Измена. Любовь vs Ненависть (СИ) - Бетти Алая - Страница 29

— Нагнись, выстави попку, малыш, — приказывает мужчина.

Я выпячиваю ягодицы, призывно кручу ими. Но Егор не спешит входить. Он трется головкой о мои складочки, терзает, издевается. А с моих губ слетают такие порочные звуки!

Я готова умолять... лишь бы он меня наполнил!

Но именно в этот момент Фадеев входит. Грубо. Резко. Распахивая меня на максимум. Затем выходит также быстро. И снова на всю длину врывается.

— Боже... божеее! — прикрываю рот, чтобы не кричать в полный голос, — ах! ДА! ДА! ДА!

— Да? Нравится? — Фадеев сжимает мои бёдра, вколачивается без остановки.

— Дааа! Не останавливайся... прошу...

— Вот так... да... моя нежная девочка... мягкая, сладкая... красивая...

— Егооор! Я... почтииии!

Меня накрывает. Очень быстро, ведь мы так страстно ласкали друг друга. Кричу, сжимаю мужчину собой. Он прижимает меня к своей груди, изливается, стонет. Так глубоко...

Оседаем, чуть не падаем. Ноги дрожат, в голове совершенно пусто.

— Это было... супер... — выдыхаю, восстанавливая дыхание, — а теперь нужно снова греть суп.

— Я сам, малыш, иди в душик, — Егор целует меня.

Спустя десять минут мы уже завтракаем. По телу растекается приятная нега.

— Если ты не готова, — говорит мужчина, берет мою ладонь в большую руку, — я не буду настаивать на переезде. Но подумай, Лиля. Я тебя очень люблю. И не мыслю жизни без твоего в ней присутствия.

— Я тоже, — переплетаю наши пальцы, — но дай мне время. Я хочу жить с тобой, но сначала мне нужно разобраться в том, что мне нужно помимо любви.

— Хорошо, малышка, — он целует тыльную сторону моей руки, — я приму любой твой выбор.

После сладкого утра наступает момент сложных вопросов. Егор убирает посуду, моет. Он не позволяет мне ухаживать за ним. А мне хочется!

— Когда переедешь, купим посудомойку, — заявляет он.

— Егор...

— М?

— Твой отец... ты вчера бормотал и вообще. Он болен, да?

— Смертельно, — коротко отвечает мужчина, — рак у него.

— Понятно.

Эта новость ничего во мне не колышет. Вообще! Вижу, как напрягаются мышцы Егора.

— И он отдал мне компанию, — говорит он после некоторой паузы.

Вот этого я не ожидала совсем! Ведь Олег всегда говорил, что готовит Макса в преемники. А Егор для него — списанный материал. И теперь именно старшему сыну он отдал компанию.

— Неужели на закате жизни в нем проснулась адекватность? — усмехаюсь.

— Он давно уже списал моего брата. По крайней мере, если верить его словам.

— И что ты думаешь делать?

— Мне не нужна империя отца. Я... — он осекается, обдумывает, — должен был уничтожить её.

— Зачем? — не понимаю.

— У меня были договоренности с Исаевым. Определенные. Он помог мне тебя спасти, а я взамен должен убрать его главного конкурента.

— Вот как...

— Не бойся, там нет никакого криминала. Ну если только с подменой трупа и документов. Но купить всё это труда не составило. Исаев уже не бандит, как я понял, от этих дел он отошел.

— И больше ты ничего ему не должен? — взволнованно спрашиваю.

— Нет, наша сделка закроется, когда я передам ему управление компанией. У нас друг на друга нет ничего. Так что разбежимся.

— Это наследие твоего рода, Егор. Уверен, что хочешь его растоптать?

Он усмехается. Подходит сзади и обнимает. Прижимается шершавой щекой.

— Я хочу растоптать всё, что причинило тебе вред, Лиля. Мой отец построил эту империю на костях. Фигурально выражаясь. Скольким людям он жизни сломал — не счесть.

— А как же сотрудники?

Сглатываю образовавшийся в горле ком.

— Твоя мать, брат...

— Маму я заберу. Она сможет до конца своих дней ни в чем себе не отказывать. Брат... он пусть сам свою жизнь строит. Что принадлежит ему, отнимать не стану. Но дальше без поддержки Фадеевых.

— Если ты уверен, — закрываю глаза, — я на твоей стороне.

Дальше наша жизнь течет, как в сказке. Я работаю, набираюсь опыта. Изучаю экологическое законодательство.

