Юг в объятьях севера (СИ) - Адари Ана - Страница 23

- Я хочу, чтобы ты знал, Дэстен, - сурово сказал дед, когда они спустились по мраморной лестнице вниз и вышли из дворца. – Насчет той девушки. Ты можешь пригласить ее в Нарабор. Можешь сделать своей любовницей. Можешь признать рожденного от нее бастарда. Но ты не можешь на ней жениться.

- Но почему?!

- Вы с ней не пара.

- Ты хочешь сказать, я ее не достоин? Она дочь лэрда, а я только сир!

- Это она не достойна тебя. Забудь о женитьбе. Золотая эпоха Новой империи закатилась. Тактакор умирает. Нас ждет хаос. Другие мои внуки - аль Хали. У наследника дома Халлардов единственная дочь. И та не вполне здорова, если принять во внимание цвет ее лица. Я все еще жду внука, истинного Халларда, но Тактакор похоже прав насчет вырождения. Ты моя надежда, Дэстен. Если твои единокровные братья узнают о твоем существовании, они захотят тебя убить. Я не могу отдать им Нарабор. Поэтому твоя женитьба будет политической.

- Но ведь ты сам говорил, что я свободен в своем выборе!

- Так было раньше. И хватит со мной спорить. Я твой сьор, сир Хот. Мы сегодня же отправляемся домой.

- Но я хотел еще хоть разок увидеть маму!

- Нет. Намир о чем-то подозревает. Тебе надо уходить, Дэстен. Не отдавай свою жизнь задешево. Мы договорим дома. И забудь эту свою… не помню, как ее зовут, - резко сказал дед.

«Неужели я никогда больше не увижу Ололу? Она выйдет за какого-нибудь лэрда, как она того хочет. И уйдет из моей жизни навсегда. Уже ушла. Но почему мне так больно? Я не хочу в это верить! Я обязательно найду способ перенестись в Чихуан. В конце концов, не только дед может открыть мне портал».

- Раскайся, сестра. Ты грешна.

Китана стояла на коленях в центре каменной чаши, похожей на мертвый цветок, в узкие прорези меж «лепестками» лился холодный белый свет. Первое, что Китана почувствовала, когда пришла в себя – лютый холод. Он вернулся! Вместе с ужасными воспоминаниями ее детства. Китана уже успела отвыкнуть от холода: климат в Чихуане был мягким, зима немногим отличалась от лета. Иное дело в горах, где родилась и выросла Китана.

Камни, одни только камни. Разных оттенков, от снежно-белого до угольно-черного. Камни бурые, камни темно-красные, камни серые, камни пестрые, как птичьи яйца в кладке. И все – холодные. Китана родилась среди камней, в лачуге, прилепившейся к одной из скал, на вырубленной в ней нише. Холод, о котором хотелось забыть, преследовал девочку весь день, но особенно невыносимо Китане было по ночам.

Она куталась в шкуры, но холод сочился отовсюду, так что замерзал нос и кончики ушей. А утром надо было идти работать: жители гор выживали с трудом, им нужна была каждая пара рук. Мужчины охотились, добывали дрова, затевали кровавые стычки с отрядами лэрдов, чьи владения были в предгорьях. Женщины пекли пресные лепешки, варили жидкий суп, пряли, ткали, шили одежду, рожали детей. Которые рано становились взрослыми, мальчики уходили с мужчинами, а девочки…

Китана невольно застонала. Самых красивых забирали храмовники. До этого дня ей казалось, что хуже лютого холода ничего не может быть. Как же она ошибалась!

Ей была ненавистна обжигающая вода бурных горных речушек, где Китана вместе с другими девочками полоскала белье. Руки становились багровыми, похожими на куски сырого мяса, пальцы сводило судорогой. Вода, даже слегка подогретая была роскошью. Стирали у реки, там же полоскали. Потом надо было нести тяжелый таз с бельем наверх, по узкой горной тропе, где постоянно осыпались камни.

И когда они пришли, сестры из Главного Храма, а с ними суровые бородатые воины, и мать, суетясь, стала доставать припасы, все самое лучшее, приготовленное к празднику, Китана вышла из темного угла.

Ей было девять солнц. Она никогда раньше не видела сестер. Они были красивые. Рыжие волосы, кожа цвета снега, ровная, гладкая, и большие ярко синие глаза. Которые смотрели на Китану неласково. Сестры-адептки брали все, что хотели, и никто не смел их ослушаться. Они были строги и несгибаемы, и по слухам одной только молитвой могли вызвать камнепад, способный остановить войско лэрдов.

