Дыши (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 102

Но даже при том, что у них была эта связь, он не делился ничем ни с Фэй, ни с Чейзом.

А в последнюю неделю он казался таким же, но еще более далеким.

Что-то было у него на уме, и хотя все они по-своему пытались выяснить, что это такое, мальчик не делился своими мыслями.

Сейчас была среда, прошло полторы недели после поездки Фэй и Чейза в Аспен и больше месяца с тех пор, как они нашли Малахию.

Настало время поднажать.

Чейз отошел от спины Фэй, взял кухонное полотенце, вымытую тарелку из сушилки и начал вытирать.

— Я позвоню Карине и его психологу. Поговорю с ними. Посмотрим, согласятся ли они, что пора покончить с этим дерьмом.

Ее голова повернулась к нему, а руки на его тарелке остановились.

— Я не хочу, чтобы он волновался, Чейз.

— Думаешь, я бы сделал такое, детка? — мягко спросил он.

Она вздохнула и покачала головой.

— Нет, не сделал бы, — подтвердил Чейз. — Никогда. Но он должен поправиться. Должен пойти в школу в следующем году. Должен завести друзей, и единственный способ, которым он может чувствовать себя в безопасности, — это если мы сможем поймать тех, кто над ним издевался, и разобраться с ними, чтобы он знал, что они никогда больше не причинят ему вреда.

Она вздохнула, кивнула и вернулась к тарелке.

Через несколько секунд она прошептала тарелке:

— Я их убью.

— Что? — спросил Чейз.

Она ополоснула тарелку, поставила ее в сушилку и потянулась за столовыми приборами на дне раковины.

— Когда найдешь их, держи подальше от меня. Я не отвечаю за свои действия, если окажусь рядом с ними, — пригрозила она своим нежным, милым голоском, что заставило Чейза улыбнуться, но он не позволил ей услышать его веселье. Потому что считал ее милой, но еще и очень грозной.

Когда он смог избавить свой голос от веселья, то пообещал ей:

— С ними разберутся, Фэй.

— Надеюсь, — пробормотала она, вытирая столовые приборы.

— С ними разберутся.

Она кивнула раковине, сполоснула столовые приборы и положила их в сушилку. Затем подошла к плите за сковородой, и Чейзу пришло в голову, насколько глубоки ее эмоций к ребенку, которого она даже не зачинала, не вынашивала в своем чреве и не рожала на свет.

Это означало, что, когда они, в конце концов, приступят к созданию семьи, она отдаст их детям те же эмоции, а, вероятно, даже больше.

Это всегда у нее было.

И этого никогда не было у него.

Но он всегда этого хотел.

А их дети получат это как должное.

Он облажался, не поделившись своими секретами, не поверив в силу, которую она проявляла с тех пор, как они встретились, перенеся на нее из-за ее застенчивости хрупкость своей матери. И пусть она поняла, почему он облажался, но все же он облажался.

Но у них все наладилось, она помогла ему отпустить это, а потом обо всем забыла. На следующий день были просто Чейз и Фэй, без обид, без испытующих замечаний, без пронизывающих взглядов. Она преодолела это и помогла преодолеть ему, она двигалась дальше и взяла его с собой. За исключением того, что они оба понимали глубину своих чувств друг к другу, верность своим отношениям и то, что сблизившая их драма закончилась, и они жили дальше.

И эта жизнь должна стать его. Рядом с Фэй. Плечом к плечу. Ссоры и драмы будут случаться и заканчиваться, и они будут двигаться дальше. И у его детей тоже будет все это: ее верность, ее сила, ее тихая, но грозная защита и ее способность разобраться с проблемами, разложить их по полочкам и двигаться дальше.

Он убрал последнюю тарелку, чувствуя, как уголки его губы приподнялись, пока она мыла сковороду, и взял столовые приборы, чтобы их вытереть, наблюдая, как она ополаскивает сковороду, а вода стекает по ее пальцам.

По голым пальцам.

Да, он должен надеть кольцо ей на палец.

И быстрее.

— Не понимаю, почему вы имеете право голоса на этом собрании, миссис Максвелл, вы даже не живете в Карнэле, — резко и нетерпеливо спросила Мэри Эглунд.

