксклюзивные здания.

Причины моей нервозности не исчезли полностью, кроме одной.

Чейзу чертовски понравилась моя прическа, и очень-очень сильно понравились платье и босоножки. Он продемонстрировал это совершенно ясно своими губами, но при этом не произнося слов. А еще подключил к демонстрации пальцы, и от комбинации руки Чейза в моих трусиках и его языка у меня во рту, я невероятно быстро достигла очень сильного оргазма, будучи прижатой к стене рядом с входной дверью.

Так я избавилась от одной причины нервозности.

Я не стала рассказывать Чейзу о визите Дека, так как не хотела, чтобы он еще больше напрягался, злился или волновался, поэтому решила отложить этот разговор на потом.

Итак, я сосредоточилась на главной причине моей нервозности: напряженном из-за ужина Чейзе.

— Я буду счастлив, когда это дерьмо закончится, — ответил он.

Я тоже буду счастлива за него.

— Милая, она пустится во все тяжкие: нам приготовят еду, будут прислуживать. Она пойдет на все, — предупредил он.

Раньше мне никогда не прислуживали … никто, кроме хозяина дома. Будет странно, но не мучительно.

Поэтому я тихо ответила:

— Хорошо, Чейз. На самом деле, звучит круто.

Он свернул на красивую извилистую дорожку, освещенную с обеих сторон фонарями, вкопанными в газон.

— Блюда приготовят роскошные, затейливые и их будет много. Если тебе что-то не понравится, без всякой вежливости не ешь это. Ешь то, что нравится.

— Хорошо, милый.

Он продолжал ехать по съезду к огромному дому, виднеющемуся на фоне гор и полностью освещенному спереди. Кирпичное строение представляло собой великолепную смесь белого и розового. Ландшафтный дизайн даже под тающим апрельским снегом был в высшей степени удивительным.

— Если она подойдет к тебе слишком близко, вызвав дискомфорт, подай мне знак, и я обо всем позабочусь.

— Со мной все будет в порядке, Чейз.

— Не беспокойся о том, что я подумаю, просто подай мне знак, — повторил он, пока парковался.

Он выключил зажигание, я протянула руку и обхватила его бедро, и его взгляд остановился на мне.

— Я люблю тебя.

Каждая молекула воздуха в салоне грузовика замерла, когда он смотрел на меня в свете приборной панели, а я смотрела на него в ответ.

Я сказала это.

И говорила очень серьезно.

Я хотела, чтобы он знал.

Но говорить все же не планировала.

Тем не менее, мне пришлось.

— Ты ее любишь. И я полюблю ее, потому что люблю тебя, и я говорю не о влюбленности, которую испытывала тринадцать лет. Я говорю о настоящей любви к хорошему мужчине, который поддразнивает меня, заставляет смеяться и чувствовать себя в безопасности, прижимает к себе по ночам, смотрит слишком много спортивных программ и мало гиковских сериалов и доставляет мне потрясающие оргазмы, один из которых я испытала недавно перед уходом из дома. — Я сделала паузу, Чейз продолжал молчать, а я боролась с сердечным приступом, а затем неуверенно закончила: — И ты можешь отложить мои слова в долгий ящик.

Потом я больше не сидела на пассажирском сидении.

Ремень безопасности слетел с меня, Чейз потащил меня через салон и втиснул между собой и рулем, одной рукой стиснул мои волосы, другой крепко обнял, набросился на мои губы и вторгся языком в мой рот.

Ладно, значит, ему понравилось мое признание.

Приятно знать.

Я растворилась в нем, обхватив руками за шею, прижавшись к нему и позволив получить все, что он хотел взять. Видимо, он хотел взять многое, потому что поцелуй длился долго. Он превратился из горячего в обжигающий, и это был один из тех моментов, когда я ощутила, как Чейз прилагает усилия, чтобы оторваться от моих губ.

Но он не отпустил меня и не усадил обратно на пассажирское сиденье.

Он уткнулся лицом мне в шею и вздохнул.

— Короче говоря, — прохрипела я, все еще учащенно дыша и с диким от счастья сердцебиением, — перестань волноваться, дорогой. Все будет хорошо.

— Ты — гребаное чудо, — прошептал он мне в шею, и я закрыла глаза.

Мне нравилось, что он так обо мне думал.

— Я — женщина, — прошептала я в ответ.

— Ты — ангел.

Боже.

Боже, я любила его.

Целиком и полностью.

— Ладно, но я твоя, и думаю, Бог не одобряет некоторые из наших более чудесных занятий, которые мне нравятся, так что, возможно, мы сохраним этот титул в секрете, и я просто буду твоей женщиной.

Он поднял голову и посмотрел на меня в свете приборной панели. Я почувствовала его нежный взгляд, увидела его нежное и расслабленное лицо, прежде чем он прошептал:

— Мне подходит.

Моя уловка, которая заключалась в том, чтобы поделиться меняющими жизнь чувствами, сработала.

Я ухмыльнулась.

Он ухмыльнулся в ответ, прикоснулся к моим губам легким поцелуем, а затем передвинул меня, усадив обратно на мое место.

Погасив фары внедорожника, Чейз оказался у моей дверцы к тому моменту, как я выходила из нее, так что он придерживал меня за локоть. Скользнув рукой вниз, он переплел наши пальцы, оттащил меня от дверцы и захлопнул ее. Затем повел меня по сухому, очень черному асфальту к входной двери.

Странно, казалось, снег был выровнен по бокам от подъездной дорожки. Я предположила, что еслиу вас есть куча денег, то часть из них можно потратить на услуги тех, кто будет следить за вашим снегом.

Интересно.

Дверь распахнулась еще до того, как мы добрались до полукруглого крыльца с восемью ступенями (я считала), которые к вершине становились все уже и уже. Еще одна причина нервозности исчезла при виде радостно улыбающейся элегантно одетой, чрезвычайно привлекательной блондинки с аккуратной прической, в светло-розовом коктейльном платье и на высоких каблуках.

Я не слишком разоделась. Чертовски великолепно.

— Чейз, мой дорогой, и Фэй, — воскликнула она, выходя на холодный ночной воздух и широко раскинув руки. — Я весь день была как на иголках. Нет! Всю неделю.

Я улыбнулась ей, а затем немного забеспокоилась, потому что она не была большой, как и я, но Чейз был, а так как она не отступала в дом, то крыльцо не вместило бы нас всех троих, если только мы не сбились бы в кучку, как мини футбольная команда.

Эта проблема решилась сама собой, когда мы добрались до матери Чейза, и она бросилась в объятия сына, заставив его отпустить мою руку ради объятий, так что, много места и не потребовалось.

— Ма, — пробормотал он.

— Чейз, мой красивый мальчик.

Это было мило.

Он отстранился, а она нет. Ее руки переместились с его плеч к лицу, обхватывая его, и она секунду смотрела на него с сияющей улыбкой, прежде чем отпустить и повернуться ко мне.