ОБХСС-82. Финал (СИ) - Барчук Павел - Страница 32

— Да кто трепет то? — Лицо девчонки от возмущения пошло красными пятнами. Она, по-моему, вполне была готова вцепиться мне в лицо. Я даже немного отступил назад. От греха подальше. — Это он мне всю жизнь испортил. Своими метаниями. То люблю, то не люблю. То женюсь, то кто ты такая. Это как? Нормально? Опозорил га всю деревню. Потом вообще к матери явился. К отцу побоялся. Почти через два года. Так, наверное. Вопросы дурацкие ей задавал. Мол, любила ли я его. Любил ли он меня. Это нормально, по-твоему? К моей матери явился выяснять, любил ли он меня! Тебе не кажется, что-то вообще уже из ряда вон. За все время с дня гибели родителей, носа не показал. Хотя жили мы в одном городе. Неужели не знал?

— Подожди… — Я в этот момент охренел если честно. Просто не сразу из пылкой Наташкиной речи выделил самое главное. Вернее, не сразу сообразил, о чем она говорит. — А можно вот тут подробнее?

— Что именно⁈ Какой твой дружок дурак? — Наташка тоже разошлась не на шутку. — Об этом я могу говорить бесконечно!

— Да погоди ты! Откуда ты знаешь, что к матери твоей приезжал? И когда это было?

— Да по весне вот. Мамка с работы пришла, а он в засаде сидит. В кустах. Вел себя, как сумасшедший. А расскажите мне, говорит, как сильно я Наталью любил. И все время по сторонам оглядывался. Будто боялся, что его увидят. Мамка мне в письме потом рассказала. Говорит, точно с ума Жорик сошёл. И главное, потом еще просил никому не говорить о его приезде. Мол, он это в большой тайне держит. Даже Виктор не в курсе. Она ему предложила остаться. А он сказал, мол, нет. Есть еще одно дело. И все время какую-то коробку прятал под пиджак. Будто мамка у него ее отнять может. Глаза так и бегали туда-сюда, туда-сюда.

— Твою мать… — Я уставился в пустоту, переваривая рассказ Наташки. Она тут же обожгла меня злым взглядом. — То есть не твою, конечно. Извини. Это я к слову.

Выходит, в тот раз, когда настоящий Милославский явился Матвею Егорычу, он сначала к Наташке домой ходил. Поговорить с ее матерью. Почему я думаю, что эти события приключились в один день? С ним была коробка. Вот уверен, вряд ли реальный Жорик до хрена раз в Зеленухи коробки возил. Да и коробок тоже не думаю, что много у него было.

— Слушай, будь человеком, расскажи, что конкретно спрашивал Жорик у твоей матери. Это важно. Просто на слово поверь. Реально важно. Вопрос жизни и смерти. Скорее всего… Надеюсь, что ошибаюсь. — Я взял Наташку за руку. Чисто машинально. Просто хотел, чтоб она прониклась всей ситуацией. Потому что ситуация, походу, жопная.

— Ну…Не знаю. Так и не вспомню…– Наташка растерянно посмотрела на мои пальцы, которые сжимали ее запястье. — Вроде бы его интересовал один единственный вопрос больше всего. Насколько сильно он любил меня. На что он был готов ради нашего с ним будущего. Вокруг этой темы все и вертелось. А потом очень просил никому не рассказывать о его приезде. Сказал, мол, пытается все исправить. Устроить так, чтоб каждый жил своей жизнью. Какую-то такую ерунду нес. Аааа! Нет. Не каждый своей жизнью, а каждый жил той жизнью, которой достоин.

— Сука…– Я разжал пальцы и сделал шаг назад, лихорадочно соображая, что делать.

Этот Наташкин рассказ сейчас просто перевернул все с ног на голову. Мы с Мажором — два придурка. Вот что я понял. Мы искали причины своего повторного перемещения там, где их нет. Зациклились на политических войнах. На кражах и всей этой лабуде. А дело-то вовсе не в них. Дело только в Милославском. Единственно, чего я не мог сейчас понять, как он провернуть все. И почему зацепило меня. И откуда этот сукин сын все-таки узнал про Мажора? Как? Он точно не мог сделать все сам.

— Да что происходит? — Наташка начала откровенно нервничать.

Наверное, я выглядел не вполне адекватно. Но меня просто крыло от того, что в моей башке, наконец, появилось понимание.

