Его прекрасное чудовище (СИ) - Рэй Теона - Страница 15

Кимберли не дослушала, перед ее внутренним взором стоял ее отец, который никогда не снимал с пальца перстень с огромным рубиновым камнем. Под страхом смерти он запрещал даже трогать его, не то чтобы дать кому-то посмотреть…

— Любой чернокнижник может сделать такой кулон?

— Любой, — пожал плечами лорд. — Заклинание молодости довольно сложное, но его стараются учить едва ли не самым первым, чтобы продлить жизнь самому себе и своим близким, на случай если не получится напитаться тьмой.

— Почему ты не подарил такой кулон своему отцу? Или почему он не сделал его себе сам?

— Он владел черной магией, но вечная жизнь его не прельщала. Отец радовался каждой минуте своего существования, а когда к нему пришла старость, то принял ее с улыбкой. Умер он также с улыбкой. Почему ты спрашиваешь?

— Боюсь, что мой папа еще очень нескоро покинет границу, — усмехнувшись, Ким покачала головой.

Ревердан не сразу понял смысл сказанных ею слов, а когда до него дошло, устало отбросил газету.

— Кто мог подарить ему такое заклинание?

Кимберли нахмурилась, вспоминая.

— Даже предположить не могу. На вас, чернокнижниках, не написано, что вы владеете запрещенной магией.

— Вообще-то написано.

Девушка непонимающе уставилась на лорда, и тот указал на свою шею. Справа под ухом виднелась черная метка - руна смерти. Небольшой рисунок сломанной надвое подковы. Ким и не обратила внимания на эту отметину, решила, что она является продолжением шрамов.

— Все равно не помню. Мужчины мне обычно не показывают свои тела и часто носят рубашки с высоким воротником.

— Сегодня впервые видела полуголого мужчину? — Ревердан спросил это, стараясь скрыть улыбку. — Ах, ну да, невинная дева, полнолуние…

— Я жила в военном лагере, — напомнила ему Ким. — В жару мужчины предпочитают ходить без… — Девушка осеклась, вспомнив. — Клеймер! Клеймер Ворн! Он всегда носил на шее платок!

— Один из солдат?

— Нет, он не солдат. Он старый знакомый моего папы, и видела я его всего раз на своем дне рождения. Тогда я еще жила в замке, а отец не приезжал, но приезжали его друзья и знакомые, чтобы поздравить именинницу. Чаще всего, конечно, они приезжали с целью присмотреться и отметить меня как потенциальную невесту для своих сыновей или для себя… Но это не важно. Клеймер Ворн не снял рубашку и платок, когда его камердинер просил его это сделать. Клеймер тогда зацепился за сухую ветку и порвал рукав, и я слышала, как его слуга просит его снять одежду, чтобы он заштопал, ведь других вещей мужчина с собой не привез…

— И это все доказательства? — прервал ее Ревердан. — Если вспомнить каждого, кто не стал раздеваться потому что не хотел, то большую часть населения можно записать в чернокнижники.

— А если я скажу, что видела у этого Клеймера портрет в сумке, датированный две тысячи восемьсот пятым годом, на котором он ничуть не изменившийся? Сомневаюсь, что за двести с лишним лет Клеймер бы не постарел. Тогда я думала, что мужчина носит с собой портрет своего прадеда, но теперь…

— Они хорошие друзья с Иммаилом?

— Нет, не думаю. Клеймер его старый знакомый, но они не друзья, и приезжал он только чтобы на меня посмотреть. Как будто я собиралась замуж так скоро, ага, — Ким прыснула в кулак, вспомним все те “смотрины”. Нет, она бы никогда не вышла замуж за того, кто был бы выгодной партией, а не любимой.

— В Ассоне всего один черный маг, — задумчиво проговорил Ревердан. — И это я. Еще пять лет назад нас было двое, но Мирос погиб от своего же заклинания. Оно опасное, не каждый решится применить, а вот он… Хм… Подожди-ка здесь.

Ревердан бесшумно растворился в воздухе под недоуменным взглядом Ким, а уже через минуту вновь сидел в кресле как ни в чем не бывало. Мужчина протянул девушке карточку, с которой на нее смотрел молодой улыбающийся Клеймер.

— Это он?

Кимберли кивнула, поджав губы. Клеймер, Мирос… Он мог взять себе любое понравившееся имя, потому что имел поддержку правителя, Иммаила Авентона.

