Беру тебя в долг - Кариди Екатерина - Страница 12

 Потому что из глубины памяти вдруг яркой искрой пришло, как отец рассказывал, что под ним однажды понесла лошадь и он все подтягивал левый повод, стараясь заворачивая ее кругами, пока она наконец не стала в полной мере слушаться поводьев. Было трудно. Они еще некоторое время так проскакали, потом серебристая все же начала сбавлять ход, а потом и вовсе пошла шагом.

Сколько все это длилось?

Может, несколько минут, но Маре показалось – вечность.

Серебристая шумно дышала, бока ходили ходуном, а она просто распласталась в изнеможении на шее лошади и закрыла глаза. У нее тряслись руки от усталости и шумело в ушах.

Кажется, обошлось. Она попыталась бледно улыбнуться, не открывая глаз. Теперь только собраться с силами. Вот сейчас, немного отдохнет, придет в себя. И…

Мара поздно среагировала на шум, не успела подготовиться.

Когда сбоку вылетел всадник и буквально сшиб их, она все-таки вылетела из седла.

***

Первый момент удара о землю – сразу вышибло дыхание и посыпались искры из глаз. Боль от ушиба пришла только потом, но такая сильная, что не вдохнуть. В глазах потемнело.

Она только чувствовала, что кто-то пытается тормошить ее и что-то быстро причитает.

Ах… Ах… Ей слышалась возня, а глаза толком не открыть и слова не вымолвить. Ей хотелось отпихнуть от себя  эти руки и сказать:

«Да подождите вы! Нельзя же так…»

Но в тот момент не было сил шевельнуться, а мутное сознание плавало в каком-то киселе. Наверное, на какое-то время Мара все-таки отключилась, потому что, когда она смогла открыть глаза, обнаружила себя уже не в том месте, а у дерева. А тот, кто был рядом, быстро сдергивал с нее платье, открывая грудь.

Как она шарахнулась, как закричала:

– Нет! Оставьте меня! Уберите руки! Нет!!!

А он, это был барон Малгит, этот кошмарный старикашка, конечно, осадил немного, но равно все тянул к ней руки и приговаривал, улыбаясь ей, словно она несмышленый ребенок:

– Ну что вы, мадхен, милая, что вы. Не надо так кричать, я не причиню вам зла.

А глаза алчные. Она пыталась его отталкивать, но он был сильнее. И главное, все норовил стянуть платье!

– Сейчас мы вам поможем, да, мадхен? Вам же трудно дышать? Конечно, трудно.

– Не трудно мне! – рявкнула она.

Из последних сил попыталась встать, оступилась и завалилась набок. Он тут же оказался рядом:

– Успокойтесь, милая, не надо так вырываться! Я не сделаю вам ничего дурного, я хочу жениться на вас. Мара-Элизабета, ваш дядя уже дал согласие! – выпалил он, воодушевленно блестя глазами.

Очевидно, ожидал, что она тут же кинется  ему в объятия. А Маре дурно стало. Отвратительная догадка. Все эти платья, спешка, странные оговорки и взгляды смотрительницы…

– Мой дядя продал меня вам, – проговорила она потрясенно. – А матрес Фоурм была в курсе… А  как же король?

– Не надо говорить такие вещи! – Мужчина вдруг испуганно заозирался и буквально вцепился в нее клешнями.

И было от чего. Все слышнее становился конский топот, к ним явно приближался кто-то, круша все на своем пути.

– Помните, что я хочу на вас жениться, мадхен, – успел шепнуть старый барон.

Дернул ее за платье и прижал к стволу дерева.

***

С самого начала Родхар исподволь наблюдал за девушкой. Она вызывала у него смешанные чувства, странные, цепляла чем-то. Не красавица, но…

На той серебристой кобылке она смотрелась идеально. Глядя на нее, король испытал  горячее предвкушение сладкой охоты.

А потом увлекся охотой настоящей и на какое-то время упустил ее из виду.

Когда опомнился, девушки нигде не было видно. Отстала? Потерялась? Он решил найти ее потом. Потому что в тот момент отвлечься было невозможно, он был слишком разгорячен охотой и гнал зверя дальше.

