Загадочная пленница Карибов - Серно Вольф - Страница 19
- Предыдущая
- 19/133
- Следующая
Она, не мешкая, отправилась на кухню и гордо вынесла свое творение размером с колесо телеги, с румяной золотистой корочкой. Как бы странно оно ни выглядело, пахло умопомрачительно.
— Мясной пирог из дичи. Мой особый рецепт. Испекла его сегодня специально по случаю праздника. Уж вы-то знаете, какой сегодня особый день?!
Друзья переглянулись и пожали плечами.
— Честно сказать, нет, — наконец ответил за всех Витус.
— Ах вы, невежды! И ничем не отличаетесь от этих пьяниц здесь! Сегодня же девятнадцатая годовщина восхождения на трон ее величества нашей девственной королевы! — Полли махнула рукой одной из своих девушек, чтобы та подошла, и принялась резать пирог. — Давай-ка, Сью, принеси господам три кружки красного вина. — И уже тише: — Хорошего, бархатистого бордо.
— А в порту что-то не было видно никаких празднеств по поводу восхождения на трон, — прошамкал Магистр, который уже с наслаждением откусывал от знатного куска, зажатого в кулаке. — Но мне это нипочем, пока по такому поводу пекут такой лакомый изыск!
— Хам, хум, хам! — рыбьи губки уписывали не менее объемистый кусочек.
— Да, Плимут не Лондон, — вздохнула Полли. — Как думаете, что там сегодня было? Верно, ее величество снова появилась перед народом, как и тогда, девятнадцать лет назад. Я сама была в то время зеленой и неопытной, чуть за двадцать, работала… да ладно, это к делу не относится… Во всяком случае, по всей стране судачили, как королеву переносили из Тауэра на Уайтхолл! Четыре рыцаря несли ее в паланкине, обитом парчой. Сотни собрались на специально сколоченных подмостках — народ чуть шеи не вывернул. Женщины протягивали к паланкину пироги и марципан, и она благодарила и даже коснулась многих шелудивых рук — ведь известно, возложение королевской руки лечит…
Полли ненароком пустилась в восторженные воспоминания и, наверное, поэтому сама не заметила, как во второй раз нарушила свой железный закон и подсела к друзьям.
— Почему ты не ешь, Габриэль? Разве ты не голоден?
— Голоден, Полли, только вот голова забита мыслями. Никак не могу найти корабль.
— От твоего голодания корабль не появится. Давай-ка, бери кусок! Пирог с дичью — это так здорово, что пришлось бы по душе и самой нашей королеве.
Витус послушно откусил пирога со щедрой пряной начинкой.
— Чи-из! Салют! И ваше здоровье! — возвестил Магистр, подняв кружку подоспевшего красного.
Неисправимый оптимист, он уже и думать забыл отягчать свою душу сокрушением о бесплодных поисках. То же и Коротышка.
Пока они ели и пили, Полли, как и все женщины ее сословия, питавшая слабость к королевскому дому, без остановки болтала дальше:
— Наша повелительница вообще любит все простое. По утрам она с большим удовольствием пьет приправленное пряностями пиво под селедочку, чем чашку шоколада — это такой модный напиток в Лондоне. Сама не пробовала, не знаю, но говорят, его готовят из какой-то штуки под названием какао и он безбожно дорогой. Некоторые злые языки треплются, что королева, мол, слишком скупа, чтобы тратиться на шоколад, но я не верю. Только последний дурак может назвать ту, которая шьет себе зараз дюжину, а то и две самых роскошных платьев, скупой!
Полли огляделась по сторонам в ожидании одобрения и начала набивать свою трубку. Закончив это занятие, она прошествовала к камину и зажгла ее сосновой лучиной. Толпа посетителей постепенно редела — дело шло к полуночи. Полли обошла свое заведение, снова вернулась к друзьям и продолжила:
— Сейчас, когда приближается Рождество, у нашей девственной ее величества снова будет повод обновить свой гардероб. Как рассказывают, при дворе каждый день устраиваются игры: то маскарады, то турниры. Благородные танцуют павану, смотрят забавные представления певцов и акробатов. Ах!.. — Полли так затянулась, что в трубке зашипело. — Как бы я хотела разочек, один только разочек побывать на таком приеме… Ну, само собой, не где только придворные! — Последние гости покинули трактир. — Если бы королева позвала меня на Уайтхолл, я бы бросилась туда в любое время. Я специально училась делать книксены, и даже подходящее платье у меня имеется. Не платье — мечта. Из желтого атласа с испанским воротником-жабо, на низко спущенном корсаже и каркасе из настоящего китового уса. Марбл Питс с Кинг-стрит специально для меня его сшила. И туфли у меня есть, и чулки, вот только шарика духов пока не хватает. У всех придворных дам есть такие шарики, чтобы убирать вонь от пота и запах изо рта… Эй, ребята! Хотите еще поесть?
