Палеонесская дева (СИ) - Богатков Сергей - Страница 2

Среди новокурсниц вновь послышался волнительный шепот. Одни начали оглядываться друг на друга, рассуждая, кто с кем будет жить, другие восхищенно обсуждали привратника. И пока всё это происходило, место оратора заняла женщина в черном плаще. Суровая дева Талия. Несколько мгновений она смотрела на будущих учениц сверху вниз, затем громко скомандовала:

— Закрыли рты!

В один миг в холле Академии наступила гробовая тишина. Никто не хотел привлекать к себе излишнее внимание. Кларисса почувствовала, как по коже побежали мурашки. Ей был хорошо знаком командный голос ещё с детства, от матери, которая сурово учила порядку и в тоже время мягко хвалила за послушание. Стоявшая неподалёку короткостриженая девушка нервно сглотнула. Оглядев холл, дева Талия вновь дала команду:

— В колонну по двое, живо!

Девушки засуетились, стараясь исполнить приказ как можно скорее. Те, кто пошустрее, сразу же оказались в первых рядах. Другим в поисках места пришлось идти почти в конец холла. Кларисса зашевелилась, стараясь в толпе не потерять новую знакомую из виду, но та сама схватила её за руку и ловко потащила ко во второму ряду.

Дева Талия подошла к пьедесталу и уже более спокойным тоном распорядилась:

— Подходим в конец холла.

Кларисса вместе с новой подругой оказались в числе первых, кому повезло исчезнуть из холла и попасть на распределение по комнатам. Привратник собрал группу из десяти человек и, не дожидаясь остальных, повел всех за собой, в жилые помещения, располагающиеся на первом этаже. Кларисса, стараясь держаться Ави, шла за привратником прямо по коридору и то и дело озиралась по сторонам на высокие стены, исписанные орнаментами, и большие, в человеческий рост, витражные окна. Всюду прослеживалась символика девы Палеонесса.

Клариссу вместе с Ави заселили одними из последних. Им досталась небольшая комната почти в самом конце длинного коридора. Но, перед тем как уйти за новой группой, привратник немного задержался.

— С поступлением, Авилина.

— Спасибо, привратник Веймар.

Поблагодарив, Ави слегка поклонилась. Комната выглядела довольно маленькой и непримечательной: две идеально застеленные кровати, поверх которых лежала новая ученическая форма, два сундука для хранения вещей, просторное окно с видом на внутренний сад Академии. На небольшом столике возле окна лежали два ключа от входной двери. А за стенкой были слышны едва различимые голоса заселившихся соседей.

Как только они остались вдвоем, Кларисса хотела было занять кровать, стоящую справа, но Авилина в тот же миг плюхнулась на неё, чуть не сев на новую форму.

— Чур, это моя. Ты не против?

Кларисса махнула рукой. Пусть будет так. Молча сев напротив, на краешек кровати, она сняла старую походную сумку и начала разбирать вещи. Мама положила туда всё самое необходимое, немного еды, воды и денег. Хотелось многое узнать о новой подруге, но спрашивать напрямую было как-то неловко. Однако любопытство пересилило, и она всё же решилась:

— Откуда ты знаешь привратника?

— Когда я была помладше, он учил меня обращаться с оружием.

— Учил тебя? — удивилась Кларисса.

— Да, давал личные уроки.

Кларисса принялась аккуратно складывать легкий дорожный плащ, чтобы убрать в сундук, а девушка пояснила:

— Он занимается с детьми богатых и влиятельных семей. А со мной и подавно, потому что я — будущая принцесса.

— Какая принцесса? — с недоумением спросила Кларисса.

— Самая настоящая. Авилина Альберти, наследница престола Палеонесса и дочь принца Освальда Альберти. Приятно познакомиться.

Кларисса с детства привыкла вставать рано. Так приучила мама.

