Генезис (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 17

Поужинав, я отправился в душ, приметив что за мной двое приглядывают, видимо та самая пресловутая охрана по типу «А». Я бы искупнулся, но покидать аэродром нельзя, это будучи лейтенантом наплевал, мог сбегать искупаться или порыбачить, а тут нельзя. Так что душевая для состава «БАО», вот она моя полуземлянка и нары, где я устроился спать. Тёплые ещё, прошлый боец что тут спал, только что встал по распорядку дня. Вырубился я мигом.

В этот раз меня разбудили, Юрка с сияющим лицом, держал в одной руке сапоги, в другой командирскую форму со знаками различия лейтенанта, и наградами, закреплёнными на френче. На мои похожи. Звёздочка тоже имелась.

- Что случилось, товарищ младший лейтенант? - поинтересовался я, садясь.

- Командир, ты чего? Вот, форму твою принёс, приказали вернуть. С наградами. В штабе удостоверение вернут.

- Юра, меня лишили всего по трибуналу, по суду. И вернуть всё так вот, тоже могут только по суду. Военному суду. Он был? Тогда возвращение всего это незаконно. Неси обратно.

- Командир?.. - обиженно насупился тот.

- Юра, ты не поверишь как же хорошо быть простым красноармейцем.

- Ты издеваешься, да?

- Да. Буду тянуть до последнего. Сами всё сделали, под трибунал отдали, сами пусть и прыгают. Буду тянуть до последнего.

- Ага, ясно.

Тот ушёл, унеся форму, я же быстро оделся, винтовку в стойку с оружием поставил, подсумки снял и убрал в сидор, и направился в столовую, завтракать. Оттуда меня прогнали, распоряжения не было кормить, в списках меня не имелось. Тогда пошёл на поиски командира «БАО». Раз уж за ним закреплён. Насчёт меня у того распоряжений не было, но отправил на помощь мотористам, те двигатель меняли на одном из бортов. Там мне выдали старый комбинезон, так и работал. На завтраке не был, да и обед мимо меня пролетел, пришлось своими из собранного мамой вещмешка припасами питаться. Как раз темнеть начало, меня вызвали в штаб полка и командир предъявил мне решение военного суда с восстановлением в звании и наградах. Пришлось менять красноармейскую форму на командирскую. После этого я поспешил сдать всё что получил обратно ротному старшине. Там меня и нашли. Оказалось, борт наш на разведку десять минут назад должен был отправится, только меня искали. Я на это лишь пожал плечами. Меня никто не поставил в известность о времени вылета. Да и вообще о том, что он будет. Получить оружие и спаснабор я не успел, пришлось так вылетать, рейс тоже прошёл благополучно, хотя дважды пришлось прятаться от истребителей-«ночников», много их летало, явно нас искали. Однако вернулись с новыми разведданными. Турбин тут же отбыл, а я отправился ужинать и отдыхать. Не со всеми в столовую, экипажем нашего транспортного борта и разведчиками, а в землянку, там забрал сидор и отойдя в лес, достав припасы стал ужинать. Позже вернувшись, разделся и лёг спать.

Проснулся я в четыре часа дня, как показывали наручные часы. Дневал я снова в палатке командиров, сюда меня перевели. Умывшись и посетив удобства, я отправился к старшине. Там получил оружие, пистолет «ТТ», довольствие, шинель, укрываться, когда спать буду, ну и спаснабор. У него же взял плотную бумагу для посылки. Вернувшись в землянку, я доел остаток того что Тося собрала, позавтракав, и сняв с себя все награды, положил в сделанный конверт, заклеил его, и прихватив пустой сидор, прогулялся до ближайшей деревни. Там прикупил припасов, отдал конверт местному почтальону, он отправит, и вернулся. Хм, а был соглядатай, что сопровождал меня туда и обратно.

- Лейтенант, ты почему в столовую не ходишь? - спустился в землянку командир «БАО», он майором был.

Вскочив, я вытянулся, и вскинув руку к пилотке, я успел её надеть, и доложился:

- Товарищ майор, был вчера, прогнали. Сказали в списках нет. Я уже закупил припасы в деревне, буду питаться ими.

- Не дури, лейтенант. Иди в столовую, тебе там оставили, - буркнул тот и развернувшись ушёл.

- Есть, - хмыкнул я и снова развалился на нарах.