Мы с Егором встречаемся. По вечерам ходим в кино, гуляем. Занимаемся любовью везде, где можем, кроме офиса. С огромным трудом держим себя в руках на совещаниях.

Но порой, когда я приношу ему на подпись бумаги, мы целуемся, обнимаемся, ласкаемся. Между нами огромное сексуальное напряжение и мы никак не можем друг другом насытиться.

Так проходит месяц.

Егор регулярно ездит в столицу, чтобы постепенно принимать дела компании. Олег Фадеев сообщил родным о болезни. Естественно, все СМИ просто взрываются. О его трагедии пишут все газеты, журналы. Не только наши, но и иностранные. Мне даже немного жаль старика.

Этим утром я сижу на работе, листаю ленту новостей. Краем уха слышу приближающийся громкий стук каблуков.

— Вот! — передо мной вдруг с грохотом опускается кружка кофе.

— Эм... — поднимаю глаза и вижу Веру.

Она стоит, опершись на мой рабочий стол. В ее глазах, как всегда, недовольство. Делаю глоток. Хороший кофе.

— По какому случаю?

— Я долго думала над твоими словами, — он нагло забирает у Влады, уже ставшей моей подругой, кресло и садится рядом со мной.

— Надо же, — фыркаю.

— И ты права. Я зациклилась на Егоре. Пора заканчивать. Так что... спасибо.

Неужели мои слова возымели эффект?

— Я отдаю его тебе, — заявляет уверенно.

Выгибаю бровь. Так он давно уже мой, Верочка. Делаю ещё глоток кофе, внимательно глядя на эту женщину.

— Ну, я пошла...

— А СТУУУУУЛ?! — стонет ей вслед Влада, затем плюхается рядом, — чего я не знаю, Ксень?

Пожимаю плечами.

— Без понятия.

— Ты сегодня к врачу? Я слышала, ты отпрашивалась.

— Да.

Мне не хочется это обсуждать. Прошел месяц моей новой жизни, и я наконец-то готова идти вперед. И принять тот факт, что никогда не стану матерью детей Егора. Что я могу поделать?

Ненавидеть весь мир? Это не выход. Да, мне до сих пор больно наблюдать за играющими на площадке детишками. Но теперь эта боль не столь острая. Я смирилась и готова строить будущее с учетом того, что не смогу родить.

— Пошли обедать? — зовёт меня Влада, — и ты всё мне расскажешь. Интересно же, чем ты так ведьму нашу осадила.

— Ну пойдем, — беру сумочку, и мы с подругой направляемся в кафе.

— Хм... — осматриваю меню и мне ничего не хочется.

Мало того, любимые блюда вдруг вызывают отвращение. От запаха еды меня уже несколько дней знатно так тошнит. Неужели отравилась?

— Ты чего вся побледнела? — Влада, как всегда, накладывает любимый салат и мясной гуляш.

Но как только запах попадает мне в нос, я зеленею. Выскакиваю из кафе, бегу в туалет. Опустошаю желудок. Господи, за что мне это? Кости ломит, желудок ноет. То ли от голода, то ли от тошноты.

Влада догоняет меня. Кладёт руку мне на лоб.

— Ксень... ты меня прости, но, по-моему, у тебя поднялась температура. Немного, но горячая.

— Ох, — прислоняюсь к раковине, — уже пару дней так.

— Хм, — она прищуривается, — а не беременна ли ты часом?

Мне хочется её ударить. На один короткий миг, но я словно со скалы падаю.

— Я бесплодна, — сдавленно шепчу.

— Ой, прости! Просто эти симптомы... или беременность, или отравление.

— Поеду я, наверное, домой.

Егор всё равно весь день безвылазно на совещаниях. Не буду его беспокоить. Поеду, выпью таблетку и потом позвоню ему.

— Давай. А к врачу? — волнуется Влада.

— Перенесу. Нехорошо мне. Передашь боссу?

— Конечно!

Я иду на выход. На улице становится легче. Живот не так крутит, перед глазами уже не троится. Дыхание выравнивается. Беременна...

Останавливаюсь напротив аптеки. А может ли действительно быть...

— Нет, — одергиваю себя, — я не могу иметь детей. Может, это вообще ложная беременность. Не свихнуться бы на этой почве.

Но сомнение уже завладело мной. Ничего ведь не случится, если я сделаю тест, правда? Ноги сами несут меня в аптеку. Покупаю его и топаю домой. Там долго не могу решиться. Хожу мимо закрытой упаковки, поглядываю на неё. Даже вскрыть воли не хватает.