У горцев отобрали все, кроме веры. И они цеплялись за нее из последних сил. Ненавидели благородных, а особенно высших. Хотя никто никогда их не видел. Высшие были проклятьем, которое небо обрушило на цветущие земли. Все они когда-то принадлежали народу Китаны. Но ему пришлось уйти в горы. Тем, кто выжил. Остальные погибли или стали рабами.

- Подойди сюда, девочка, - раздался голос, похожий на родниковую струю, разбивающуюся о камни. Холодный и звучный. – На свет, к очагу.

Мать сжалась. Отец, молча, пожал плечами. Все уже поняли: Китану заберут. Она отличалась от других девочек яркой, живой красотой. Будто огонек на холодных камнях. Сестры всегда забирали лучших.

- Послужишь вере, - удовлетворенно кивнула старшая из сестер, внимательно осмотрев Китану. - Мы дадим вам за нее денег, - сказала она родителям избранницы.

- Нам ничего не надо, - заученно сказал отец. – Помолитесь Триаде, чтобы она снова открыла небеса и забрала тех, кто принес горе и рабство в наши земли.

Сначала Китана радовалась. Прыгала по камням, будто горная козочка: в ее жизни наступили перемены. Она еще не знала, для чего сестры готовят красивых девочек. Шпионы Адептов Истиной Веры были повсюду. Но особенно им хотелось подобраться к лэрдам и высшим. Которые не брали слуг со стороны. Но все были неравнодушны к красивым женщинам.

Сестры обучали девочек искусству любви. Потом послушницы проходили обряд Нефритового стержня. Становились женами Бога-сына. И навсегда связывали себя обетом.

Линар несказанно удивился бы, если бы узнал, что был у Китаны первым. Разве можно считать мужчиной каменное изваяние, которое равнодушно взирает на своих «невест» вот уже не одну тысячу солнц?..

- Раскайся, сестра.

Ноги у нее затекли, колени невыносимо болели. Она стояла так с того момента, как ее спустили на землю из вонючего седла после долго перехода по горным тропам и приволокли в Храм.

Последнее, что помнила Китана, это переход через портал. Ее вернули в Чихуан. И как только слуги граты Готы узнали о том, кто дал Китане титул? Ведь она никакая не сирра. Сестры-адептки за деньги находили тех, кто признает девочку-бастарда. Это была лучшая участь для воспитанниц Храма. Они должны были, во что бы то ни стало привлечь внимание лэрда. Связь с тателариусами тоже поощрялась. Сестры изо всех сил искали лазейки. Хотели знать, насколько сильна магия высших. И что это вообще такое. Своих шпионок они отправляли в основном в бордели, собирать бесценную информацию.

Сеть была раскинута повсюду, но крупная рыба попадалась нечасто. Послушницы знали так мало, и тателариусы не принимали их всерьез. Языки особо не распускали. Толку говорить о науке с дремучими девками? Что же касается лэрдов, то любовниц у них хватало. Счастье, что послушниц забирали обратно в Храм, когда они теряли свою привлекательность. Чтобы бывшие шлюхи могли обучать новых девочек.

. Китану сразу признали особенной. Наставница сказала, что у нее не только красивое, но и талантливое тело, а главное, прекрасная память. Поэтому Китане нашли «отца». Он и представил ее во дворец наследника Дома Закатекасов…

- Ты не виновна: это все магия высших. Она очень сильна, - услышала Китана. – Принц Линар тебя зачаровал. А потом бросил. Тебя отправили в дом твоего мнимого отца. И должны были убить.

Похоже, что сестры ее выкрали. Или, как они думают, спасли. Но лучше было умереть, чем снова оказаться здесь.

«Да нет же никакой магии!», - хотелось закричать Китане. Она до сих пор ясно помнила тот опаливший сердце миг, когда впервые увидела Линара. До этого Китана тридцать лун жила в его дворце, среди цветущих садов и буйной зелени, ничего прекраснее девушка раньше не видела. Она наконец-то согрелась. Еда была такой вкусной, а фрукты такими сочными, что скудная пища послушниц показалась далеким сном. Страшным сном. Но никто так и смог уговорить Китану искупаться в бассейне или фонтане. Омовения в Храме были мучением, сестры заставляли девочек раздеться донага и залезть в ледяную воду. И тогда казалось, что от холода остановится сердце.