Они жили вдвоем в Солнечных равнинах — крупном поселении для богатых, недалеко от городских стен столицы. В восемь лет Клариссу отправили обучаться грамматике, арифметике и риторике в местную кафедральную школу. Она возвращалась под вечер, но не для того, чтобы отдыхать. Её заставляли оттачивать один из даров под чутким руководством наставника или заниматься боевой подготовкой. В шестнадцать лет Кларисса уже неплохо стреляла из лука, умела обращаться с мечом и без устали бегала на длинные дистанции. Просыпаясь ранним утром, она завтракала и шла на поле за домом, где тренировалась владеть оружием. Мама к этому времени уже работала в столице и неплохо зарабатывала.

Их мирная, размеренная жизнь шла своим чередом. Когда в один из вечеров раздался стук в дверь, Кларисса оторвалась от чтения, чтобы поприветствовать незваных гостей. На улице начинало темнеть, но мама без опасений открыла. В поселении все соседи знали друг друга, и нередко к маме приходили за настойками и травами, которые она делала сама. На пороге стоял мужчина, лет сорока на вид, укутанный в дорожный плащ. Оружия при себе он не имел, а добродушное лицо и приветливый взгляд располагали к беседе. Кларисса всех местных знала в лицо, но этого видела первый раз в жизни.

— Восславим вечных? — спросил гость.

И мама сразу ответила:

— Да будет велика их слава.

Затем пропустила путника в дом и велела дочери:

— Иди к себе в комнату.

Кларисса послушно ушла на второй этаж и не слышала ни единого слова из их беседы. Гость просидел в доме дотемна. Незнакомые люди изредка приходили и раньше, и каждый раз это был кто-то новый. В школе учителя обмолвились, что вера в вечных — запрещённый законом культ. И, конечно же, Клариссе не разрешалось рассказывать кому-либо о таинственных гостях.

Мама пропадала на работе иногда до позднего вечера, а бывало и вовсе не приходила домой. В свободное время она собирала травы в лесу, неподалёку от деревни, и варила разные настойки. Мама обладала исключительным обонянием и различала тончайшие оттенки запахов. Иногда ходила в город, чтобы докупить каких-нибудь сушеных листьев или грибов. В доме на столе всегда стояли баночки с разными лепестками и кореньями, а в старом деревянном шкафу лежало множество засушенных трав, настоек от всевозможных хворей и недугов. Вероятно, по этой причине Кларисса никогда ничем не болела, кроме одного раза в детстве. Впрочем, травничество не сильно её интересовало, и большую часть свободного времени она посвящала чтению.

Вечерами, перед сном, Кларисса иногда представляла, как закончит Военную Академию и получит звание Палеонесской девы. Однажды она видела учениц Академии, когда отправилась с мамой в столицу на рынок. Позолоченные доспехи с выгравированным по центру цветком розы сияли в лучах летнего солнца, на кожаном поясе виднелся короткий меч в ножнах, украшенных узорами лепестков, на плечах — бело-голубой плащ. Серебряные маски и капюшоны полностью скрывали лицо. Она знала, что это были молодые послушницы. Все городские расступались перед ними, а дети с восхищением смотрели вслед, дергая за руки родителей и показывая пальцами.

Кларисса была сдержанной для своих лет и потому спокойно шла рядом с мамой. Но всё же замедлила шаг, не в силах оторвать взгляд. Мама рассказывала, что когда ученицы заканчивают обучение, становятся послушницами и целый год упорно тренируются, прежде чем получить звание Палеонесской девы. На протяжении этого года они дают обет молчания и надевают маску безмолвия, символизирующую их намерения. Они принимают пищу и тренируются в уединении, подальше от людских глаз.

Один день из детства Кларисса запомнила на всю оставшуюся жизнь. Мать получила новую должность и решила приготовить знатный ужин. Хозяева, живущие через несколько домов, разводили скот, и в тот день продали маме небольшого поросенка. Кларисса очень хорошо помнила, как вошла на скотный двор и как в её руку вложили нож. Мать и раньше иногда покупала свиней и кур, но не было повода задуматься над тем, как именно их умерщвляли. Ей всегда приносили животных в мешке, и она просто учила, как правильно разделывать и готовить.

Хозяин скотного двора, пожилой мужчина с длинной бородой, быстро поймал купленную мамой свинью и приволок животное к ограде, туго нацепив на шею веревку.