"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Васильев Сергей Александрович - Страница 17

Конечно, мне захотелось на холм. Так вот вдруг, увидеть, что там наверху, глупое и бессмысленное желание, мгновенная блажь, заскок. Но, конечно, я бы туда не пошел — от всевозможных непонятных и необычных мест стоит держаться подальше, это первый закон выживателя, точно не пошел, если бы не следы. Свежие и человеческие, они складывались во вполне прохоженную тропинку, которая вела к вершине.

По звериным тропам разгуливать не стоит, и хотя следы выглядели вполне по-человечески и Папа тоже не волновался, но по самой тропинке подниматься я не стал, у мрецов тоже человеческие следы. Если же решаешь по звериной тропе прогуляться, то держаться нужно чуть сбоку, чтобы не наткнуться, я так и поступил.

Подниматься не по тропе оказалось довольно трудно, холм зарос мелкой, но удивительно жирной травой, которая лопалась под подошвами в зеленую жижу и крайне затрудняла продвижение. Так что в конце концов я плюнул и стал подниматься по тропке и скоро добрался до вершины.

В земле чернела дыра. Достаточно глубокая, во всяком случае, свет быстро терялся во тьме, вероятно, эта дыра вела прямиком в геенну. Следы же принадлежали падшим, которые за свои злодеяния отправлялись вот именно здесь в преисподнюю на вечную муку, вот оно, доказательство! Пахло, кстати, соответствующе — горячим асфальтом, и воздух тоже колыхался. Звуков, правда, не раздавалось, видимо, ад располагался достаточно глубоко, звуки не долетали.

Немного смущали самодельные мостки, тянувшиеся вокруг ямы, и веревки, свисающие прямо в чернеющую глубь, непонятно было зачем? Страшное место. Я отыскал камень побольше и запустил его вниз, с надеждой, что он попадет сатане прямо в лоб, а затем еще плюнул вдогонку. После чего внизу что-то крякнуло и наверх вытекла порция неприятно теплого воздуха. Я испугался и поспешил с холма спуститься, а спускаясь, увидел вдалеке еще кое-что интересное.

Огромное здание, невысокое, с плоской синей крышей, чуть промятой в нескольких местах, будто на ней резвились развеселые великаны. В промятинах этих скопилась вода и поселились утки, плавали группами, вели себя тихо и осмотрительно, но я все равно их заметил.

Мне вдруг захотелось утки. У нас возле станицы стариц много, уток тоже, осенью все выходят на охоту, бьем, затем коптим в бочках, иногда на три месяца хватает. Утки вкусные, особенно если чесноком их натереть хорошенько. Утку надо уметь готовить, я умею.

Вблизи здание выглядело еще большим. Было построено из железа и стекла, еще кое-где сохранившегося. Над входом красовались буквы «Р» и «О». Перед ними раньше тоже висели какие-то буквы, но теперь они исчезли, осыпались.

Я осмотрел в трубу окрестности. Движухи никакой, все вроде спокойно.

Медленно пошагал по склону. Утки продолжали плавать, и я даже издали чувствовал, что они жирны. Перепрыгнул канавку. Началась асфальтированная площадка, забитая автомобилями. Видимо, тут раньше торговали. Гомер рассказывал, что раньше все, что нужно, можно было купить в одном месте. Приходишь — и все тебе есть, как на складе. И вот это здание располагалось передо мной. Конечно, я не дурак, понимал, что там вряд ли внутри что-то полезное осталось, наверняка все давно растащено. Вот утки — это другое.

Я пробрался через автомобильную площадку к лестнице на крышу. Подпрыгнул, полез. Медленно, чтобы не брякнуть и не спугнуть. Не спугнул, осторожно выставился над крышей, перекладывая карабин под руку.

Пнул ботинком в железную стену.

Утки не взлетели, я пнул хорошенько. Ничего. Видимо, слишком жирны. Тогда я выскочил на крышу и нагло направился к ближайшей воде. Утки сначала ничего не поняли, затем все-таки подорвались. Тяжело, упитанно, не осень, а они уже нагулялись, тучные птицы прошлого.

Не попасть мог лишь слепой.

Я вскинул карабин.

Дробь выбила двух, они хлопнулись на железный потолок, две отличные тяжелые утки, мясистые, я направился к ним…

Папа зашипел. Необычайно яростно и энергично, как шипел только в двух случаях — когда он чувствовал волкера и когда он чувствовал пса.

