1924 год. Наследница (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 57

   - Мы можем узнать номер его телефона?

  Банковский клерк вместо ответа посмотрел на нас так выразительно, что мы все сразу поняли. Стоило мне положить банкноту в пять долларов, как та почти мгновенно исчезла.

   - Пусть господа подождут. Мне нужно десять минут, чтобы навести справки. Присядьте.

  Пока мы ждали, Сашенька, сидя на мягком диване, играла с куклой и плюшевым медвежонком. Я смотрел на нее и думал о том, сколько на такую кроху выпало невзгод и какое большое путешествие ей пришлось совершить, добираясь из Сибири в Польшу. Пройдет совсем немного времени и многое сотрется из ее памяти. Как и мы, с Владимиром. Или нет? Не успел я для себя найти ответ на этот вопрос, как дверь открылась и появился наш клерк в компании с солидным и представительным поляком с роскошными усами. Судя по тому, как держался клерк, это был его начальник. Мы поздоровались. Тот говорил по-французски также хорошо, как и на своем родном языке.

   - Господа знают господина Заварзина лично? - первым делом поинтересовался он, услышав нашу просьбу.

   - Нет, - ответил я, - но он будет очень рад нашему знакомству.

   - Извините меня, господа, но номер телефона господина Заварзина мне неизвестен, но почему бы вам не телефонировать в его Парижский или Лондонский банки? Если там сочтут ваше дело достойным его внимания, то думаю, вам не откажут сообщить вашу просьбу или дать номер его телефона. Впрочем, можно сделать еще проще. Здесь, в Варшаве, есть филиал его Парижского банка, где вы можете поговорить с его управляющим. Сейчас прошу меня извинить, господа. Дела. Янош, займись господами.

  Клерк вернулся на свое место, полистал какой-то справочник, затем что-то написал на листке бумажки.

   - Вот, пожалуйста, возьмите, господа. Здесь я написал адрес филиала Парижского банка. Управляющим там - пан Ковальский.

   - Спасибо.

   Добрались мы до банка быстро. Филиал занимал двухэтажный особняк и, на первый взгляд, выглядел весьма солидно. Горящая на солнце золотом вывеска, зеркальные двери с начищенными до блеска медными ручками.

   После того, как мы объяснили очередному клерку, что нам надо, нас проводили к управляющему, толстому, сильно потевшему, поляку, лет пятидесяти.

   - Так что вас привело ко мне, господа? - спросил он, вытирая мокрый лоб платком.

  Когда мы изъявили желание поговорить Николаем Заварзиным по телефону, управляющий посмотрел на нас так, словно мы требовали у него ключи от ворот рая.

   - Господа, это просто невозможно. Он очень занятый человек, я и то звоню ему только в исключительных случаях. Нет, я вынужден вам категорически отказать, но мы можем сделать по-другому. Я могу телефонировать его личному секретарю, но только после того, как вы назовете причину, по которой желаете говорить с господином Заварзиным.

   - Скажите ему, что речь идет о внучке господина Заварзина.

   - Внучка? - управляющий в недоумении вытаращил на нас глаза. Он явно не слышал о семейных делах Заварзина.

   - Да хватит уже разговоров, звоните уже! - недовольно воскликнул я, так как меня начала доставать вся эта канитель. Казалось, чего проще, получить телефон и позвонить напрямую, так нет, нельзя, обязательно надо переговорить с кучей людей и потерять при этом массу времени.

   Управляющий бросил на меня возмущенный взгляд, потом в очередной раз вытер лицо платком, словно испытывая мое терпение, но, в конце концов, снял трубку, а еще спустя пару минут его соединили с приемной. Только он начал говорить о девочке, как неожиданно замолк, потом вскочил и вытянулся как солдат в строю. Вид у него был донельзя удивленный и одновременно ошарашенный, а спустя минуту, снова заговорил, но уже отдельными словами и междометиями: - Да. Спрошу. Здесь. Да. Двое. Понял. Передам. Вас.

  С этими словами он протянул мне трубку: - Говорите.

   - Алло. Здравствуйте. С кем я говорю?

   - Владислав Стойчев, секретарь господина Заварзина. Здравствуйте. Представьтесь, пожалуйста.