Мажор был прав. Полностью. Его сюда выдернул Милославский. И вовсе не для того, чтоб решить проблемы с ментами, с чекистами, с Серёгой. Этот мудак решил поменяться местами. Вот что. Он искал причину, которая зацепит Мажора. Послужит, типа якорем. Так, наверное. Я очень хреново разбираюсь во всей этой мистической ерунде. Правда. Однако, уверен, сейчас мыслю правильно.

— Наташ…– Я опять приблизился к девчонке, — Могу попросить? Это важно, правда. У меня назначена встреча. В парке Сокольники. С той девушкой. Помнишь, мы ее брата еще встретили. Вернее, он к вам с Жориком пристал. А потом в кустах Андрюху нашёл. Маленькие пацан.

— Катя…да, помню. — Наташка растерянно кивнула. — Она тебе нравится. Сразу было заметно.

— Да, нравится. Но это не самое главное сейчас. Пожалуйста, найди ее. Она будет ждать меня на той же лавочке, где вы с Милославским сидели. Скажи, что я сильно извиняюсь, но по-моему, мой друг в очень серьёзной беде. Гораздо более серьёзной, чем я думал сначала.

— Кто⁈ Ты о ком? Жорик в беде⁈ — Теперь Наташка схватила меня за руку. Такими темпами мы никогда не разойдёмся. То я за нее цепляюсь, то она за меня. Со стороны кто глянет, решит, точно психи на выгуле.

— Все. Иди. Пожалуйста. Встреча с Катенькой была очень важной. Но сейчас мне срочно надо поговорить с Милославским.

Я осторожно высвободил руку и рванул в сторону метро. Чертово прошлое. Ни сотовых тебе, ни хрена. Вот гадай теперь, что там у Мажора. Где он? И с ним ли Матвей Егорыч и Андрюха. Телефон домашний я, как назло, не помню. А с Жориком надо поговорить прямо сейчас. Потому что я понимаю мотивы настоящего Милославского, но ни хрена не понимаю, как он планирует все провернуть. И это пугает.

— Интересно девки пляшут…– Протянул я любимую поговорку Матвея Егорыча.

Высказался вслух, исключительно от неожиданности. Потому что увидеть Серегу рассчитывал в самую последнюю очередь. Даже не так. Вообще не рассчитывал. Думал, наступит момент, когда мне придется его искать. А вышло вон оно что. Магомету не пришлось идти к горе. Гора сама нарисовалась, когда ее не звали.

Кстати, про Матвея Егорыча… Какого черта? Где они с Андрюхой есть? Почему у нас по дому лазят все, кому не лень. Я вот точно помню, что гостей не ждал. И уж таких, тем более.

Серёга ведь в квартиру как-то попал. Учитывая, что по распоряжению Соколова мы вроде на осадном положении, не могли дед с Переростком вот так запросто впустить батю. Андрюха его, наверное, помнит. Про роль Серёги, правда, им Стас не рассказывал в момент внезапных откровений. Когда решил поддаться требованиям деда и сдал весь расклад насчёт чекистов. Что Жорика шантажом и угрозами принудили к сотрудничеству. Но даже при всем том, с хрена ли Серега оказался в моей комнате? И почему ни у кого это не вызвало вопросов? Я прислушался, пытаясь по звукам определить, есть ли кто-то дома. Однако, в квартире стояла абсолютная тишина. Хотя, нет. Не абсолютная. В коридоре очень тихо кто-то возился.

Осторожно спустил ноги с кровати и посмотрел на нижнюю часть своего тела. Хорошо хоть заснул не в одних трусах. На мне, перед тем, как вырубился, были треники и футболка. Иначе сидел бы, как идиот, в неглиже.

Не очень люблю, когда посторонние люди — с оружием, а я — в трусах. Есть такая вот у меня особенность –нервничать при виде оружия, когда оно, тем более, не у меня. Правда, раньше подобных ситуаций не случалось. Нет, я прежде при левых гражданах не только в трусах мог появиться, но и без них. Всякое бывало. Особенно в угаре очередной пьянки. Скромность, прямо скажем, не главное мое достоинство. А вот оружие, это, да. Не приходилось раньше наблюдать подобные штуки у кого-то, кроме моей же охраны.

Просто Серега сидел в кресле, а на его коленях лежал пистолет. Какой именно, разглядеть не мог. Да и не важно. Вообще без разницы, из чего в меня стрелять собираются.

Причем я точно знал, что оружие у Сереги лежит не для красоты. Он, конечно, парень оригинальный, но в 1982 году таскать с собой пистолет — вовсе не тренд сезона. Это однозначно.