Жаль Юрки нет, в рейсе, поболтать не с кем. Экипаж борта, с которым я летаю в другой землянке проживал. А вообще мне сменили должность, я теперь не лётчик, а заместитель начальника штаба полка по разведке. Сомневаюсь, что такая должность раньше была, видимо для меня придумали. Тем более я действительно разведкой занимаюсь. Вздохнув, в столовую сходить всё же нужно, прогулялся, там меня покормили, как раз и экипаж борта с которым летаю там встретил. А потом рутина. Снова вылетели на разведку, и благополучно вернулись, разминувшись с истребителями-«ночниками», но попав под огонь зениток в одном месте. Ладно хоть всё мимо. А после посадки, сдав парашюты, когда мы направились к столовой, Турбин уже укатил в штаб, сегодня ночью мы закончили охватывать всю линию фронта, меня перехватил посыльный и отправил в штаб полка. Тут и командир обнаружился:

- Товарищ подполковник, лейтенант Некрасов по вашему приказу прибыл.

- Это что такое? - спросил тот высыпав из конверта мои бывшие награды на стол.

- Я могу ошибиться, но кажется ордена и медали.

- Не дерзи, лейтенант. Почему ты награды отправил на адрес своей матери?

- Я подумывал их выкинуть, но решил всё же отправить родственникам, хоть какая-то память обо мне будет, - честно ответил я.

- Выкинуть? - вздохнул комполка, оперевшись кулаками на столешницу стола.

Присутствующие в землянке комиссар и начальник штаба только зло выдохнули, с возмущением взглянув на меня. Именно комиссар и спросил:

- Лейтенант, почему? Ведь это доказательство твоих заслуг перед родиной. Преступление отказываться от них.

- Преступление отбирать их… Знаете, я долго думал насчёт них. Да, государства наградило меня ими, но также легко и лишило трибуналом, ясно показывая, как относится к ним. С безразличием относится. Как это так? Захотело наградило, захотело отобрало? Я ещё понимаю, звание, это отобрать можно, но награды? Не представители трибуна награждали меня, не им и отбирать награды. А они отобрали. Я этого не приемлю, и мысленно отказался от них, также как государство от меня. Так будет справедливо.

- Это твоя работа, - повернулся комполка к комиссару. - Ты у нас целитель людских душ.

- Идём лейтенант, прогуляемся. Ты успел поужинать? - спросил тот выводя меня из землянки наружу.

- Нет, товарищ батальонный комиссар.

Мы неторопливо шли в сторону столовой, я нёс на плече сидор спаснабора, не успел в землянку закинуть. Шлемофон на голове, комбинезона он было, в форме летал. Комиссар явно собирался с мыслями, после чего сказал:

- Знаешь, поразмыслив, я начал понимать твою позицию. Именно понимать, хотя я и не согласен с ней. Ты сейчас как ёж, выставил иголки и отталкиваешь всех.

- Поговорить за жизнь не удастся, - пожал я плечами. - Я не потому ершусь что обиделся или что-то подобное. Вот еще, я взрослый человек чтобы обиды держать. За того сержанта что погиб, когда нас расстреливали, вот его жаль, но он был отмщён. Нет, вся эта ситуация что создаётся мной искусственно, проводится не для этого.

- Заинтриговал, - сказал комиссар.

- Вы я смотрю образованный. Кем были на гражданке? Если не секрет. Так я разберусь что стоит говорить.

- Заведующим я был. Заведующим городской библиотеки. В партии с двадцать третьего года.

- Понятно. Может слышали такую фразу? Незаменимых у нас нет. Кто её сказал?

Мы прошли в столовую, и сели отдельно, где одна из официанток начала носить нам пищу. Мне ужин, а комиссару завтрак, тот явно недавно встал. Мы приступили к приёму пищи. Комиссар всё обдумывал мою фразу, и когда мы поели, всё же признался:

- Я не знаю кто это сказал.

- Товарищ Сталин, на съезде, в тридцать четвёртом году, имея ввиду чиновников-вельмож, - допивая чай, ответил я. - Именно руководствуясь этой цитатой я и решил вести свою политику. Называется она, как вы ко мне, так и я к вам. Тем более раз незаменимых у вас нет, пусть меня заменят. Вот и показываю, я без вас обойдусь, а вы без меня? Для меня это такой психолого-социологический эксперимент. Я не планирую дожить до конца этой войны. Повезёт что вообще доживу хотя бы до Нового Года. Немцы о ведении нами ночной разведки знают, когда-нибудь подловят, раз на раз не приходится. Так что я считаю, что успею провести этот эксперимент. Посмотреть хочу, как поведёт начальство. Я видел, вы слушали оба раза, когда я описывал свои приключения, давая понять какие эмоции испытывал, так что должны меня понять. Расстрелять решили, я в бега подался. Трибунал был, наплевал на службу и делал только что приказывали. Простым красноармейцем действительно весело мне было. Отказались кормить в столовой, да плевать, купил припасы и отдельно ем. Надавить решили, воюю из-под палки. То есть, я теперь всегда буду отвечать. С трибуналом вон сработало, мигом и звание, и награды вернули. Последние зря, не приму.