Выбери любимый жанр

Двенадцать стульев (полный вариант, с комментариями) - Ильф Илья Арнольдович - Страница 25

Изменить размер шрифта:

— Послушай, Тихон, — начал Ипполит Матвеевич, не знаешь ли ты, дружок, что с моей мебелью?

Остап осторожно поддерживал Тихона, чтобы речь могла свободно литься из его широко открытого рта. Ипполит Матвеевич в напряжении ждал. Но из дворницкого рта, в котором зубы росли не подряд, а через один, вырвался оглушающий крик:

— Бывывывали дни вессселые…[124]

Дворницкая наполнилась громом и звоном. Дворник трудолюбиво и старательно исполнял свой хорал, не пропуская ни единого слова. Он ревел, двигаясь по комнате, то бессознательно ныряя под стол, то ударяясь картузом о медную цилиндрическую гирю «ходиков», то становясь на одно колено. Ему было страшно весело.

Ипполит Матвеевич совсем потерялся.

— Придется отложить опрос свидетелей до утра, — сказал Остап. — Будем спать.

Дворника, тяжелого во сне, как комод, перенесли на скамью. Воробьянинов и Остап спали вдвоем на дворницкой кровати. У Остапа под пиджаком оказалась рубашка «ковбой»[125] в черную и красную клетку. Под рубашкой «ковбой» не было уже больше ничего. Зато у Ипполита Матвеевича под известным уже читателю лунным жилетом оказался еще один — гарусный[126] , ярко-голубой.

— Жилет прямо на продажу, — завистливо сказал Бендер, — он мне как раз подойдет. Продайте.

Ипполиту Матвеевичу неудобно было отказывать своему новому компаньону и непосредственному участнику концессии и он, морщась, согласился продать его за свою цену — восемь рублей.

— Деньги после реализации нашего клада, — заявил Бендер, принимая от Воробьянинова еще теплый жилет.

— Нет, я так не могу, — сказал Ипполит Матвеевич, краснея. — Позвольте жилет обратно.

Деликатная натура Остапа возмутилась.

— Но ведь это же лавочничество! — закричал он. — Начинать полуторастатысячное дело и ссориться из-за восьми рублей! Учитесь жить широко!..

Ипполит Матвеевич покраснел еще больше, вынул маленький блокнотик и каллиграфически записал: «25/IV—27 г. выдано т. Бендеру р. — 8». Остап заглянул в книжечку.

— Ого! Если вы уже открываете мне лицевой счет, то хоть ведите его правильно. Заведите дебет, заведите кредит. В дебет не забудьте занести 60 000 рублей, которые вы мне должны, а в кредит — жилет. Сальдо в мою пользу — 59 992 рубля. Еще можно жить.

После этого Остап заснул беззвучным детским сном. А Ипполит Матвеевич снял с себя шерстяные напульсники[127] , баронские сапоги и, оставшись в заштопанном егерском белье[128] , посапывая, полез под одеяло. Ему было очень неудобно. С внешней стороны, где не хватало одеяла, было холодно, а с другой стороны его жгло молодое, полное трепетных идей тело великого комбинатора.

Всем троим снились сны.

Воробьянинову снились сны черные: микробы, угрозыск, бархатные толстовки[129] и гробовых дел мастер Безенчук в смокинге, но небритый.

Остап видел вулкан Фудзи-Яму, заведующего Маслотрестом[130] и Тараса Бульбу, продающего открытки с видами Днепростроя[131] .

А дворнику снилось, что из конюшни ушла лошадь. Во сне он искал ее до самого утра и, не найдя, проснулся разбитый и мрачный. Долго, с удивлением, смотрел он на спящих в его постели людей. Ничего не поняв, он взял метлу и направился на улицу исполнять свои прямые обязанности: подбирать конские яблоки и кричать на богоделок.

Глава IX

Следы «Титаника»

Ипполит Матвеевич проснулся по привычке в половине восьмого, пророкотал «гут морген» и направился к отливу, находившемуся тут же в дворницкой. [132] Он умывался с наслаждением, отплевывался, причитал и тряс головой, чтобы избавиться от воды, набежавшей в уши. Вытираться было приятно, но, отняв от лица полотенце, Ипполит Матвеевич увидел, что оно испачкано тем радикально-черным цветом, которым с позавчерашнего дня были окрашены его горизонтальные усы. Сердце Ипполита Матвеевича сразу потухло. Он бросился к своему карманному зеркальцу, которое лежало на стуле. В зеркальце отразился большой нос и зеленый, как молодая травка, левый ус. Ипполит Матвеевич поспешно передвинул зеркальце направо. Правый ус был того же омерзительного цвета. Нагнув голову, словно желая забодать зеркальце, несчастный увидел, что радикальный черный цвет еще господствовал в центре каре, но по краям был обсажен тою же травянистой каймой. Все существо Ипполита Матвеевича издало такой громкий стон, что Остап Бендер открыл свои чистые голубые глаза.