Папа не ошибся, Папа редко ошибался — на крышу высыпались собаки. Все примерно одинаковой крупности, не великие, но и не мелкие, с овцу. С прямоугольными мордами и с очень неприятными челюстями. Стая.

Собак я вообще не очень люблю, опасные существа. Одни из самых опасных. Куда уж кажется опаснее — мертвяк, или жнец, или волкер, но нет — собака. Действуют стаями, с определенными правилами — если людей больше двух, никогда не нападут. Да и на двух, если честно, редко, обычно работают по одиночкам. Одни виснут на руках, другие в ноги вцепляются, третьи в горло.

Все.

Хорошо, что редко встречаются.

А эти псы меня сразу удивили. Вместо того чтобы с яростным лаем кинуться всем собачьим стадом, они разделились на две группы. И эти группы стали меня окружать. Спокойненько, уверенно, мелкими шагами, стараясь в глаза мне не смотреть. Много, штук пятнадцать, наверное.

Я потянулся к карабину.

Собаки не обратили на это совершенно никакого внимания. Забавно… У нас все по-другому, мы псин в страхе держим, на расстоянии, их нельзя распускать. Чуть какая собачатина показывается, так сразу и стреляем. И они понимают, и стоит мне потянуться к оружию, как сразу растворяются.

Эти не испугались. На всякий случай я протянул руку второй раз, чтобы увидели.

Собаки окружали. Не спеша. Не делая резких движений.

И вдруг я догадался! Они меня от лестницы отсекают! И план их понял — не только от лестницы отделяли, но еще загоняли в весьма хитроумную ловушку. Прижмут к краю крыши — и я прыгну, или они сами меня столкнут, а потом сбегут вниз — и славно отобедают. Все жрут друг друга, такой у нас нынче мир.

Утки в качестве приманки. Умные твари, присмотрели местечко. Наверняка сюда вот такие дураки влезают, а псы их и подкарауливают, вон их сколько развелось, собак этих… Возможно, это порода какая-то новая выработалась, особо умная. Может, они телепаты — общаются друг с другом мыслями и все знают, что делать наперед.

Пора было действовать, а то я что-то раздумался. Поднял карабин и…

Бить в вожака. Вычленяешь в стае вожака, и в глаз. Но тут вожака не находилось. Собаки струились серым потоком, я не мог вычислить старшего. Ничего не оставалось, я выбрал первую собаку справа, выстрелил.

Пес споткнулся, упал. Остальные ускорились, понеслись ко мне галопом, несколько секунд — и я был окончательно окружен, собаки разошлись полукольцом и отрезали отступление.

И тут же несколько замедлились, разом прижали голову и стали приближаться. Чудище пятнадцатиголовое.

Успею еще разок перезарядиться, успею еще одного пса уложить, вопроса не решает. Ловушка идеальна.

Секунду я думал — не отвлечь ли псов Папой. Неплохой шанс, можно запустить Папу в клетке, собаки все-таки собаки, не исключено, что они забудут про меня и набросятся на Папу. Но Папа мне дорог, с ним мы выживали уже несколько лет вместе, и бросать его псам мне не хотелось, выкинул из головы эти мысли.

Несколько секунд потратил на обдумывание прыжка. Если бы внизу была земля или хотя бы асфальт, я бы, наверное, рискнул. Но внизу лежали ржавые машины. Много. А я совсем не был дятлом-самоубийцей, я жить хотел, дел много.

Поэтому я скинул рюкзак, вытряхнул бутылку с порохом, факел. Факел у меня всегда приготовленный, на всякий случай. Вставил факел в ствол карабина. Конечно, это совсем не то, оскорбление оружия, но иного выхода не было. Порох. Пороха жаль. Выхватил нож, вспорол бутылку вдоль по брюху.

Надо спешить, собаки собирались атаковать, заволновались, шерсть на загривках зашевелилась. Я выгребал из бутылки порох горстями и швырял вокруг, стараясь накидать побольше по левую руку, побольше.

Собаки приблизились на расстояние прыжка. Чирканул огнивом, подпалил факел. Псы зарычали. Я прыгнул вперед, выставив факел перед собой. Несколько собак шарахнулись, и я тут же сунул огонь в россыпь пороха.

Порох полыхнул. Гомер варил хороший порох, злой, дымный. Меня окружило огненное кольцо, слева полыхнуло сильнее. Ожгло. Некоторым опалило морды, некоторым лапы, шарахнулись в стороны, а те, что были слева, завизжали — вполне по-собачьи завизжали — и отскочили от края крыши. Два пса задымились, принялись кататься по железу, рычать злобно.