Наследница северных угодий (СИ) - Акулова Лариса - Страница 2

- Она боитс-с-ся, - шипяще произносят у меня над ухом, почти касаясь его губами. Я даже чувствую чужое горячее дыхание, от чего дергаюсь и раскрываю глаза. Реакция соглядатаев не заставляет себя ждать. - Нивес-с-с, дорогая, рас-с-скажи, что произошло?

Это окончательно убеждает меня, что начинается новая жизнь. Я попала. В прямом смысле этого слова. Каким-то неведомым образом из Леки Снежинкиной стала Нивес ал'Сандр. Имя-то какое забубонистое. Теперь другая морока - понять, что случилось с хозяйкой этого тела. Если моё сознание так легко проникло в него, значит, первая владелица либо умерла, либо тоже «ушла» куда-то. А мне теперь разбирайся с окружающим миром. Теперь я ничем не лучше младенца, только начинающего познавать всё вокруг.

Что значит фраза «мы уж думали всё, заморозила ты своё сердечко окончательно и уже не вернёшься из Пустынных земель»? Сказать им всем сразу, что я не Нивес и в душе понятия не имею ни о каких землях или же повременить, кто знает, как тут относятся к душам, занявшим чужую плоть. «Лучше осмотреться», - принимаю решение. И выдаю совершенно девчачью чушь, основываясь лишь на догадках:

- Один парень отверг мои чувства, сказал, что ему я не нужна, - и натурально так пускаю слезу, чему научилась, пребывая в детском доме. Как, если не рыданиями, заставить других не лезть не в своё дело.

Кажется, работает, потому что со спины у меня раздаётся цоканье. Поворачиваюсь и наконец-то могу рассмотреть первого, кто со мной говорит. Это невысокая девушка лет пятнадцати на вид. У неё кожа причудливого голубоватого цвета, будто светящаяся изнутри, вместо глаз сплошные белки, в центре лба изумруд.

Голову венчает корона, сплетенная из белых, можно сказать седых, волос, с мелькающими меж прядей маленькими чёрными камнями. Для землянки, как я, это более чем необычное зрелище.

Она протягивает руку ко мне, и я подаю свою в ответ, умом понимая, что в данный момент не управляю собственной конечностью. Едва они соприкасаются, как разряд тока пробегает по кончикам пальцев. Глаза голубокожей незнакомки стремительно чернеют, рот её открывается, являя мне белые заострённые зубы, и слышу:

- Печаль души была столь велика, что сердце хоть и оттаяло, но сознание спит.

- Так и говори, что у девуш-ш-шки амнезия, - вновь шипит знакомый голос.

Теперь я могу рассмотреть и ль’Ву. Мои подозрения подтверждаются - это не совсем человек. Только верхняя часть туловища выглядит людской, ниже располагается внушительных размеров змеиный хвост, на котором и стоит наг. А ведь насколько понимаю, это он и есть. В бытность свою подростком, я интересовалась мифологией, и именно такими на картинках изображают полулюдей-полузмей. Сам по себе мужчина выглядит опрятно: светло-каштановые волосы длиной чуть ниже мочки уха тщательно уложены и перевязаны на затылке, торс и руки спрятаны за чёрной рубашкой с причудливой вышивкой золотом на воротничке и рукавах, а чуть ниже, там, где начинается хвост, что-то наподобие шотландского килта прикрывает все стратегически важные места.

Ль’Ву ободряюще мне улыбается, затем, шелестя, подползает ближе.

- Дитя, что ты помниш-ш-шь? - теперь он настолько близко, что могу рассмотреть мелькающий меж тонких губ раздвоенный язык. - С-с-семью помниш-шь? Имя?

Думаю, это хорошая мысль - притвориться, что многое забыла, чтобы не выдать себя. Поэтому отвечаю:

- Нет.

Свет перестаёт бить в глаза, и теперь я могу разглядеть остальных. Тот, кому принадлежал низкий голос, тоже мужчина. Ростом не более полутора метров, зато такой полненький, что больше напоминает Колобка. Голова лысая, без единого волоска, как бильярдный шар. Одет он в бархатный костюм малинового цвета, а на коротенькой шее повязан чёрный шёлковый платок. Хоть в комнате и не жарко, выглядит потным - мелкие бисеринки влаги на висках и над верхней губой. Обмахивается ладонями с пальцами, больше похожими на сосиски, но это мало помогает.

- Лье’Рар, давно не видел у вас-с-с такой эмпатической реакции, - голос ль’Ву будто песок, переносимый жарким ветром по пустыне.