— Нет, — улыбнулся в ответ Витус.
Он как раз представил себе картинку, как будет выглядеть большая ширококостная Полли в желтом атласном платье с жабо. Может быть, чуточку элегантнее, чем дрессированный медведь на гумне… Чего только люди не вбивают себе в голову! И всяк со своими причудами…
— Ни есть больше, ни пить, Полли, — зевнул Магистр. — Только упасть в объятия Морфея.
— Уй, уи, госпожа пеструшка.
— Тогда спокойной вам ночи, — пыхнув трубкой, Полли ласково кивнула обоим сквозь обволакивающее ее густое облако дыма.
— И тебе мягкой ваксы!
— Приятных сновидений, Полли!
— Спокойной ночи! — пожелал им и Витус, не тронувшись с места.
Маленький ученый и Энано двинулись прямым курсом к лестнице, ведущей к комнатам на верхнем этаже. Когда в последний раз мелькнула корма Коротышки, Полли спросила:
— Ты нарочно не пошел с ними, Габриэль, или как?
Витус пожал плечами и посмотрел на дно своей кружки:
— Не знаю, Полли. Я в тревоге, в большой тревоге. Нам срочно нужен корабль, и с каждым днем, который уносит этот год, шансы его найти все убывают. Никакой капитан не выйдет в открытое море с началом зимних штормов, если только крайняя нужда не заставит.
Краем глаза Витус заметил, что Полли поднялась, достала кувшин вина и еще одну кружку. Она налила себе и ему.
— Выпей-ка для начала.
— Спасибо, Полли. А с каких это пор ты пьешь с гостями?
— Ты не гость. Во всяком случае, не обычный гость. Это я поняла сразу, как только ты появился на пороге. Ты… ты нечто лучшее. Ты благородный господин.
— А ты благородный друг, Полли.
— Норовишь вогнать меня в краску? — Полли основательно прокашлялась. — Но черт меня побери, если тебе это удастся!
Витус уставился в свою кружку.
— Скажи-ка, Габриэль, хоть, конечно, меня это не касается, а зачем тебе непременно в этом году в Новый Свет?
Витус не отрывал глаз от кружки, а потом неохотно сказал:
— Я должен кое-кого найти.
Полли помолчала. Только клубы дыма вылетали у нее изо рта.
— Надо иметь каменное сердце, чтобы не почувствовать, что это женщина — та, которую ты ищешь.
— Да, Полли.
— Если хочешь, расскажи мне о ней. У меня есть время.
— Это очень длинная история.
— А у меня очень много времени. — Полли снова поднялась и на этот раз подкинула поленьев в огонь. — Ну давай!
Витус колебался.
— Ладно.
Он отхлебнул приличный глоток и опять уставился в кружку, словно там всплывали картины его воспоминаний. Поначалу он говорил запинаясь, потом все оживленнее, и наконец слова хлынули из него потоком. Он рассказал о своем детстве и юности в испанском монастыре Камподиос, о благочестивых монахах ордена цистерцианцев, о тяжких трудах монашеской жизни, о своем образовании хирурга, о загадке своего рождения.
Исповедь явно приносила ему облегчение. Он глотнул еще.
— Было только одно-единственное указание на мое происхождение — герб на красном камчатом платке.
— Герб на красном камчатом платке? — Глаза Полли горели. — Как захватывающе!
— И это был не просто платок, он служил пеленкой. В нем меня нашел старый аббат Гардинус перед воротами монастыря. В обители я и вырос, и постиг все премудрости, которым обучают в монастырской школе. Но на двадцать первом году жизни я почувствовал, что не хочу принимать обета монашества. Меня тянуло в мир, за стены монастыря. Я мечтал найти свою семью. Герб указывал дорогу из Испании в Англию. И на этом пути я встретил Магистра и Коротышку, с которыми…
- Предыдущая
- 19/133
- Следующая