— Тогда ты точно должен отпустить меня, Ревердан. Отец не уйдет от стены, он будет ждать, а когда не дождется, то неизвестно что придумает.

— Что бы он ни придумал, меня ему не достать. Я не отдам ему свои земли, Кимберли, — в голосе мужчины звенела сталь. — Это мое королевство, мои люди, мои мертвые земли. Шахты, где хранится основной магический резерв, тоже мои.

— В том резерве есть магия?

— Есть.

— Чистая?

— К чему ты клонишь? — Ревердан начинал чувствовать раздражение. Если эта девчонка не перестанет просить отпустить ее, он запрет ее в подземелье!

— Верни магию Ассону и о тебе все забудут. Отец, конечно, не сдастся, но…

— Вернуть магию? — расхохотался Темный лорд. — У людишек она уже была, и что они сделали? Едва не погубили весь мир! Я мог умереть, пока спасал этих недоумков, а ты мне предлагаешь вернуть им энергию? Чтобы еще через пару сотен лет мне вновь пришлось их спасать?

— Ассон останется безмагическим миром, а я бессмертной твоей пленницей, так? — шепотом спросила девушка, уже зная ответ.

— Ты можешь стать моей гостьей, — ответил Ревердан. — Если пообещаешь не предпринимать попыток сбежать. У тебя не выйдет, как ты уже поняла, в этом королевстве все дороги подчиняются мне.

— И ты поверишь моему слову?

— Я умею доверять людям.

— Людям… — эхом повторила Ким, вскинув голову. — Я обещаю тебе, что не буду пытаться сбегать. Более того, я обещаю, что не причиню вреда ни тебе, ни твоим подданным. Я научусь жить в Рейевике, выращивать базилик и даже подружусь с Линдой.

Темный лорд снова улыбнулся, а Ким залюбовалась им - Ревердану очень шла улыбка. Тонкие чувственные губы вызывали в ней странное щемящее чувство, и какое-то совершенно безумное желание прикоснуться к ним своими губами. Девушка тряхнула головой, прогоняя отвратительные фантазии. Чтобы она и… этот… вместе? Да никогда этому не бывать!

— Я не могу взять с тебя клятву на крови, — мужчина многозначительно посмотрел на руки Ким, — за отсутствием оной. Но поверю на слово и открою для тебя короткую дорогу к озеру, к огороду и в город. Ты можешь гулять, заниматься всем, что душе угодно, даже научу рыбачить, если ты вдруг этого желаешь. Но ни одна из дорог не приведет тебя к стене или к морю, не пытайся. Если я узнаю, что ты пробовала сбежать, остаток своей бесконечной жизни проведешь взаперти. Долго, как ты понимаешь.

— Я уже почти начала считать тебя хорошим человеком, а ты все испортил.

— Я делаю это не только ради себя, но и ради тебя. Как думаешь, если Иммаил грохнул родную дочь под луной и даже не всплакнул… он плакал? Нет? Так и я и думал. То как он встретит тебя ни с чем? Сомневаюсь, что король будет рад появлению баньши в своем королевстве. Кем бы ты себя ни считала, ты все же баньши, мертвое создание полнолуния и убийца. Вас создавали как убийц, у вас эта жажда... сказал бы в крови, но, скорее, в голове.

Кимберли стискивала зубы от обиды и злости. Вот только злилась уже не на Ревердана, как это было совсем недавно, теперь она ненавидела саму себя. Почему позволила отцу сделать с ней такое? Уж лучше бы выдал замуж в семнадцать, и сейчас она давно была бы матерью! Она бы со своими детьми никогда так ужасно не поступила.

— Сегодня был тяжелый день, — сказал лорд, поднимаясь с кресла. — Нам нужно поспать.

— Мне не нужно.

— Хорошо быть мертвецом, — ухмыльнулся Ревердан. — Чем займешься?

— Погуляю, — пробормотала Ким, раздумывая вовсе не о прогулке.

— Не перепугай горожан, они тебе спасибо за это не скажут.

Темный лорд исчез, переместившись сразу в покои, а Кимберли еще долго сидела в библиотеке, бездумно разглядывая бумаги на столе, но так и не притронулась ни к одному свитку. Она уже узнала все, что было нужно, и даже много лишнего, переварить бы для начала полученную информацию.