Когда зверь вылетел прямо на нее, Родхар чуть с ума не сошел. Бросился на волка. За тот ужас в ее глазах готов был голыми руками рвать зверя на части. И в запале боя даже не обращал внимания на то, что происходит рядом.

Заметил только краем глаза, как рванулась с места серебристая лошадка и мелькнуло розовое платье. А следом за ней понесся кто-то из лордов. Пока добил зверя, пока выкарабкался, вскочил на коня, потерял время. А потом он гнал, как безумный.

И не зря.

Девчонка была в лапах Малгита. Серебристые волосы растрепаны, на щеке царапина, порванное платье. Родхар увидел, в каком она состоянии, и зарычал от ярости:

– Убрался от нее! Сейчас же!

Время на миг замерло.

Боже, какой это был стыд и ужас…

Маре хотелось провалиться сквозь землю. Она же жалкая, беспомощная и грязная! Это проклятое розовое платье, наполовину сползшее с плеч, разодранный подол. Барон, вцепившийся в нее. Все смешалось. Как будто кто-то безжалостный в один миг перекроил всю ее жизнь, пустив по наихудшему пути из всех возможных.

И ей некуда было деваться, скрыться некуда!

Но тут все с мертвой точки стронулось.

– Отойди от нее! – голос короля был страшен.

Родхар наступал на старого барона, словно разъяренный зверь. А тот пятился от него и лепетал, что у него самые честные намерения и что он готов на Маре-Элизабете Хантц жениться.

– Замолчи! – зарычал Родхар и рванулся вперед, стискивая кулаки.

Малгит наконец убрался в сторону, и теперь Маре хорошо было видно, что король в крови. Заливая руку, кровь текла по рукаву, разодранному волком. Кровь была на шее. На лице ссадины… У него раны! Ему же, наверное, больно? Мара зажмурилась, снова встала перед глазами та дикая картина, когда он бросился на волка врукопашную.

Это было так страшно!

Но тут вернулась реальность.

Она съежилась у дерева, пытаясь как-то поправить на себе съехавшее платье. Сразу наваливалось все: осознание, боль от ушиба. Она тихонько застонала и всхлипнула, закрывая рот ладонью.

Совсем тихо, почти беззвучно.

Но он услышал. Родхар немедленно повернул в ее сторону голову. А потом в два счета оказался рядом. Оглядел ее. Мара втянула голову в плечи, ледяные иглы побежали по позвоночнику. А король перевел на Малгита безумный и злой взгляд, видно было, что в нем еще кипит ярость боя, и угрожающе рыкнул:

– Чтоб я тебя рядом с ней не видел!

Потом рывком подхватил ее на руки и прижал к себе. А после, так и не выпуская ее из рук, вместе с ней взлетел в седло и поскакал на своем мощном жеребце куда-то через лес.

***

Он прижимал ее к себе так крепко, словно она драгоценность, и несся вперед как одержимый. А Мара была настолько шокирована всем этим, что просто затихла, невольно прислушиваясь к тому, как вырывается шумное дыхание из крепкой широкой груди мужчины и как поют его стальные мышцы.

Куда он ее везет, что с ней теперь будет? Эта мысль пришла только потом.

И да…

Когда рядом появились другие всадники, псари и лорды и участницы отбора, вот тогда Мара в полной мере осознала, что произошло. После того, как все видели ее в разодранном платье, вырываться, пытаться высвободиться бессмысленно, она скомпрометирована безнадежно.

Вокруг уже была толпа, а король и не думал выпускать ее из рук. По-прежнему прижимал к себе, он даже словом ни с кем не перемолвился, только коротко приказал, чтобы нашли ее лошадь, и понесся на своем скакуне в лагерь.

А вокруг столько глаз, вся эта орда. Псари, лорды, принцесса Амелия, Истелинда, другие участницы отбора. Ей даже показалось, что где-то мелькнул барон Малгит. ВСЕ глазели на нее, и Мара не знала, что сейчас может быть хуже.

И все-таки… Она слушала шумное дыхание мужчины, стук его сердца, ее держали его сильные руки. Было в этом что-то жаркое, живое… Неизвестно, что случится в следующий миг, в тот момент она чувствовала, что нет места надежнее.

Но ничего не может длиться бесконечно.

Момент прошел.