Англо-Бурская война (1899–1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 51
- Предыдущая
- 51/207
- Следующая
Кавалерия являлась самым слабым местом генерала Буллера, но его артиллерия была мощной как в качественном, так и в количественном отношении. Он имел в своем распоряжении пять батарей (30 орудий) полевой артиллерии – 7-ю, 14-ю, 63-ю, 64-ю и 66-ю. Кроме них было не менее шестнадцати корабельных орудий с корабля ВМС Великобритании «Террибл» – четырнадцать 12-фунтовых и два 120-миллиметровых, которые сослужили такую хорошую службу и в Ледисмите и Метуэну. В общем силы, выступившие из лагеря в Чивели, насчитывали примерно 21 000 человек.
Задача, поставленная перед армией, по замыслу была проста, как бы сложна она ни могла оказаться в реализации. Реку можно было форсировать в двух пунктах: один – брод в пяти километрах левее, под названием Бридл-Дрифт, другой – прямо впереди через мост в Коленсо. 5-й, или Ирландской, бригаде предстояло попытаться переправиться в Бридл-Дрифте, а затем пройти вниз по противоположному берегу, чтобы поддержать 2-ю, или Английскую, бригаду, которая по плану форсировала реку в Коленсо. 4-я бригада должна была наступать между ними, чтобы в случае необходимости оказать помощь либо 5-й, либо 2-й. Тем временем на крайнем правом фланге кавалерия под командованием Дундональда прикрывает фланг и атакует Хлангвейн-Хилл – укрепленную позицию неприятеля на южном берегу Тугелы. Оставшаяся фузилерская бригада пехоты поддерживает этот правый маневр. Артиллерия прикрывает атаки и, по возможности, завоевывает позицию, с которой открывается возможность обстреливать окопы врага продольным огнем. Такая, в общих чертах, работа предстояла британской армии. Ясным ярким утром, под безоблачным голубым небом они наступали, всем сердцем надеясь на победу. Перед ними лежала широкая плоская равнина, потом изгиб реки, а за ним – безмолвные и спокойные, как пейзаж из мирной грезы, тянулись ряды и ряды мягко округлых холмов. Было только пять часов утра, когда корабельные орудия начали рявкать, и огромные красные клубы пыли у дальних предгорий показали, где взрывается лиддит. Никакого ответа не последовало, на залитых солнцем холмах не было видно никакого движения. Яростное насилие по отношению к тихой и безответной земле казалось почти бесчеловечным. Самый острый глаз нигде не мог заметить никакого признака пушки или солдат, и, тем не менее, смерть таилась в каждой низине и за каждым камнем.
Исключительно трудно сделать современное сражение рациональным, если воевать, как в этом случае, фронтом в одиннадцать-тринадцать километров. Наверное, лучше всего описывать действия каждой колонны в отдельности, начиная с левого фланга, где Ирландская бригада Харта шла на штурм Бридл-Дрифта.
Под безответный и поэтому бесцельный огонь тяжелых орудий ирландская пехота пошла в атаку на указанные пункты. Дублинцы впереди, за ними коннаутцы, иннискиллингцы и Пограничный полк. Как бы немыслимо это не представлялось после недавнего опыта в Магерсфонтейне и Стормберге, солдаты двух арьергардных полков наступали в полковых колоннах и рассредоточились только после того, как враг открыл огонь. Если бы шрапнель попала в этот сомкнутый боевой порядок, чего не произошло лишь чудом, потери были бы столь же тяжелыми, сколь неразумным был подобный строй.
Подойдя к броду (расположение и даже сам факт существования которого, казалось, не были точно известны), обнаружили, что войскам придется наступать в излучине реки, таким образом, по правому флангу они оказались под мощным перекрестным огнем, а с фронта – под ливнем шрапнели. Нигде не было видно ни единого признака присутствия врага, а наши солдаты, тем не менее, быстро падали. Ужасное, леденящее душу ощущение – наступать через залитую солнцем безлюдную равнину, тогда как твой путь позади усеян рыдающими, задыхающимися, скорчившимися от боли людьми, которые только по месту своих ранений могли догадываться, откуда пришли доставшие их пули. Кругом, как шипение жира на сковороде, раздавалось однозвучное потрескивание и пощелкивание пуль «маузеров», но никто не мог точно определить, откуда они несутся. Далеко, на одном холме у горизонта, все еще висит маленькое легкое облачко дыма, показывающее, откуда пришла смерть, скосившая шесть солдат, только что упавших одновременно, будто выполняя страшное упражнение. В течение этой войны солдатам снова и снова приходилось наступать в таком же аду, как этот.
Напрашивается вопрос, не станут ли они последними из смертных, кого пошлют на такое суровое испытание. Нужно найти другие варианты наступления или совсем отказаться от атак, потому что бездымный порох, скорострельные орудия и современные винтовки предоставляют все преимущества обороне!
Отважные ирландцы, захваченные битвой, рванулись вперед, не обращая внимания на потери: четыре полка соединились в один, всякая военная организация быстро исчезла, и не осталось ничего – только их боевой дух и страстное желание вступить с врагом в рукопашную. Накатываясь широкой волной кричащих яростных людей, они не дрогнули под огнем и достигли берега реки. Северяне-иннискиллингцы и южане-коннаутцы, оранжевые и зеленые, протестанты и католики, кельты и саксы, они теперь состязались в одном – кто щедрее прольет свою кровь за общее дело. Какими злобными кажутся местные политики и ограниченные сектантские убеждения, которые могут разделять подобных людей!
Берег реки взят, но где же брод? Перед ними текла широкая и спокойная вода без всяких намеков на мелководье. Несколько лихих парней прыгнули в воду, но винтовки и патроны потянули их ко дну. Один или два, вероятно, даже добрались до противоположного берега, однако в этом отношении свидетельства разноречивы. Возможно, хотя и кажется маловероятным, что реку частично запрудили, чтобы углубить брод, или, что более вероятно, наступающие просто потеряли направление. Как бы то ни было, войска не смогли найти брод и залегли под таким же беспощадным огнем с фронта и с фланга, как делалось уже не раз в предыдущих сражениях, не желая отходить и не имея возможности наступать. В ожидании лучших времен ирландцы тесно лежали в каждой впадине и за каждым муравейником. Было много примеров их чувства неистребимого юмора и природной жизнерадостности. Когда полковник Брук из Коннаутского полка упал во главе своих солдат, рядовой Ливингстоун помог перенести его в безопасное место, а потом признался, что «сам немного ударился» и осел, теряя сознание, с пулей в горле. Другой сидел с перебитыми ногами. «Принесите мне свистульку, и я сыграю вам любую мелодию, какая вам нравится», – кричал он, заботясь о выполнении ирландской клятвы. Другой, с висящей на сухожилии рукой, молчаливо попыхивал своей короткой черной трубкой. То и дело, вопреки невозможности, горячая кельтская отвага бешено звала вперед. «Примкнуть штыки, солдаты, и давайте составим себе доброе имя», – кричал какой-нибудь старшина, и ему не приходилось дважды повторять свои слова. Пять часов, под тропическим солнцем, грязные, обгоревшие солдаты держались за землю, которую отвоевали. Британские снаряды, не долетая до цели, падали среди них. В них стрелял полк поддержки, не думая, что кто-либо прошел так далеко. Обстреливаемая с фронта, с фланга и с тыла 5-я бригада непреклонно держалась.
- Предыдущая
- 51/207
- Следующая