Было восемь семнадцать вечера, Чейз сидел в ратуше рядом с Фэй и все с меньшим успехом пытался не расхохотаться.

Потому что личность той, кто стоял за попыткой закрытия библиотеки, больше не была загадкой, неудивительно, что ей оказалась именно Мэри Эглунд, известная как Фрик Господень, а не раздающая маргаритки и брошюры дамочка. После нескольких вступительных слов Цезаря, за которыми последовало несколько подстрекательских замечаний Мэри, собрание было открыто.

Кристал Бриггс выступила первой, быстро и лаконично разнеся Совет в пух и прах, умудрившись сделать это без единого ругательства.

За ней последовала Нина Максвелл, против которой Чейз решил никогда не выступать, потому что она могла быть необузданной, но также и красноречивой, и говорила с английским акцентом, так что вся ее дерзость выглядела высшим классом.

А еще она была очень красивой, и когда Чейз не смотрел на нее, то наблюдал за тем, как Макс смотрит на свою жену. Большую часть времени Макс улыбался. Иногда качал головой, но, опять же, с ухмылкой. Иногда пытался контролировать активного малыша, сидевшего у него на коленях, одновременно держа на руке спящего ребенка. Все это означало, что его приручили также как Тейта, Тая, а теперь и Чейза.

Цезарь, и Чейз это отметил сразу, вел себя очень умно. Он не собирался закрывать библиотеку. У Мэри имелась минимальная поддержка со стороны других членов Совета, ни один из которых не сказал ни слова. Они держали рот на замке, позволяя Мэри вести собрание, одновременно копая себе могилу.

Мэри ее копала, но лопату ей протянула Нина.

— Вы состоите в горсовете, — возразила Нина. — Поэтому, по моим предположениям, в рамках ваших обязанностей осведомлены об источниках финансирования местных ресурсов, включая тот факт, что доллары налогоплательщиков со всего округа идут в Карнэл, чтобы держать двери библиотеки открытыми. Поэтому жители Гно Бон, Шантелла и каждого города округа имеют право быть услышанными на этом собрании.

— Это правда, — парировала Мэри. — Но основная масса финансирования поступает от жителей Карнэла.

— Я бы вряд ли охарактеризовала финансирование, поступающее от жителей Карнэла, как «массовое», в любом смысле этого слова, учитывая, что вашей библиотеке катастрофически не хватает средств, ей нужны новые компьютеры, в ней отсутствует возможность отслеживать периодические издания, покупать книги в момент их выхода, а коллекция DVD в ней безнадежно устарела, — ответила Нина. — Если публичные данные и мои расчеты верны, в бюджете города Карнэл в этом году будет профицит, поэтому, как мне кажется, им следует не закрывать объект, а направлять больше средств на те объекты, которые уже имеются.

— Боже, должно быть, она делала заметки во время нашего разговора, — пробормотала Фэй рядом с Чейзом, и он поджал губы, притягивая ее ближе рукой, которой уже обнимал ее за плечи.

— Не говоря уже о том, — продолжила Нина, — что нам невероятно повезло, что нашу библиотеку возглавляет специалист со степенью магистра библиотечного дела. Она проработала там семь лет. Библиотечный совет дал ей только восторженные оценки, а ее заработная плата ниже ставки сотрудника, который работает на пять часов в неделю меньше ее.

— Будто эти часы она работает, — выплюнула Мэри, и при этой неожиданной инсинуации и Фэй, и Чейз выпрямились на своих местах. — Я следила за ней, и недавно она использовал непомерно большое количество выходных.

— Святой frak, — пробормотала Фэй.

— Я ознакомилась с ее должностной инструкцией, — возразила Нина. — За время своего пребывания в должности она заработала три недели отпуска, четыре отгула и пять дней по болезни в год. С вашей оценкой «непомерно», вы утверждаете, что она воспользовалась преимуществом сверх этой нормы?

— Я утверждаю, что она пользуется своей должностью, оплачиваемой городом, чтобы крутить скандальный роман с недавно овдовевшим мужчиной! — выстрелила в ответ Мэри, и Фэй вздрогнула у Чейза под боком, и из горла Чейза вырвался рык, который он не мог, да и не пытался сдержать.