«Колобок», как я уже успела мысленно окрестить кругляша, присаживается на стул, заботливо подставленный под него. Делает это девочка в чёрном платье по колено и белом фартуке, наряд точь-в-точь как у земных горничных. Две косички, заплетенные по бокам, подпрыгивают при каждом движении ребёнка.

- Ал’Сандр, может, вам воды? - по голосу определяю, что именно она сообщила другим о моем пробуждении. И единственная из персонала, кто озаботился комфортом, судя по обстановке, в больнице.

Я киваю, и тут же к моим губам девчушка подносит стакан с причудливым носиком, из которого очень удобно пить, находясь в той позе, что я есть - почти лёжа. Вода оказывается такой вкусной, будто родниковая, с лёгкой кислинкой от ягод, что лежат на дне прозрачной ёмкости.

- Спасибо, - шепчу ей благодарность и едва-едва сжимаю детскую ладонь.

Тем временем, пришедшие с ней взрослые обсуждают мою судьбу.

- Каан, то, что она страдает амнезией, не делает её опас-с-сной, - это наг обращается к голубокожей девушке, так я узнаю её имя. - Это же прос-с-сто дитя.

Та усаживается на край моей постели, ничуть не смущаясь нарушением чужих границ личного пространства, накручивает на палец прядь белых волос. Свет, отражающийся от чёрных камней, бьет мне в глаза.

- Я согласен с ль’Ву, выводы делать слишком рано. Если мы ошибёмся, то навлечём на себя гнев всех Северных угодий.

- Ты хоть раз видел, чтобы один человек вызывал активацию сразу и моих способностей, и лье’Рара? Уж не в обиду тебе, Алон, - теперь мне известно первое имя и «колобка», - но здесь что-то не так. Моя интуиция буквально вопит от тревоги!

Я вызываю подозрение, даже ничего не говоря, одним только своим присутствием. Это плохо. Тем временем Каан продолжает.

- Мы не можем подвергать опасности других учеников, пока окончательно не убедимся, что это действительно ученица из ал’Сандров.

Теперь информации у меня чуть больше. Я не в больнице, как предположила изначально, а, скорее всего, в школе.

- Все Приходящие, которые появлялись на Материке пос-с-следнюю тыс-с-сячу лет, вели себя с-совсем иначе, - настаивает на своём полузмей, одергивая рукава рубашки. - Это же прос-с-сто ребёнок, на которого очень с-с-сильное впечатление оказала первая любовь. Вспомни с-себя в эти годы, ал’Туган. Когда я тебе отказал в заключении брака, ты едва от академии камня на камне не ос-ставила.

Готова поклясться, что вижу румянец на щеках Каан. Она смущенно опускает голову, но через секунду берет себя в руки.

- Лье’Рар может так реагировать именно потому, что у Нивес-с-с очень горячее с-сердце, - наг тоже оказывается рядом с моей кроватью. Он кладёт руку себе на грудь и представляется, - меня зовут ль’Ву Даар, дитя. Тебе нечего бояться.

Неужели на моем лице так явственно написан шок от происходящего, что меня надо успокаивать? Или же Даар пытается меня защитить по неведомым мне и другим причинам? Это предположение имеет основание быть. Другой вопрос, что за способности у Алона лье’Рара, раз он способен так запросто считывать чужие чувства и эмоции, как утверждает Каан.

- В любом случае, моё слово решающее, - выступает ал’Туган, вставая с моей кровати и поправляя одежды. - Пока я не решу, что Нивес не представляет опасности, она останется в лазарете. Лекари будут приглядывать за её состоянием, попытаются вернуть утраченную память. Разрешаю приносить ей книги из библиотеки, - кивает девочке, что напомнила меня. - Теперь мне пора, дела не ждут.

Почти не ступая по полу, она покидает помещение, следом за ней буквально выкатывается «Колобок». Ль’Ву же пока с места не трогается.

- Кто такие Приходящие, и почему вы их так боитесь? - задаю вопрос ему, который мучает меня уже почти час. Хотя ответ на вопрос предполагаю, хотелось бы знать достоверно.

- Они скорее Захватывающие, чем Приходящие. Злые духи, которые вселяются в тела только что умерших. Никто не знает, откуда они появляются, зато сразу можно сказать, что тело одержимо: поведение и привычки носителя вдруг резко меняются, наблюдается потеря памяти. Со временем Приходящие начинают творить бесчинства и далеко не безвинные.