   - Доморацкий. Александр Станиславович.

   - Девочка с вами, господин Доморацкий?

   - Да.

   - Я могу поговорить с ней?

  Я повернулся к девочке, которая сейчас укладывала спать на диване свои игрушки.

   - Сашенька, поговори с дядей.

   - А он кто?

   - Он хорошо знает твоего дедушку. Поговори с ним, пожалуйста.

  Из коротких ответов девочки я понял, что секретарь устроил форменный допрос Сашеньке. Он спросил про день ее рождения, про родинку, про медальон, и откуда она приехала.

  Когда девочка передала мне трубку, я спросил: - Вы удовлетворены, господин Стойчев?

   - Пока да, а там пусть господин Заварзин решает. Где вы остановились?

   - Пока нигде. Только приехали.

   - Хорошо. Передайте трубку управляющему.

  Тот минут пять выслушивал инструкции, потом почтительно положил трубку и обратился к нам: - Господа, я в полном вашем распоряжении.

   - Вот я сейчас не понял, - я удивленно посмотрел сначала на управляющего, а потом на Владимира. - Почему нам не дали поговорить с самим Заварзиным?

  Власов пожал плечами, а управляющий извиняющим голосом попытался мне объяснить: - Извините, господа, но у господина Заварзина его рабочее время расписано по минутам. Сейчас он не может говорить, так как в данный момент проводит совещание директоров Парижского банка, потом у него обязательные медицинские процедуры, прописанные врачами. После этого ему будет доложено о вашем звонке.

   - Все это, по меньшей мере, странно, - это было не возмущение, а мои мысли, высказанные вслух.

   - Господа, не стоит возмущаться. Поверьте мне, я сделал все, что мог. Еще мне сказали, чтобы я вам оказал всяческую помощь. Чем я могу вам помочь?

   - Подскажите нам хорошую гостиницу.

  Получив адрес и название отеля, а также обещание, что он нам сразу протелефонирует в отель, как только с ним выйдут на связь, мы вышли на улицу. Сняв два номера, мы немного погуляли, после чего вернулись в отель, ждать звонка от управляющего. Оказалось, что за прошедшие два часа нам никто не звонил. Меня, как и Владимира, это сильно насторожило, а тут еще Сашенька неожиданно закапризничала, сказала, что устала и не хочет есть. После полутора часов ожидания, мы с Владимиром решили, что надо поесть.

  Из отеля мы выходить не хотели, чтобы не пропустить звонок, поэтому решили ужинать по одному. Первым в ресторан пошел я, а Власов остался с девочкой. Спускаясь по лестнице, я автоматически скользил глазами по лицам людей, проживающих в отеле, как неожиданно взгляд наткнулся на мужчину, поднимавшегося мне навстречу. Черты его лица неожиданно показались мне знакомыми.

   "Я его никогда не видел, так почему он мне кажется знакомым? Это более, чем странно".

  Судя по брошенному на меня взгляду, тот меня тоже не знал. Неожиданно моя интуиция взвыла пароходной сиреной. Ну почему он мне знаком?! Когда он проходил мимо меня, я вдруг хлопнул себя по карману и сказал по-французски: - Дьявол! Я кажется забыл в номере портмоне, - после чего развернулся и пошел за ним следом, лихорадочно пытаясь вспомнить, где я его мог видеть. Не успел сделать и десяти шагов, как вспомнил, где мне довелось видеть похожего на него человека.

   "Да, это его лицо. Точно".

  Тем временем шедший впереди меня мужчина намеренно замедлил шаг, решив пропустить меня, но при этом, как я заметил, сунул руку в карман пиджака. Он был старше меня лет на двадцать, имел далеко не атлетическое сложение, поэтому шансов у него против меня не было. Спустя минуту его рука была взята на болевой прием, а его карманный пистолет оказался у меня.

   - Да как вы смеете?!

  В следующее мгновение моя рука пошла вверх, и мужчина, почувствовав острую боль, застонал. Ключ щелкнул в замке, и он влетел в номер. Сумев удержаться на ногах, он только хотел развернуться, как получил ребром ладони по шее, обмяк и упал на пол.

   - Кто там? - услышал я за дверью настороженный голос Власова.