— Вы с ума сошли! — воскликнул Бендер и сейчас же сомкнул свои сонные вежды.

— Товарищ Бендер, — умоляюще зашептала жертва «Титаника».

Остап проснулся после многих толчков и уговоров. Он внимательно посмотрел на Ипполита Матвеевича и радостно засмеялся. Отвернувшись от директора-учредителя концессии, главный руководитель работ и технический директор содрогался, хватался за спинку кровати, кричал «не могу» и снова бушевал.

— С вашей стороны это нехорошо, товарищ Бендер! — сказал Ипполит Матвеевич, с дрожью шевеля зелеными усами.

Это придало новые силы уже изнемогшему было Остапу. Чистосердечный его смех продолжался еще минут десять. Отдышавшись, он сразу сделался очень серьезным.

— Что вы на меня смотрите такими злыми глазами, как солдат на вошь? Вы на себя посмотрите.

— Но ведь мне аптекарь говорил, что это будет радикально-черный цвет. Не смывается ни холодной, ни горячей водой, ни мыльной пеной, ни керосином… Контрабандный товар.

— Контрабандный? Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице.[133] Покажите флакон… И потом посмотрите. Вы читали это?

— Читал.

— А вот это, маленькими буквами? Тут ясно сказано, что после мытья горячей и холодной водой или мыльной пеной и керосином волосы надо не вытирать, а сушить на солнце или у примуса… Почему вы не сушили? Куда вы теперь пойдете с этой зеленой липой?

124

…«Бывали дни веселые»… — неточно цитируется первая строка популярного в начале века романса М.Ф. Штольца «Изменница» на стихи П.Г. Горохова.

125

…Под рубашкой «ковбой»… — Ковбойка — широкая, обычно хлопчатобумажная рубашка в яркую клетку с мягким отложным (иногда пристегивающимся на пуговицах) воротником и накладными карманами.

126

…гарусный… — То есть вязанный из гаруса, тонкой шерстяной сученой пряжи.

127

…шерстяные напульсники… — Имеются в виду вязаные эластичные повязки-браслеты на запястье. В предреволюционные годы бытовало мнение, что напульсники предохраняют от простуды и ревматизма.

128

…в… егерском белье… — Точнее — егеровском: тонком шерстяном трикотажном белье, получившем название в честь немецкого гигиениста Г. Егора (1832—1916), который пропагандировал ткани из шерсти. В предреволюционные годы такое белье считалось предметом роскоши.

129

…бархатные толстовки… — Толстовка — носившаяся с поясом широкая, длинная, сборчатая мужская блуза, похожая на традиционную русскую крестьянскую рубаху. Вошла в моду благодаря многочисленным фотографиям Л.Н. Толстого, который носил такие блузы (разумеется, не бархатные), подчеркивая свое «опрощение», близость к простонародью.

130

…заведующего Маслотрестом… — Имеется в виду упоминавшийся выше Маслоцентр. Деятельность этой организации, ее руководителей и многочисленных подразделений постоянно обсуждалась в тогдашней периодике. Возглавлял Маслоцентр М.X. Поляков (1884—1938), бывший чекист, ранее входивший в высшее руководство Народного комиссариата внутренних дел.

131

…Тараса Булъбу, продающего открытки с видами Днепростроя… — Днепростроем именовали строительство Днепрогэс — гидроэлектростанции в нижнем течении Днепра, то есть в Запорожье, что неизбежно вызывало ассоциации с запорожским казачеством и хрестоматийной повестью Н.В. Гоголя «Тарас Бульба». Примечательно, что строительство Днепрогэса, как и действие романа, началось в апреле 1927 года. Авторы таким образом указывают, что сновидения Бендера непосредственно связаны с периодикой: Днепрострой, как и Маслоцентр, упоминались в свежей газете.

132

…к отливу, находившемуся тут же в дворницкой. Он умывался… — Так в рукописи. Отливами в Одессе (т.е. в родном городе авторов романа, да и вообще на юге) именовали канализационные стоки в полу. Делали их в нежилых помещениях, там, где не было водопровода, и обычно над отливами вешали рукомойники. Канализационный сток прямо в дворницкой — деталь весьма существенная: значит, после воробьяниновской модернизации особняка (упомянутой в гл. V) дворницкая, как и другие комнаты «для прислуги», осталась без водопровода. В публикации текст изменен — Воробьянинов «пошел к умывальнику». Замена, снимающая местный колорит, не адекватна: умывальником тогда называли кран над специальной раковиной.

133

…Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице… — Шутка, характерная для одесситов: на Малой Арнаутской было множество мастерских, где кустарным образом изготовлялась мнимоконтрабандная парфюмерия.

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Двенадцать стульев (полный вариант, с комментариями)

Ильф Илья Арнольдович

Наши партнеры